Пирс Энтони - Точка зрения единорога

Внезапно на Нипи обрушилась смертельная усталость. Девочка впала в забытье.

Некоторое время спустя её позвал Флаш.

«Нипи, наши отцы вышли на контакт друг с другом; мы тоже можем поговорить».

«Где ты?» — радостно спросила она.

«У гарпии Фебы. Теперь она живёт одна, несмотря на то, что её племя поддерживает адептов. Она не предаст меня. Я тоже стал гарпией. Здесь они никогда не будут меня искать!»

«Я так счастлива, Флаш! Но как насчёт Сириллет? Она пострадала за нас…»

«Я не мог поинтересоваться лично, но Феба говорит, что появился Маш и сразу понял, кто она на самом деле, но досады не выказал. Они отпустили её, не причинив вреда. Я рад, поскольку она…»

Нипи встревожилась.

«Не выказал досады? Флаш, я боюсь, они…»

Он понял её с полуслова.

«Устроили для меня ловушку! О, Нипи, если это так…»

«Оборви контакт!» — подумала она.

Он исчез мгновенно. Теперь девочке пришлось принимать решение: бездействовать ли в надежде на то, что адепты с гражданами не воспользовались их с Флашем контактом для того, чтобы за ним шпионить, или вмешаться? У неё было несколько вариантов. Исчезнуть в качестве Аварбота и стать кем-нибудь другим. Но если враги начнут её искать, времени выбрать наиболее подходящий у Нипи не будет, и в любом случае, она не хотела, чтобы расплата за её решение настигла подлинного Аварбота. Может, они как раз и ждут её хода, чтобы удостовериться в личности Нипи.

Они с Флашем спрятались, желая помочь гражданингу Голубому и адепту Стайлу и не желая принимать сторону враждебных адептов и граждан. Они научились общаться друг с другом, но не могли объяснить дедушкам, как именно это делали. Их связь была более прочной, чем отцовская, поскольку им не приходилось пересекаться в одной точке пространства. Эта способность бесценна для любой стороны баррикады, однако больше она пригодится Голубому со Стайлом, потому что они и вовсе лишены были возможности общаться друг с другом.

Голубой считал, что если Оракул проанализирует действия Нипи в процессе контакта, это даст ключ ко всему остальному — но если бы дедушка Голубой взял девочку с собой к Оракулу, граждане тут же сунули бы нос в их дела, и всё было бы испорчено. Поэтому рисковать они не стали. Но теперь, когда о её способности стало известно, терять Нипи было нечего. Она бы непременно навестила Оракула… вот только граждане никогда не дозволили бы этого, видя потенциальную пользу гражданину Голубому. Что за сложная путаница!

Если бы только ей удалось скрываться подольше — до тех пор, пока дедушки не найдут способ отвести её к Оракулу тайно! Возможно, если бы девочка пробралась к нему незамеченной, то могла бы с ним поговорить.

Нипи решила пока сидеть тихо, но её разум интенсивно работал. Предположим, Беата узнала её и отпустила намеренно? Затем сообщила Машу, который воспользовался своей магией, чтобы выследить маршрут Флаша — и позволил ему сбежать, чтобы тот выдал всех своих союзников и в конце связался с ней на Протоне, пока Маш подслушивал? Допустим, он просто притворялся, что общается с Бэйном, тогда как в действительности настроился на связь Флаша с Нипи? Разумеется, он не стал сердится на Сириллет; всё шло, согласно его плану! Схвати они на границе тумана Нипи, она бы отказалась с ними сотрудничать — как и обмениваться с Флашем телами, позволив ему продолжать прятаться.

Чем дольше девочка размышляла над ситуацией, тем большую уверенность испытывала в том, что они с Флашем потерпели поражение. Таким образом, она была ничуть не удивлена, когда ей позвонил Бэйн.

— Нипи, мы установили твоё местонахождение. Пожалуйста, прими свой нормальный вид и вернись к нам. Мы не причиним тебе вреда.

Всё кончено. Они вычислили её укрытие. У неё так и не вышло помочь дедушке Голубому.

Нипи растаяла. Подобие металлического каркаса, служившего ей надёжным убежищем последние четыре года, растворилось. Это был единственный способ для неё вновь превратиться в человека — но таким же способом девочка выражала печаль.

Нейса снова прискакала за мальчиком — четыре года спустя. Она приблизилась к Красным Владениям так, будто ничего не изменилось. Флаш ждал её, Маш стоял позади него. Однако в ребёнке произошли перемены, теперь ему исполнилось восемь вместо четырёх, и он не только подрос, но и окреп за годы жизни среди волков. Выглядел Флаш чудесно.

Он сделал шаг вперёд, приветствуя кобылицу — и его лицо отразило смешанные чувства.

— О, бабушка, как же я рад снова тебя видеть! — воскликнул он, обнимая её шею, и ниспадающая шелковистая грива скрыла набежавшие на глаза мальчика слёзы.

Она знала их причину. Несмотря на то, что они встретились вновь, Флаша взяли в плен. Теперь сомнений в его положении не оставалось; мальчик очутился в руках враждебных адептов, и в следующий раз они не позволят ему сбежать. Разумеется, об участии Нейсы в его предыдущем побеге было известно, однако в качестве близкой подруги Стайла она оставалась неприкосновенной. Но на ней раз ей действительно придётся доставить Флаша в его замок; прятки кончились.

Мальчик взобрался к ней на спину, и Нейса тронулась с места, даже не позаботившись взглянуть на ровота. Она следовала тем же путём, что и в прошлый раз, зная желания внука.

Кобылица ощутила, как его настроение слегка улучшилось, когда они добрались до владений оборотней. Так Флаш хотя бы мимоходом увидит своих товарищей. Задержаться он не мог, но по крайней мере, они обменяются приветствиями.

Большинство волков отсутствовали, но трое связанных с ним клятвой дружбы были на месте.

— О, бабушка, ты позволишь? — умоляюще попросил Флаш.

Нейса остановилась возле троицы, и он спешился. Приняв волчье обличье, он обнюхался с каждым из них по очереди. Затем все обернулись людьми, и Флаш обнял их.

— О, Форил! О, Терил! — И, наконец, обратился к черноволосой девочке: — О, Сириллет! Ты так старалась ради меня!

— Теперь я Сирилмолет, Обещанный мой, — ласково отозвалась она, обнимая его в ответ. — Стая учла добычу.

— Вернись я вместе с вами, порадовался бы за нас обоих!

— Тебя тоже наградили, — улыбнулась девочка. — Летрилмосир.

— Мне подарили четвёртый слог? — изумился он. — Но ведь теперь они знают, что я не принадлежу Стае!

— Они знали ещё тогда, когда ты был щенком — внуком Нейсы и Стайла.

— Но никто даже не рыкнул на меня!

— На тебя рычали целых трое волчат.

Флаш стиснул её в объятьях ещё крепче, и по его щекам опять побежали слёзы. — Я должен идти, но приду к тебе, когда смогу…

— Верно, — кивнула она.

Потом все трое снова превратились в волков, а Флаш забрался на спину Нейсы. Он мог бы трусить рядом с ней и в волчьем обличье, но статус пленника требовал оставаться человеком.