Владимир Смирягин - Червь Могильных Холмов

Верить капитану не хотелось, но другого выбора не было.

– Ладно, – сказал Тидред. – Нам ничего не мешает выступить сейчас?

– Может утром? – обеспокоенно спросил Трас. – Команда вся пьяна вусмерть. Мы только вернулись из Лиода и парни отдыхают, как могут. Вы знаете, господа, моряки ведь народ простой. Что им нужно? Бутыль хорошего вина, да послушная шлюха рядом...

– Знаем, – перебил капитана Тидред. – Но выступаем немедленно. Мы спешим, а прохладный морской воздух является великолепным отрезвляющим средством. Так что проводите нас на судно и не мешкайте.

Выругавшись, капитан покинул путников, бросившись сгонять команду на корабль чуть ли не пинками и через полчаса пьяные разношерстные ребята уже стояли на палубе, выстроившись в нестройную шеренгу. Единственным, казавшимся среди них более-менее трезвым, был мощный седобородый старик, исполнявший, по-видимому, обязанности боцмана и сейчас чехвостивший бравых молодцев последними словами.

– Ладос! – крикнул Трас и старый моряк тотчас очутился рядом, вытянувшись во фрунт.

– Все мертвецки пьяны, капитан, – басовито отчеканил он. – Еле держатся на ногах, черти.

– Назначить всем купание в бочке и чтобы как только протрезвеет достаточное количество для управления судном мы вышли в море. Да, и покажи господам их каюту.

– Будет сделано, капитан, – и, махнув рукой пассажирам, боцман повел их за собой.

Каюта оказалась одна, зато с двумя койками.

Тидред, не раздеваясь, рухнул на свое место и почти сразу провалился в сон. Паладин же некоторое время смотрел на заснувшего с ненавистью, изредка поглядывая на свой меч, а затем отвернулся к стене и также уснул.

Плавание прошло спокойно. За все время путешествия в прибрежных водах Светлых Земель Олаф не обмолвился с Тидредом и словом, общаясь только с капитаном. Тидред же быстро сошелся с матросами, которые приняли его за слугу или оруженосца господина Светлого Рыцаря, а потому охотно болтали с ним на разные темы. Он же пару раз поразвлекал их, метая свои ножи в проскакивавших по палубе крыс из любого положения, чем вызывал в глазах моряков неописуемый восторг и сильное желание напоить умелого воина.

Олаф же, видя веселящегося Темного на корабле Светлых, все больше мрачнел. Внимательный Червь это учел и потому веселился ещё громче.

Дважды судно останавливалось в прибрежных портах Ирии и Ароста, где моряки пополнили запасы пресной воды и распродали все специи, имевшиеся на борту.

Наконец они прибыли к землям, где цивилизованная жизнь уже отсутствовала и начинались владения гроров.

Эти полудикие люди жили отдельными кланами и подчинялись лишь своим вождям. Издавна они промышляли лишь охотой, но последнее время научились также выращивать некоторые виды культурных растений. Зимой одевались в теплые шкуры, а летом, большей частью, ходили обнаженными, прикрывая чресла лишь небольшими полосками грубой ткани.

Торговать с ними никто не хотел, а точнее в этом не было никакого смысла – гроры не признавали денег. То, что им было нужно, они обменивали на то, что было нужно другому, либо просто делились друг с другом безвозмездно. Несмотря на то, что гроры – народ не воинственный, дрались они, обычно, неплохо, предпочитая использовать в бою дубины и копья с бронзовыми наконечниками. Потому на их владения никто не претендовал – брать с них было нечего, а сложить голову в бою легче легкого. При угрозе извне гроры объединялись и под предводительством Совета вождей выгоняли чужаков, не щадя никого.

"Благочестивая Марта" нашла приют в небольшой бухте.

Капитан остался верен своему слову и не пожелал отправить на сушу хоть кого-то из своей команды. К берегу воинов подвезли на шлюпке четыре матроса, где и оставили, поспешно отправившись обратно, причем работая веслами весьма лихо.

Зная, что гроры не пользуются в обиходе деньгами, Тидред купил у капитана несколько кинжалов и тяжелых тесаков грубой работы для обмена, да еще короткий абордажный меч для себя. Олаф же оставил на корабле свои латы, так как коня он лишился еще в Жетаре, а при передвижении пешком они только мешали. Забрал паладин только оружие.

На суше воин Аскара, наконец, соизволил заговорить с Червем.

— Куда мы последуем дальше, Темный? – спросил он. – Где остатки моря приникают к Серым Скалам и где, по-твоему, может находится Мертвый бог?

– Неужели Светлый настолько глуп, что не может догадаться сам? – съязвил Тидред.

Лицо Олафа побледнело и он стиснул зубы.

— Порасспрашиваем гроров, — продолжил Тидред спокойно. — То место, где произошла битва богов, они должны знать. Насчет Мертвого бога не уверен, но будем действовать по ситуации.

Скалы называемые как Стальными, так и Серыми, возносились высоко в небо на горизонте и являлись прекрасным ориентиром. К ним они и направились.

Очень скоро путники вышли на грунтовую дорогу, представляющую собой прокатанную телегами колею и, решив с нее не сворачивать, побрели вперед. Они прошли часа два, наблюдая слева лишь чистые поля, а справа густой лиственный лес и, наконец, недалеко от подножия ближайшей покрытой зеленым ковром горы увидели что-то похожее на крестьянское селение, состоящее из нескольких хат, сложенных из толстых ветвей и покрытых звериными шкурами. Рядом с этой местной деревней чернели перепаханные поля. На некоторых всходили зеленоватые ростки.

Первым, из встреченных ими гроров, оказался ребенок. На подходе к жилищам им попалась маленькая, лет восьми, чумазая девочка, в серой тканевой рубахе до пят. От обычных человеческих детей ее отличали лишь массивные надбровные дуги.

Она остановилась и опасливо уставилась на незнакомцев.

Верный своим убеждениям Олаф смотрел на это дитя дикарей брезгливо оттопырив нижнюю губу, поэтому переговоры с ребенком решил начать Тидред.

– Не бойся, – сказал он на общем наречии гроров, присев на корточки. — Мы тебя не обидим. Подскажи, где ваши взрослые. Нам нужно поговорить с вождем твоего клана.

Девочка стояла молча и, не моргая, разглядывала странных людей.

– А вы мне что? — наконец спросила она у них.

Олаф скривился еще сильнее, а Тидред, улыбнувшись, достал из-за пояса один из своих метательных ножей и протянул девочке.

— Держи. И проведи нас к родителям.

Дитя гроров с интересом осмотрело врученный предмет. Она провела пальчиком по намотанному на рукоять шелковому шнуру, немного полюбовалась матовым черным лезвием и, уколовшись о кончик, засунула порезанный палец в рот.

– У меня нет родителей, – сказала она, вытащив изо рта послюнявленный палец. -- Я могу отвести вас к дедушке.

– К дедушке так к дедушке, – согласился Червь. – Веди давай.