Марина Аэзида - Дети Спящего Ворона

Сложно не догадаться…

Виэльди опустил голову, немного помолчал, наконец уточнил:

— Ты о моем выборе?

— Конечно. Вчера, пока ты с Данеской беседовал, я места себе не находил. Успокоился, только когда услышал, что она домой вернулась. Одна.

— Что? Откуда ты узнал, что мы беседовали? Следил за нами? — от возмущения Виэльди подался вперед.

— Вот еще! — фыркнул каудихо. — Я не следил, а вы не слишком-то и прятались. Сарэнди сказал, что ты задержался в степи, потому что сестра тебя встретила.

— И ты не попытался нам помешать? — Виэльди вскинул брови. — Не примчался туда, не загнал Данеску в дом? Удивительно…

— На вас, молодых, запреты иногда странно влияют. Я не рискнул, к тому же верил в твое благоразумие. Скажешь, я ошибался?

— Не скажу… — вздохнул Виэльди и до боли сцепил пальцы. — Я поступлю, как ты хочешь… и как я должен. Пройду через обряд, останусь твоим наследником.

Каудихо улыбнулся, положил руку на его плечо и сказал проникновенным голосом:

— Я в тебе не сомневался. И ты не сомневайся, что принял правильное решение. Я рад, что ты сам к нему пришел. А насчет тебя и Данески… Не печалься. Ваше счастье все равно было бы коротким, а потом вы бы всю жизнь за него расплачивались.

— Прекрати! — огрызнулся Виэльди и скинул отцовскую руку. — Вообще ничего не говори о нас двоих, не лезь!

— Хорошо-хорошо, молчу, — Андио Каммейра вскинул ладони, будто сдаваясь в плен. — Давай определимся с обрядом. Может, сегодня вечером?

Виэльди пожал плечами.

— Можно и так… Какой теперь смысл оттягивать?

Виэльди думал, что обряд будет долгим: много слов, священных песен и действий, бессмысленных на взгляд непосвященного. Ошибался. Когда они подъехали к камню клятв — темной гранитной глыбе, торчащей посреди степи, — отец с дедом переглянулись, и последний сказал:

— Начнем. Виэльди, опустись у камня на колени и положи на него ладони. — Он послушался, и Нердри Каммейра дал такие же простые указания своему сыну: — Андио, а ты встань лицом к Виэльди по другую сторону от камня. Да, вот так, хорошо.

Дальше старейшина схватил руку Виэльди, развернул ее ладонью вверх и, вынув жертвенный кинжал, полоснул им по запястью. Хлынула кровь, окропила темный камень, струйкой стекла к земле.

— Стой так, — велел дед, затем вытер кинжал и сделал надрез уже на запястье каудихо. — Ну, а ты знаешь, что делать.

Андио Каммейра кивнул и вытянул руку вперед: его кровь полилась на рану Виэльди.

— Моя кровь в тебе, — сказал каудихо. — Теперь ты мой сын.

— Камень клятв, степные духи и Спящий ворон тому свидетели, — дед положил одну ладонь на лоб Виэльди, другой коснулся лба сына и помолчал несколько мгновений. Потом бросил: — Все. Ты можешь подняться. Давайте, перевязывайте раны и возвращаемся.

— Это… все? — сдержать удивление не удалось, ведь представлялось все совершенно иначе.

— Ну да. А ты хотел торжественный обряд? Ни к чему он, раз нас здесь только трое. Вот если бы все происходило при народе, тогда да… А духам достаточно, что вы камень своей кровью напоили.

Приехав домой, Виэльди отправился к себе. Скоро туда же пришел отец: значит, предстоит какой-то разговор. Интересно, о чем? О походе он по пути все рассказал…

Не дожидаясь приглашения, Андио Каммейра опустился на скамью, смерил его внимательным взглядом и, прокашлявшись, заговорил:

— Через пять дней мы едем в Империю.

Ясно, каудихо пришел сообщить, что вот-вот Данеску выдадут замуж… И какого ответа он ждет?

— Понятно, — буркнул Виэльди.

— А еще я решил принять предложение адальгарской княжны.

Вот это уже любопытно…

— Но как? Когда мы вернемся из Империи, наместник уже сам на ней женится.

— Нет, — отец мотнул головой. — Он не успеет, потому что сам будет в Империи. Не может же он пропустить свадьбу наследника.

— Хорошо… То есть ты готов испортить с ним отношения?

— Не совсем… Они, конечно, пострадают, но не так сильно, как могли бы. Я долго над этим размышлял и кое-что придумал.

Виэльди склонил голову набок, всем своим видом показывая заинтересованность. Каудихо потер ладони, почесал затылок и наконец пояснил:

— Ты уедешь из Империи раньше, чем мы с наместником, явишься к княжне и как можно скорее на ней женишься.

— Что?! — Виэльди вскочил с кровати. — Я?!

— Да, ты. Согласен?

Ай да отец! Не успел сделать его настоящим сыном, а уже… пристроил. Понять бы, чего сейчас больше хочется: то ли ругаться и негодовать, то ли смеяться.

— У меня есть выбор? — усмехнулся Виэльди.

— Выбор всегда есть… — протянул каудихо. — Но правильное решение только одно.

Ясно, которое: то, которое нравится Андио Каммейре.

— Ладно, и что дальше?

— Так ты согласен?

— Если нужно жениться, то женюсь. Мне без разницы, на ком…

…Потому что Данеска для меня все равно потеряна.

— Вот и чудно. Я… как бы это сказать… не буду знать о твоей свадьбе. Ты женишься против моей воли, и когда я и наместник вернемся на равнины, я буду в не меньшем бешенстве, чем он. Тебя спасет только то, что ты мой единственный наследник. Понимаешь?

Да чего тут не понять! Отец хочет и Адальгар заполучить, и с наместником не рассориться. Хитер, ничего не скажешь. Как бы однажды сам себя не перехитрил…

[1] Рин-каудихо — наследник каудихо.

— Моя княжна, там… наместник. Требует, чтобы его проводили к тебе. — Джефранка оторвала взгляд от серебряной проволоки, из которой свивала браслет, и посмотрела на Лакора: щеки советника порозовели, губы побледнели, как всегда бывало, когда он волновался. — Я пытался узнать, чего он хочет, а он сказал, что будет говорить только с тобой, причем наедине.

— Понятно, чего он хочет… Я так и думала, что он не удержится, придет за ответом раньше времени…

Странное дело: еще недавно Джефранка вздрагивала и едва не теряла сознание, заслышав, что во дворец явился кто-то из чужих — когда же это оказывался не Хашарут, то с облегчением вздыхала и без сил падала в кресло. Но сейчас в душе всколыхнулась только ленивая горечь, отдающая противным смирением.

Да, пожалуй, Джефранка сдалась или вот-вот сдастся: надежда, что ее спасет Андио Каммейра, таяла с каждым днем и наконец истаяла окончательно. Ничего не осталось, кроме тихого отчаяния и выбора: либо замуж за убийцу отца, либо спрыгнуть с башни. Хотя какой это выбор? Княжне умереть не позволено, в этом ее беда и ее ответственность.

— Передай: я поговорю с ним. Пусть придет сюда… то есть не прямо сюда, а в смежные покои, — она кивнула на дверь, ведущую в комнату, где раньше занималась с наставниками, а теперь принимала посетителей.

— Княжна, ты уверена? Я могу еще раз попытаться его спровадить. Скажу, что ты… спишь.