Владимир Смирягин - Червь Могильных Холмов

– Это когда воин будто с ума сходит и готов голыми руками нападающих рвать? – спросил Ривлок. – Ну, у них потом, если выживают, башка неделю раскалывается? Помню, учили, но ты знаешь – к магии я не способен.

– Это, как раз, знаю. Так вот, я там на одном деле был, а к ней стражники пришли, когда она это самое заклинание учила. И знаешь что произошло?

– Что? Убила стражников?

– Не только их, а и всех, кто в это время находился в этой гостинице, – Тидред посмотрел на друга с торжеством в глазах. – Здание в два этажа.

– Да ладно? – не поверил гигант. – Эта малявка? Столько народу?

– Серьезно. Пришлось потом мне эту гостиницу сжечь, чтобы следы замести.

– Ну, – Ривлок одобрительно покачал головой, – действительно – молодец-девчонка.

– А я о чем, – Червь склонился к уху друга и прошептал: – С ее помощью я когда-нибудь убью Цашеса.

– Тебе не кажется, что эта твоя навязчивая идея довольно бредовая? – поморщился гигант. – Я понимаю, что очень хочется. Как же – чуть не убили, бежать заставили того, кто не бегал никогда. Но ты реально смотри на вещи – кто ты, а кто он. Ты лучший воин из всех, кого я знаю, но он – бог.

– Бог, который боится этой железки, – Тидред похлопал рукой по эфесу Луча Света. – Бог, которого я обратил в бегство, как меня Заавлеш. Я убью их, обещаю тебе это, не будь я Тидред Сигварийский. И Заавлеша, и Цашеса, и весь их проклятый Круг. Попомнишь мое слово.

– Да верю я, – успокоил Ривлок захмелевшего друга. – Ты лучше расскажи мне, что ты делал два месяца, пока тебя не было в Кейоле. А то я и поговорить-то с тобой не успел. Только появился и сразу сбежал.

– Хорошо, – согласился Червь. – Только не здесь и не сейчас. История долгая, не на одну бутылку вина. Пойдем в гостиницу, сниму тебе там комнату и хоть всю ночь будем говорить.

– Хозяин! – голос гиганта перекрыл шум, стоящий в заведении. – Продай нам пару кувшинов этого замечательного вина!

Через пару минут они покинули "Разбитый щит", прихватив с собой четыре покрытых пылью бутылки. А еще через некоторое время прибыли в гостиницу.

Дверь им открыла уставшая от своей полезной беготни по городу и давно ждавшая Тидреда Виока. Открыла и замерла, встретившись взглядом с серебряной бычьей головой. Когда она подняла голову и увидела покрытое ужасными шрамами лицо, а после разглядела вошедшего полностью – чуть не закричала от страха. Но скользнувший вслед за огромным мужчиной Червь мгновенно успокоил девочку.

– Знакомься, Виока, – сказал он. – Это Ривлок, мой старый друг. Его лицо покрыто шрамами, полученными во множестве боев, но сердце у него мягкое, как у ребенка.

И воин незаметно подмигнул оторопевшему от услышанного гиганту.

– А, раз вы друг Тидреда, то и мой тоже, – девочка отступила вглубь комнаты. – Проходите. Простите меня за мой испуг, но ваши шрамы действительно пугают.

– Они не предназначены для того, чтобы пугать детей, – смущенно сказал Ривлок. – Это вы... ты меня прости. Я не хотел...

– Я все понимаю, – перебила его Виока. – Присаживайтесь. Не будете же вы стоять столбом посреди комнаты. Хотите пить? Я только что раздобыла у нашего хозяина очень вкусный яблочный сок.

– У нас свой сок, – Червь продемонстрировал девочке бутылки. – Ложись спать. Нам с другом нужно поговорить. Я переночую у него. Так что запрись и никого не впускай до утра.

– Ладно, – разочарованно протянула Виока. – А я хотела похвастаться.

– Знаю, – сказал Тидред. – Ты сегодня обнаружила трех тварей раньше, чем это сделали стражники. Ко мне днем заходил господин Шейфа и все рассказал.

– А вот и нет! – девочка лукаво улыбнулась. – Не трех, а шестерых. После полудня были еще три.

– Да? – удивился Червь. – Ты определенно делаешь успехи. Завтра пойдешь?

– Если ты разрешишь.

– Ничего не имею против. Только не подходи к ним близко и возвращайся засветло.

– Ты уже говорил, – надула губки Виока. – Я все помню.

– Вот и умница. А теперь – спокойной ночи. Зайду утром.

– Спокойной ночи, – сказала девочка. – Спокойной ночи, Ривлок.

– Спокойной, – тихо проговорил гигант.

– Что с тобой? – спросил Тидред товарища, обратив внимание на его долгое молчание, когда они, наконец, очутились наедине в соседней комнате.

– Славная девочка, – прошептал тот, глядя в стену и добавил, уже громче: – Ты был прав, у тебя замечательная ученица.

– А смысл мне тебе лгать?

– Я не про это.

– А про что? – не понял Червь.

– Тидред, а ты не думал о том, что мы долгое время занимаемся не тем? – после некоторого молчания вдруг спросил помрачневший гигант. – Что мы не на той стороне и поступки наши ужасны?

– Э, друг, да ты пьян! – весело хлопнул его по плечу Тидред. – Прекращай хандрить. Давай лучше выпьем.

– Я серьезно. Ты задумывался об этом? Ты, человек, который пришел в Кейол сам. Ты, тот, у кого на руках крови больше чем у кого другого. Не думаешь, что мы когда-то совершили ошибку?

Улыбка сползла с лица Червя.

– Думал, – сказал он. – Раньше редко, а во время поисков артефактов вместе с Паладином Ордена – чаще. Но знаешь что, Ривлок? Как и раньше я считаю, что со Светлыми мне не по пути. А теперь уже и с Темными. Да, я пришел к ним сам, а тебя привели силой. Я знаю, что ты часто думал о том, правильно ли ты поступаешь. Да, бывало я замечал такое твое состояние. Слушай, ты будешь моим другом всегда, на чьей стороне ты бы не выступал, хоть за Светлых, хоть за Темных, но я больше не хочу становиться на чью-либо сторону. Я буду сам по себе. Мне не интересны ни те, ни другие.

– И что, ты не находишь ничего хорошего на Светлых Землях?

– Почему же? Вино, вот, у них неплохое.

– А Виока? – спросил Ривлок, посмотрев Тидреду в глаза.

– По-моему я к ней привязался, – внезапно признался тот, не другу, а, скорее, самому себе. – Она мне будто младшая сестренка, которой у меня никогда не было. Если кто посмеет обидеть – убью.

– Вот видишь, – улыбнулся гигант. – Я же говорил, что что-то хорошее тут есть.

– Знаешь, есть еще кое-что, – задумчиво сказал Червь. – Есть один человек. Ты его видел – граф, тот, что привез нас к дому виконта.

– Тот, что на стражников орал?

– Он. Этот человек вызывает у меня если не восхищение, то определенно какую-то симпатию. Чувствуется в нем какой-то стержень и отчего-то я уверен, что в моей жизни он сыграет не последнюю роль. В нем чувствуется боец. Причем я не о его боевых навыках сейчас говорю. Думаю, что если и есть человек в Инсадии, которого я хотел бы считать своим другом, то это он. И что меня раздражает больше всего – я ничего не смог узнать о его прошлом. Ни от него самого, ни от кого другого.

– Ну и забудь о нем, – Ривлок ловко распечатал одну из бутылок. – Нам ли искать что-то в прошлом других?