Пирс Энтони - Точка зрения единорога

Нейса возобновила шаг. Флаш помахал оборотням и спрятал лицо в её гриве.

Кобыла мерно рысила, всё ещё по тому же маршруту, разделяя ностальгию мальчика. Какой прекрасный замысел у них был, и они отвоевали целых четыре года равенства для адепта Стайла и гражданина Голубого на Протоне. А ещё — обеспечили Флаша замечательным опытом погружения в иную культуру. Она бы предпочла, чтобы он приобрёл его среди единорогов, но разумеется, такое укрытие было слишком очевидным. Стая Каррелгира стала достойной альтернативой. Нейса припомнила, как впервые столкнулась с оборотнем в тогдашнем дворце Оракула; они уже приготовились сражаться, являясь исконными врагами. Но Стайл установил мир между ними, а позже связал их клятвой дружбы, и это было лишь частью принесённых им на Фазу благ.

Конечно, она любила Стайла. Всегда — с тех ещё пор, когда он запрыгнул ей на спину, чтобы потом освободить. Ни один человек не повторил бы его подвига. Нейса сделала для него всё, что могла: возила его на себе, охраняла его покой и занималась с ним любовью, пока он не повстречал Голубую Леди. Мужчины человеческого рода никогда не брезговали любовницами из животного мира, но не видели в них спутниц жизни; так было испокон веков. Пока Флета…

Нейса пристукнула вспыхнувшую мысль копытом. Она так и не одобрила, не могла принудить себя к этому… но невозможное стало возможным, и вот на её спине сидит Флаш в качестве подтверждения союза человека с единорогом, из родов Нейсы и Стайла. Не исключено, что в своё время он сойдётся с оборотнем, таким образом подключив к союзу и волчий род. Таким образом на Фазе произойдёт то же, что творилось на Протоне: смешение главных элементов измерения.

Поддержать всё это она не могла, но теперь, зная Флаша и его зеркальное отражение — Нипи, которая продемонстрировала столь блестящий разум и уверенность в себе, не могла и отрицать их. Возможно, старые, консервативные методы придётся оставить в прошлом. Наверное, новые лучше. Естественно, Нейса поддерживала Стайла, и если тот верил, что таким способом всё развиваться и должно, он прав. Но раньше он тоже придерживался традиций; подобно ей, он противился межвидовому союзу. И, подобно ей, ему пришлось принять результат, поскольку корни его упрямства были не в антипатии к животным (это она точно знала!), но в необходимости появления наследника Голубой Обители. Юное поколение доказало, что он ошибался на их счёт, и теперь он стоял на стороне подобных связей, хотя и не мог исправить последствия своего прежнего поведения.

Нейса тоже не могла продолжать отмахиваться от своего отношения хвостом, как от надоедливой мухи. Когда её дочь Флета настояла на браке с занявшим тело Бэйна големом, она наставила на неё рог. Теперь голем превратился в Ровота-адепта, обладающего большим магическим потенциалом, чем любой другой адепт, и стал отцом Флаша. Не в природе единорогов было признавать свои ошибки и менять мнение. Она делала это лишь по прямому велению вожака Табуна. Сейчас ей никто ничего не приказывал. Нейса оказалась в ловушке собственной упёртости, хотя отчаянно нуждалась в общении.

Они достигли места, где четыре года назад Флаш отошёл пописать. Кобылица остановилась, он спустился и вновь повторил те же действия; теперь они лишились двусмысленности. Подзадержались они и там, где она спасла волчат от дракона. Теперь щенки были в безопасности в своей новой Стае.

За пределами этой области на её спине тогда уже сидел голем вместо мальчика. Замена была произведена столь эффективно, что её не сразу восприняла и сама Нейса, что уж говорить о наблюдателях… это тоже было частью их старого плана. Флаш вырвался на свободу, и адептам потребовалось невероятно много времени, дабы его отыскать.

Прежде чем слиться с Табуном, они тоже остановились. Молодость Нейсы канула в далёкое прошлое, и продолжительный бег утомлял её гораздо быстрее. Ей понадобились отдых и пастбище. Флаш соскочил на густую траву, предоставляя ей последние два часа до заката.

И тут он удивил её. Приняв облик единорога, новоявленный жеребёнок стал пастись бок о бок с бабушкой. Тонконогий и неуклюжий, он всё равно смотрелся многообещающе: чёрная, как у неё, шерсть, синие носки. Флаш сыграл на своём роге ноту, приглашая её присоединиться к ужину. Музыка напоминала переливы деревянной флейты — альт. Четыре года назад её можно было определить, как сопрано; по мере взросления тональность изменялась, скоро она превратится в тенор. С ключом тоже пока уверенности не было, но, конечно же, всё это время Флаш не практиковался в пребывании единорогом, и пока соответствующего опыта не набрался.

Нейса поправила его в ключе тоже рогом, который по звучанию сравним был с гармоникой. После этого они стали щипать траву и играть одновременно. Мелодия жеребёнка постепенно окрепла и стала красивее. Бабушка показала ему несколько музыкальных нюансов и обучила простым правилам гармонии. Получившийся в результате дуэт, конечно, до Унолимпика не дотягивал, но начало было неплохим. Нейсе нравились и мелодия, и прилагаемые Флашем усилия. Её снова охватила тоска по минувшим временам, когда она так же учила Флету, и дочь выдула невероятную двойную ноту, и…

Нейса вновь мысленно припечатала непрошенную мысль копытом. Прочь, воспоминания! Поступок Флеты нельзя было простить.

И всё же, искоса поглядывая на пасущегося рядом с ней жеребёнка, она втайне желала, чтобы ситуация сложилась иначе.

Они щипали траву всю ночь и были вполне удовлетворены. Ночные создания вышли из своих укрытий: мыши, совы и гоблины, и все они благоразумно решили держаться подальше от единорогов. Собравшись в организованные отряды, гоблины представляли собой угрозу, но не эти одиночные охотники, избегавшие опасности. На всякий случай Нейса чутко прислушивалась; порой и те бывали непредсказуемы.

Спали они по-прежнему стоя и продолжая срывать нежные стебли. Утром оба чувствовали себя сытыми и отдохнувшими. Ночь прошла великолепно.

Флаш обернулся человеком.

— Настал мой черёд нести тебя на себе, бабушка!

Она тоже превратилась в женщину.

— Ты ещё недостаточно подрос, Флаш, — покачала она головой. — Ты не должен возить на спине тяжести; пострадают твои рёбра.

— А если ты станешь светлячком? — предложил он.

Она надеялась, что не пожалеет об этом. Ему нужен был опыт. В случае возникновения угрозы со стороны Нейса всегда могла принять своё истинное обличье. Да и адепты вели непрерывное наблюдение за ними и при малейшей опасности вмешаются тоже. Не то чтобы ей уж так этого хотелось, но лучше такая подстраховка, чем никакой.

Обернувшись светлячком, она зажужжала крылышками в воздухе. Флаш вновь стал единорогом. Подлетев к чёрной голове, Нейса удобно устроилась на лбу между его ушей, рядом с рогом.