Пирс Энтони - Вне Фазы

— Значит, если союз адептов обретёт такую возможность, вы можете заставить моего отца сдаться, и доминировать над Фазой будете вы.

— Верно, в своё время. Но возникнут и проблемы. Обмен информацией неизбежно будет отличаться медлительностью. Возможно, мы будем получать по одному заклинанию за раз, и они будут откладываться в твоей голове. Как и в разуме твоего двойника. Без твоего сотрудничества станет невозможным и это.

— Вот почему Пурпурный пытался вынудить меня к содействию шантажом! Чтобы я приносил заклинания лишь ему и увеличивал его могущество.

— Верно. И предупреждаю тебя, Бэйн, я желаю того же. У меня иные методы убеждения, но схема остаётся той же.

— Но в моих интересах было бы передавать знания отцу! Тем более, Книга Магии находится в руках нашего союзника, Красного. Почему ты считаешь, что я наделю такой властью тебя?

Прозрачный улыбнулся.

— Вот где в игру вступают специальные механизмы. Пурпурный думал запугать тебя; я предпочитаю убедить.

— Как ты можешь надеяться убедить меня действовать против моего отца?

— Ради спасения твоей жизни я заключил сделку, свидетелем которой ты стал.

Бэйн замолчал. Оппонент был прав; если бы не вмешательство Прозрачного, Бэйн уже был бы мёртв. Он был обязан адепту жизнью.

Или нет? Адепты не раз шли на хитрости. Что если они подстроили угрозу его жизни и неожиданное спасение с последующим переходом Бэйна в руки Прозрачного? Пурпурный вполне мог себе это позволить, зная, что тот наблюдает со стороны и не позволит Бэйну свалиться в пропасть. В таком случае соглашаться на сотрудничество было бы глупо.

— Я тебе не доверяю, — прямо сказал он.

— Почему же, Бэйн?

Юноша поведал о своих подозрениях.

— Можешь ли ты их отрицать? — потребовал ответа он.

Прозрачный снова ответил улыбкой.

— Да, могу.

— И чем докажешь правдивость своих слов?

Прозрачный огляделся.

— Я отрицаю твои подозрения, — серьёзно повторил он.

Вокруг адепта возникла рябь и распространилась по морскому дну, пройдя, в свою очередь, сквозь Бэйна.

Тот потрясённо наблюдал за ней.

— Всплеск правды! — воскликнул он.

— Верно.

Бэйн развёл руками.

— Значит, я обязан поверить тебе, Прозрачный. Прости мне сии подозрения.

— Пусть они тебя не тревожат, — отозвался адепт. — Я спас тебя, поскольку знал: все мы окажемся в проигрыше, если Пурпурный претворит свою угрозу в жизнь. Пришлось действовать в общих интересах. Мои убеждения основываются не на твоём чувстве долга, а на здравом смысле. Ты должен согласиться, что так поступить — правильно. Так будет лучше для всех.

Бэйн задумался. Этот человек говорил правду, отрицать которую было невозможно, поскольку продемонстрированное заклинание не позволяло усомниться в искренности его слов, однако оставался враждебно настроенным адептом.

— Действовать в твоих интересах вместо помощи моему отцу? Я не вижу в этом здравого смысла.

— Попробуй охватить взглядом всю картину. Полагаю, убедить тебя в том, что твой отец может быть не прав, не удастся.

— Не удастся, — мрачно покачал головой Бэйн.

— Но оценить открывающиеся практические перспективы ты способен. Нравится тебе это или нет, близких тебе существ будут держать в плену.

— Флета сбежала!

— А как насчёт тех, кто остался на Протоне? Неужели ты не заинтересован в благополучии своего двойника или кого-то ещё?

Надо же, в яблочко!

— Да, — хмуро согласился Бэйн. — Там остались заложники.

Не все из нас одобряют подобную тактику, но иного выхода у нас нет. Пока от твоих действий зависит их благополучие, ты не можешь чувствовать себя свободным, что бы ни происходило на Фазе. А если твой двойник пребывает во власти Гражданина Пурпурного, ты тоже окажешься в его власти, едва обмен свершится. Тебе ведь так или иначе придётся вернуться, чтобы получить вести от своего двойника.

Бэйн кивнул.

— Я не чувствую себя свободным, — признал он.

— Таким образом, тебе выгодно сотрудничать со мной — хотя бы до тех пор, пока ситуация не прояснится. Я скажу Пурпурному, что ты передумал, и он позволит тебе вернуться в его Владения беспрепятственно. Иначе доступ к Протону для тебя окажется перекрыт.

— Но Маш уже мог сбежать и освободить Агапу… — Бэйн прервался, осознав, что уже сказал слишком много.

— Верно, мог. Тогда он явится в Голубые Владения, и победа будет за вами. Но что если нет? В таком случае сотрудничество со мной остаётся для тебя единственным способом получить вести извне.

Бэйн понял, что здравый смысл в словах адепта всё-таки присутствовал. Пока ситуация на Протоне не прояснится, не стоит принимать поспешных решений.

— Дай мне время подумать, — попросил юноша.

— Разумеется, Бэйн. Спешка здесь ни к чему — особенно теперь, когда твоя подруга свободна. Отправляйся домой, в Голубые Владения, и призови меня, когда сделаешь свой выбор.

— Ты меня отпускаешь? — переспросил Бэйн, не смея поверить в свою удачу.

— Я уже сказал: я верю в логику, не в принуждение. И верю, что логика приведёт тебя ко мне. Отправляйся к своему отцу и обсуди это с ним. Поступи согласно его совету. Мы с ним тесно не общались, и всё же уважаем друг друга. Возможно, и действовать будем в интересах обоюдных.

Бэйн поразмыслил. Выход дался ему слишком легко, но роскошь домашнего очага уже манила его. Наконец-то он всё поведает отцу! А потом отправится на поиски Флеты, чтобы убедиться в её безопасности. Она должна быть в Табуне.

— Так и поступлю, — согласился он.

Прозрачный подозвал жестом русалку.

— Сопроводи Начинающего адепта на берег и обеспечь его безопасность в моих владениях, — приказал он. Затем поймал проплывавшую мимо мелкую рыбёшку и дал ей.

Русалка подплыла к Бэйну и улыбнулась. Конечно, она была человеком лишь наполовину, но верхние её прелести неизменно радовали глаз. Кудри отливали зеленью, подобно водорослям, и плавно покачивались вокруг при каждом её движении, а полная грудь в дополнительной поддержке, благодаря водной среде, не нуждалась. Однако ниже пояса начиналась чешуя, и интерес у мужчин пропадал. Разумеется, чешуйки были милыми и аккуратными, такого же оттенка, как и локоны, но рыбий хвост оставался рыбьим хвостом. Для Бэйна в этом заключался главный минус русалок.

Он последовал за ней из пещеры и сквозь толщу воды, идя по тропе, проложенной прямо по морскому дну, в то время, как проводница плыла рядом. Когда тропа привела их к берегу, она остановилась, протянула ему рыбёшку и наградила поцелуем в правое ухо. Потом отплыла подальше и наблюдала за тем, как Бэйн выходит на сушу.

Стоя в белых бурунчиках пены, Бэйн ощутил, как заклинание, позволявшее ему дышать под водой, развеялось, и полной грудью вдохнул воздух. Он обернулся, чтобы помахать русалке на прощанье. Трудно было разглядеть её в гребешках волн. Кажется, она помахала в ответ, но уверенности в этом юноша не испытывал.