Елена Блонди - Тайные улицы, странные места [СИ]

— А Маринчик?

Мама Лариса подняла руки к потолку в шутливой мольбе.

— Да что ты к ней привязался? Ну, не было ее там. Я ездила сама. С другом. Ешь, давай, тебе еще Сереже звонить, а мне спать пора.

— Что за друг? Почему ты мне не сказала ничего? — Женька вдруг расхотел ужинать, хотя в животе урчало, — и где вы со славными ребятами гуляли, в этот дивный денек?

Он хотел подсказать, на побережье у соленых озер, да? И посмотреть на выражение материного лица. Но промолчал.

— Не сказала, — рассердилась мама Лариса, — потому что, во-первых, я не обязана отчитываться в каждом шаге. Имею право на личную жизнь, разве нет? Во-вторых, тебя попробуй поймай, дорогой сын. Как выгнали вас на эти дополнительные каникулы, только и слышу, дверями хлоп, мама закрой, я ушел.

— Но ты ж тоже, — попытался возмутиться Женька.

— А в-третьих, — продолжала мама, — я достаточно взрослая, чтобы самой разобраться, надо ли мне знакомить тебя с кем попало.

— Так он кто попало? Это ты из-за кого попало постриглась, да? Волосы красишь.

Она засмеялась. Сама открыла банку и положила в тарелку поверх овощей две ложки сметаны.

— Нет, Женчик. Не прикидывайся дурачком. Может быть, Виталий не кто попало. А может, гм, пустышка какой. В человеческом плане. Нет, что я мелю, он хороший человек. Но я не хочу знакомить тебя с кем-то, кто, ну…

— Поматросит и бросит, — мрачно закончил ее мысль Женька, размешивая сметану, — а сардельки, случайно, нету?

— Скажите, какой у нас в доме завелся мудрец с сексистскими цитатами! — возмутилась мама, уходя к плите, — случайно есть сарделька, тебя ждет. А вот и Боцман, ну, конечно! Насчет «поматросит» — я, может, сама его. Поматрошу. Поматросю? Ой, давай уже завтра поговорим. И не давай коту сардельку, он две пачки корма сожрал!

— Держи, Боцман, — шепотом сказал Женька, кладя на край стола сарделечные кусочки, — никто нас тут не понимает.

Но аппетит и настроение снова вернулись. Мать сказала — Виталий. А там, на берегу, похожая, назвала Нориса — Валера. То есть, понятно, что это разные чуваки, хотя тот в ответ назвал свою барышню — Лорик. Лариса, значит. Но мало ли совпадений, у матери дофига ровесниц именно Ларисы. А еще Светы, Марины и Нины. Это сейчас детишкам имена дают жуткие. Всякие Мирославы и Станиславы, Пелагеи и как там еще. Доедая, он порадовался, что им с Капчой повезло, а то были бы сейчас Драгомыслом и Велибоком. Хотя, вот Отан называет их с Женей — мастер Юджин и дорогая Юджиния, и у него получается вполне даже нормально. Но там совершенно другая жизнь, как параллельная реальность.

Он допил сливовый компот, снял крышку с кастрюльки на плите и отгрыз еще кусок сардельки, чтобы скормить Боцману. Кот радостно топтался по табурету белыми лапами, положив передние на стол и вздергивая усами в приятном ожидании. Женька погладил рыжую башку и пошел в комнату, мечтая скорее лечь и вытянуть уставшие ноги. Издалека прищурился на яркое пятно в приоткрытой двери родительской спальни. Подошел, заглядывая.

— Ничего себе!

Мама, прижимая к уху мобильник, поднесла палец к губам. Встала, перекрывая огромный букет из красных роз, торчащий в грубой фаянсовой вазе. И сложив губы в воздушном поцелуе, мягко закрыла двери перед Женькиным носом.

— Да. Нет-нет, не устала. Спасибо тебе. Такие розы…

Женька быстро ушел. Потому что голос такой — не надо ему слышать, как мать… воркует, в общем.

— Але? — сказал в свой мобильник, вытягиваясь на диване, — ты где, Серый? Связь совсем ни к черту. Чего? Ничего себе!

— Это ты — ничего себе, — скандально отозвалась трубка, заикаясь и треща, — я тебе блин, с дома звонил, а перед этим с мобилы, а тебя нету нигде. Сижу тут, как дурак, ты мне хоть денег…

— Что?

— На счет, говорю! И пожрать!

— Пожрать? Капча, ты куда свалил?

— Я ж думал, — продолжала причитать трубка, — и вот сижу тут. Хожу. Нет, лазию.

И вдруг заорал диким совершенно голосом, заглушаемым звоном и грохотом.

— По-ошли вон! А ну, брысь! Мотай отсюда!

И дальше совсем уж безумное.

— А-а-на-на! — визгливо доносилось из мобильного, — кыш, мать вашу, брысь! Пошли нахер! Ссуки! Аха-ха!

— Серый! Серега? Не пойму. Что за фигня там?

— Короче. Завтра. Во сколько будешь? Пошли отсюда! Фух…

— Где буду, епэтэ?

— На Маяке же, — удивился Капча, тяжело дыша и сглатывая, — утром, да? Жрать привези. И де… счет…блей. Хоть.

— Сто рублей? А где на Маяке?

— Бухта. Где сети. Та…дишь. Бля! — заорал Капча, — нифига же не слышно, достало все.

— Услышал я. Давай, — Женька сердито отключился и сунул мобильник на пол.

Дурацкий Капча, снова вляпался во что-то. И кого он там гонял, собак, что ли? Хорошо, назавтра договорились, а то, считай ночь, на Маяк не доберешься. Разве что на такси, но это дорого.

Поворочавшись, Женька чертыхнулся, включил лаптоп и, зевая, перевел Капче на мобильный сто рублей. Захлопнул крышку и закрыл глаза.

Утром завтракал с Боцманом. Кот радовался, подлезая под руку и бодая Женькину ладонь крутолобой башкой, терся о пальцы. И рассказав, как сильно его любит и как скучал, устроился на маминой табуретке, сложив лапы под грудью. Слушал, поводя ухом, как Женька жует макароны и отхлебывает кофе. Мобильный лежал на кухонном столе, не поддаваясь гипнозу. Женьке очень хотелось, чтоб тот позвонил, и тогда он пригласит Женю Местечко поехать на Маяк, навестить бестолкового Капчу. Но телефон упорно молчал, да и по размышлению, допивая кофе, Женька не знал, точно ли ехать вместе — хорошая идея.

С одной стороны, Капча усердно подбивал к Жене клинья, болтал о ней свое всякое дурацкое. С другой — он же отнесся к девочке совсем не так, как к своей распрекрасной Ане или малолетке Нателлке. По мнению Капчи с Женей крутить любовь было стремно, не та у нее внешность. Еще ляпнет чего с насмешечкой, не поняв новых отношений ее и своего лепшего друга Смолы.

Женька вздохнул, становясь у раковины с грязной чашкой. Или как раз наоборот — поняв. Хотя сам он нифига вообще-то не понимает. И чего решил, про отношения? Из-за поцелуев? Так позвонила бы!

У самого со звонками Жене были постоянные проблемы. Странное творилось с попытками ей звонить, то связь мгновенно исчезала, то не отвечал телефон, а то звонок попадал на чей-то совсем другой номер. Но до сегодняшнего утра Женьку это не сильно и волновало, все равно они виделись почти ежедневно, да почему почти, каждый день и виделись. Еще Женя присылала ему фотки в смсках, и он на эти смски отвечал. А встречались или по договоренности, или она успевала позвонить ему первая. Угу, разок успела, все прочее время Женька все равно торчал то в доме Отана, то на их стеклянной кухне, или в лабиринте. В огороде еще — напомнил себе.