Пирс Энтони - Вне Фазы

Флета. Настроение скакнуло вниз. Больше он не был в живом теле, и вновь получил контроль над своими эмоциями, но это чувство контролировать не желал. Всё, чего он когда-либо жаждал, вся его псевдо-жизнь в роли человекоподобного робота были вознаграждены там, на Фазе. Маш испытал чудо настоящей жизни — и восхитительной истинной любви. Теперь воспоминания были приглушены, но не исчезли.

Он хотел вновь обрести и то, и другое. Существование на Протоне потеряло свою привлекательность. Какое будущее ждёт его здесь? Возможно, он и станет первым роботом-Гражданином, но какой в этом смысл, если рядом не будет Флеты? Лучше стать обычным жителем магического мира, но быть с ней!

Однако теперь Бэйн вернулся в своё тело, преимущества которого он, конечно же, ценил. Да, он испытывал страсть к Агапе, но понимал — как и Маш в случае с Флетой, — что всё это временно. Даже если они снова обменяются телами ради кратковременного визита в чужой мир, Маш застрял тут, на Протоне, навсегда. Рай утрачен!

Он послал робота-гарпию кружить в небе с передатчиком в лапе. Затем направил её к труднопроходимой части горы и заставил сбросить чип в расщелину. Таким образом, устройство будет трудно найти и ещё труднее — достать. Маш призвал гарпию обратно к выходу, на склад, чтобы оставить её в той же позе, в какой нашёл, и выключить панель управления.

Юноша тихо покинул помещение. Удача не может длиться долго; пора прятаться.

Найдя поблизости какой-то чулан, Маш забрался туда, укрылся за оборудованием для мытья полов и отключился.

Его исчезновение обнаружили в течение следующего часа. Маш насторожился, но двигаться не стал. Как хорошо всё-таки быть роботом: он мог сколько угодно стоять, как статуя. Внизу его начнут искать не скоро.

По коридору взад-вперёд сновали рабы. Вскоре собственной особой мимо пропыхтел и Гражданин, что-то бормоча себе под нос. Маш обострил слух в попытке уловить его слова. Должно быть, забавные!

— Как, дьявол его побери, он выбрался наружу? — злился враг. — Проклятая штуковина всё ещё на замке!

Ответ его не удовлетворил.

— Ну, так откройте! — рявкнул он. Затем обратился к заключённому внутри рабу-охраннику: — Ты уволен!

Увольнение часто становилось для рабов трагедией; шансы получить новую работу были невелики, и им приходилось покидать планету. Жаль, что этот раб стал жертвой обстоятельств.

— Ищите его в моих владениях! — орал Гражданин. — Купол от побегов защищён! — Однако под защитой находилась и стеклянная стена в клетке. Маш порадовался, что додумался убрать чипы и снова её закрыть. Обычному роботу на это не хватило бы воображения, а о его особенностях Гражданин не подозревал. Потому и удалился спокойно на обед или поспать, оставив Маша на попечение своей сигнальной системы — и теперь за это расплачивался. Был бы враг умнее, понял бы, что сын Гражданина Голубого — особый робот, созданный с применением последних технологических новинок. А ещё, что робот, который только что вернулся из живого тела и другого мира, будет мыслить оригинально. Сейчас ничтожный секрет запертой клетки выиграл столь ценное для Маша время.

— Что? — взъярился Гражданин. Потом: — Но сигнал не может проходить сквозь купол наружу! — Что означало, что они уловили сигнал и готовились отследить его до передатчика. Это отнимет ещё какое-то время. Когда они, наконец, установят местонахождение чипа, то принятся ломать головы над тем, как он вообще туда попал.

— Проверьте инопланетную сучку! — приказал Гражданин. — Без неё он не уйдёт!

Но, разумеется, Маш ещё к ней не пробрался. Агапа предпримет попытку освободиться лишь ночью. Маш надеялся прятаться, пока она не начнёт; а потом можно будет расслабиться. Его бегство имело целью только отвлечь внимание Гражданина и его слуг — занять их на время, чтобы Агапа могла спастись.

Голос Гражданина затих; когда Маш того хотел, он был способен чрезвычайно обострять слух, но и у совершенного слуха робота имелись пределы. Гражданин вышел из зоны слышимости. Суматоха продолжалась. Рабы пытались установить источник сигнала, а заодно — и самого Маша. Поначалу они думали, что тот находится неподалёку от передатчика и дотошно прочёсывали область Игр. Утомительное занятие!.. Как только преследователи уразумеют, что генератор сигнала лежит сам по себе, им придётся методично обследовать каждый сантиметр владений Пурпурного в поисках беглеца. Его, несомненно, обнаружат — но вряд ли до того, как Агапа доберётся до разумных машин.

Когда они поймают его, подозревал Маш, начнутся расспросы о том, кому и зачем он сигнализировал. Он скажет рабам, что это был сигнал связи, не предназначенный никому и ничего не означающий, просто случайный шум, который не способен преодолеть купол. Они ему не поверят, потому что не увидят логики в практически сверхъестественных усилиях, направленных на то, чтобы передатчик установить. К чему они, если Маш не преследовал никакой определённой цели? Поэтому квест продолжится, что предоставит Агапе ещё немного времени на побег. А едва она исчезнет, оповещение Гражданина Голубого о том, что тут творится, станет лишь вопросом времени. Тогда настоящая потеха и начнётся!

Он был простой машиной. Но влюблённой машиной, как и его мать — Шина. Сейчас Маш понимал её лучше, чем раньше. Он знал, что Экспериментальный Проект был успешным; являясь его частью, он стал человечным. Давняя мечта роботов сбылась в его лице. А ещё Маш обнаружил, что ему нравится дурачить Гражданина Пурпурного. Он надеялся, что и Бэйн мстит Пурпурному Адепту не хуже.

Подходящий момент помечтать о жизни, Флете и о том, что могло бы быть, если бы… Словом, для фантазий робота.

Маш перешёл в режим дремотного ожидания.

Бэйн, согласно договору с Машем, ничем не показал своего изумления, когда очутился в освещённом при помощи магии коридоре. Ранее он был обнажён; теперь — полностью одет, и это казалось странным после недели пребывания нагим. Он не хотел, чтобы окружающие поняли, что вместо неопытного гостя теперь перед ними настоящий адепт.

— Он рядом, — сказал Бэйн. — Я знаю, что могу это сделать. Но сначала покажите мне Флету. Я хочу убедиться, что с ней всё в порядке.

— Выполняй своё задание, или же она лишится рога прямо сейчас, — холодно велел Пурпурный.

Гнев полыхнул в душе Бэйна. Они намеревались обезрожить Флету? Это лишило бы её не только магической силы, но и желания жить дальше! Враждебные адепты поступили так с её дядей Клипом, ещё до рождения Бэйна, и только мощная магия Стайла восстановила рог. Если и существовал мизерный шанс на то, что Бэйн будет сотрудничать с ними добровольно, после этих слов он испарился. Он не любил Флету, но считал её старым другом, и подобная угроза в её адрес мгновенно настроила юношу против Пурпурного.