Пирс Энтони - Вне Фазы

— Где это произошло?

— На поляне рядом с болотом.

Стайл взглянул на Флету.

— На какой поляне?

Флета описала поляну подробней и добавила, что Бэйн уже бывал там несколько раз прежде, до обмена телами.

— Значит, Бэйн тоже пробовал попасть на Протон?

— Да, — ответил Маш.

— Твоё местоположение на Протоне… как оно соотносилось с точкой прибытия на Фазу?

— Они располагались в том же месте, — припомнил Маш.

— Следовательно, твоё тело находилось там же, где его? Каждое в своём измерении.

— Думаю, да.

— Должно быть, это и есть ключевой момент! Стоит только занять нужную позицию — и обмен свершится. Вероятно, Бэйн ускорил его заклинанием.

Маш ошарашенно выпрямился на стуле. Конечно же, в этом и содержалась разгадка! Внезапно она стала очевидной. Физических усилий для перемещения в иное тело не требовалось. Но едва он удалился от нужной точки, оно стало невозможным.

— Я виноват! — издал он печальный возглас. — Покинул точку обмена, и он оказался в ловушке, сам того не сознавая!

— Надо полагать, Бэйн пытается установить твоё местонахождение, — предположил Стайл. — Обладает ли он для этого нужным механизмом?

— Понятия не имею, — вздохнул Маш. — Но должен, потому что знал, куда отправляется, а я — нет. Но даже так, на Протоне обмен может не сработать.

— Ему придётся применить другое заклинание, — согласился Стайл. — Если только вы уже не настроены друг на друга. Если ты постараешься сосредоточиться на его местоположении…

— Как же я об этом не подумал! — воскликнул Маш, чувствуя себя глупцом. Он замолчал и попробовал сконцентрироваться на мысли о Бэйне. Где ты, мой двойник?

Он ощутил слабый отклик, будто эхо из далёкого далёка. Но не был в этом уверен.

— Повторяй попытки периодически, — предложил Стайл. — Я считаю, что никто не справится с данной ситуацией лучше вас самих. — Он наклонился вперёд. — Но пока обмена не произошло, нам следует обдумать и другие вещи. Состоялся контакт между измерениями, который мы полагали невозможным. Ваша обоюдная психическая связь, возможно, единственная в своём роде. Теперь я понимаю, почему за вами гнались Адепты. Они узнали обо всём первыми и собрались вновь наладить контакт с Протоном.

— Да, — согласился Маш. — Они хотят, чтобы я передавал их сообщения, и предложили за это всё, чего я пожелаю.

Стайл кивнул.

— Все мы стосковались по новостям! Но ты… Если ты — сын моего двойника, кто твоя мать?

— Шина.

— Шина — лучшая и прекраснейшая из женщин, но также она является роботом. Неужели теперь роботы вынашивают детей?

— Нет. Я тоже робот, — быстро объяснил Маш.

— И всё же физически ты похож на Бэйна?

— Именно, насколько я могу судить.

— И обладаешь душой, которая сейчас пребывает здесь.

— Пока его сознание находится в моём механическом теле, — подтвердил Маш.

— Я заподозрил, что машины наделены душой, когда повстречался с Шиной, — припомнил Стайл, и его взгляд затуманился. — Кажется, теперь мы получили доказательство сему. — Он пожал плечами. — Передай своей матери, что я помню её и рад тому, что их с Голубым судьбы соединились. — Затем он покинул комнату, оставив после себя лишь деревянного голема с нетронутым тающим мороженым перед ним.

— Не очень-то ты его заинтересовал! — возмутилась Флета.

Маш улыбнулся.

— Напротив, он проявил максимум любопытства. Он похож на моего отца; не позволяет лицу отражать эмоции. Я рад, что встретил его, и уж его-то сообщение передам точно.

— Мне показалось, что Стайл вёл себя слишком сдержанно, — заметила Коричневая. — Он будет наблюдать за тобой, Маш.

— Я так и понял. — Маш взглянул на Флету. — Теперь, когда ключ к разгадке в моих руках, времени у нас осталось совсем мало.

— Да, — уныло согласилась она.

— Я обеспечу вас убежищем, пока вы пребываете здесь, — пообещала Коричневая.

Убежище и впрямь пришлось им по сердцу.

— Она всё понимает, — прошептала Флета.

— Понимает, — кивнул Маш. — Должно быть, и ей довелось испытать запретную любовь.

Впервые они провели ночь в замке, без оглядки на погоню, без страха, что их обнаружат, и это было замечательно. Они занимались любовью с отчаянием, порождённым мыслями о предстоящей разлуке.

— Но, конечно же, я не обязан всё время оставаться на Протоне, — пробормотал Маш. — Если я смог выбраться сюда однажды, получится и снова. По крайней мере, для того, чтобы повидаться с тобой.

— Верно, — в глазах Флеты вспыхнула надежда. — Если согласится Бэйн. Не ведомо мне, что на сие он скажет…

— Бэйн — хороший человек. Он на это пойдёт. — Некоторое время они лежали молча. Потом Маш заговорил опять: — Ты сказала Коричневой, что любишь меня.

— Я не имела права… — убито отозвалась девушка.

— Я уверен, что подобное случалось и раньше! Ведь животные способны принимать человеческое обличье и умны так же, как люди… Неужели единорогу, оборотню или вампиру никогда ранее не доводилось полюбить человека?

— О, да, — вспомнила Флета. — Но сия любовь выливалась лишь в игры.

— Игры… сексуальные? И ничем серьёзным они не заканчивались?

— Верно. Любовь — особенное чувство.

— Точно! И, пока я не занял человеческое тело, кажется, только и делал, что развлекал себя играми. Но теперь я чувствую, что люблю тебя, Флета, и не считаю это неправильным. Я знаю, что ты из себя представляешь, и если ты тоже меня любишь…

Она грустно покачала головой.

— Подобные связи держатся в секрете, о них открыто не говорят. Время от времени самка оборотня становится наложницей человека, и всем понятно, что она идёт на сие ради любви. Иногда животное прельщает сердца, подобно вампирше Сачеван, и люди влюбляются.

— Подобно кому?

— Сачеван. Прекраснейшая из всего своего вида. Думаю, Бэйн играл в игры и с ней. — Флета скорчила гримаску. — Но тебе с ней встречаться необязательно, — твёрдо закончила она.

— Значит, животные и люди никогда не сочетаются браком.

— Никогда, согласно правилу трёх раз, — согласилась она.

— Трёх раз? Трёх раз чего?

— Когда твой вид… или иногда другие виды… говорят о настоящей любви, один признаётся другому в своих чувствах трижды, и тогда никаких сомнений не остаётся.

— Трижды? Ты имеешь в виду, что скажи я слова «люблю тебя» три раза, ты бы мне поверила?

— Да, — кивнула девушка. — Но не произноси их, Маш. Пути назад не будет!

— Не понимаю.

— Верно, — повторила она и поцеловала его.

Утром они присоединились к Коричневой за завтраком, а затем отправились на прогулку по её Владениям. Иногда Маш приостанавливался, сосредотачиваясь на Бэйне, и ощущал того намного явственней, чем раньше.

— Он ближе! — воскликнул юноша. — Должно быть, пробирается сюда, настраиваясь на меня.