Сергей Прикоп - Тропою испытаний. Чужой мир [СИ]

— Я этого не знаю, честно.

Действительно честно. Ведь кольцо молодого гнома исправно мигало успокаивающе-зеленым светом на каждый мой ответ.

Вдруг он тряхнул головой.

— Ну-ка скажи, Серш, твой город в твоей стране Украина?

— Да, — ответил чуть удивленно я. Пытается поймать меня на лжи? Глянь на перстень, дружок! Но он и так на него пялился, озадаченно качая головой. Меня стал утомлять этот разговор. Жрать хочу!

— А твоя страна расположена на том же материке, что и эти горы? — не сдавался между тем гном. Это среди своих компаньонов он выглядел молодым, а в его алых глазах было полно подозрительности и зрелого ума. Кого-то он мне напоминает…

— Нет.

— На соседнем? — продолжал играть в горячо-холодно гном.

— Нет.

— На отдаленном?

— Нет, — ответил я, и наконец понял, что гном нашел верную тропку в разговоре. Следующий вопрос… Будет интересным.

— Она вне этого мира, так? Вне мира Кэлленар?

Что мне оставалось отвечать?

— Да, это так. Зеленая вспышка в последний раз сверкнула на перстне гнома.

На некоторое время все трое застыли, будто отрешившись от бренного мира. Я молча смотрел на них и понимал, что гномы показали себя с очень неплохой стороны. Они умны. Во всяком случае, умнее меня. Но еще и непроходимо упрямы. И, при всем этом, именно от них зависит мое будущее. А теперь, когда они выдавили из меня признание о моем крайне нездешнем происхождении… Положеньице…

Наконец троица вынырнула обратно из того странного состояния замороженности, и старик, которого я про себя окрестил «председателем», вынес вердикт:

— Мы не можем подвергать свой народ опасности, потому ты останешься здесь.

Я молча стукнулся лбом в прутья. Но гном продолжил, никак не отреагировав на мой жест отчаяния.

— Но тебя и нельзя предавать смерти, потому как ты не создал никаких непоправимых или непростительных последствий для народа Darudar. Ты будешь нашим пленником, и будешь в меру своих сил помогать нашему народу строить лучшее будущее. Во славу Таркаса! Да будет так!

— Я так и не понял, почему вы так странно отреагировали на мою несчастную… На это ручное огниво?

Мой вопрос понравился уже совсем засобиравшимся уходить гномам. Переглянувшись, старосты или кто они там, видимо, пришли к единому решению.

— Так и быть, horomadd, раз уж ты больше не опасен для нас…

Посмотри на это.

Условно молодой гном достал из кармана своего камзола нечто, что я в неверном свете факелов не сразу смог опознать. Я мысленно зажал себе рот. «Это же пистоль!» — билось у меня в мозгу. Короткий ствол дула, удобная рукоять, колесцовый замок запала… Так вот оно что! Гномы изобрели первое в Келлнаре огнестрельное оружие, с запалом как у моей несчастной зажигалки! Тут спусковой крючок заставлял стальной барабан проворачиваться, высекая искры из аккуратно подпертого пружиной кремниевого стержня прямо на пороховую полку. Оружие восемнадцатого века в руках у мифических гномов! Дальше что? Пулеметы? Танки?

— Теперь я понимаю, — едва сдерживаясь от крика, нарочито медленно покачав головой, сказал я старостам. — Вы насторожились, увидев в моем огниве тот же способ зажигания, как и у этой вещицы. Что она поджигает?

«Ну, и что вы мне на это ответите?»

Гномы оказались подозрительными и отвечать прямо не стали.

— Ты прав, и ты верно понял принцип действия этого… Этой вещицы. Но для чего она предназначена, horomadd, не твоего ума дело! Ты хотел есть? Еду и воду скоро принесут.

Старосты ушли вместе со своим поразительным для этого мира изобретением.

«Для чего предназначен пистоль, — думал я, — понятно сразу. Но неужели гномы так сильны, что готовы идти войной на людей? Еще из записок про Оллу Легендарного, из которых я и почерпнул все мои знания о народе Дарудар, становилось понятно, что гномы почти не вылазят из своих гор по вполне ясной причине. Перед этим они жестоко бились с людьми в многочисленных войнах и стычках. Их буквально прогнали с поверхности, и народ коротышек вынужденно закупорился в недостижимых каменных глубинах. Попытавшись проникнуть вслед за гномами, уже людские рати очень и очень больно получили по носу. Народ гномов изначально отличался изобретательностью, потому подготовившиеся жители глубин устраивали многочисленные засады в мрачных темных переходах. Блуждание по подземным лабиринтам при отсутствии света и воды сгубило многие тысячи воинов людского племени. А механические ловушки мастеровитых коротышек оставили по себе такую мрачную память, вынесенную на поверхность немногими выжившими воинами людей, что рассказывавших про этот ад молотилок, давилок и рассекающих тела лезвий считали безумцами. С тех пор царит равновесие, в котором гномам отводилась роль вынужденных затворников, а людям — их тюремщиков. Даже в книге Оллы Легендарного были скользкие места, в которых просматривался подтекст, понятный привыкшему к земному медиа разуму. Гномы помнили все. Даже этому герою они не постеснялись напомнить о мрачных временах кровопролития. Жаль, что там не говорилось, как этот Олла стал желанным гостем в чертогах Дарудар…».

Свершилось! Мне принесли еды, и много! Этот радостный факт немного омрачался фактом моего нахождения во все в той же мрачной темнице, и тем, что еду мне принес тот самый гном, запястья которого я так славно поджарил. Раньше я его прозвал Голосом-В-Темноте, но такого громкого имени он не заслуживал. Потому, дождавшись, когда мрачный дарудар просунет мне между прутьями весь свой груз еды плюс высокий тонкий кувшин воды, я не преминул его поблагодарить.

— Спасибо, Жареные Крылышки!

Гном дернулся как от пощечины и злобно сдвинул брови.

— Поговори у меня!

— С радостью. Ты хотел меня убить.

Гном с ненавистью вперился в меня своими лиловыми буркалами. Теперь в моей камере горел одинокий факел, и я смог рассмотреть своего несостоявшегося душителя. Рост у него как для гнома был даже больше нормы. Все увиденные до того карлики были ниже этого здоровяка минимум на ладонь, я же был выше него на голову. Темно-рыжие волосы были стянуты в неопрятный хвост. Борода и усы были увязаны в три сложного плетения косицы. Лицо можно было бы легко назвать человеческим, если бы не его чуждая угловатость и ширина. Сам гном выглядел лет на сорок; седины еще не было, но глубокие морщины резко выделялись на низковатом лбу. Сложив на широченной груди невероятно мускулистые руки, на которых выделялись широкие повязки на месте ожогов, гном процедил:

— И что с того?

— У моего народа есть поговорка. В ней говорится, что живых врагов нельзя оставлять за спиной.

— У тебя уже нет твоей магии, а ты все такой же смелый? Или глупый.