Пирс Энтони - Вне Фазы

— Да, если бы это было возможно.

— Ты бы покинула ради него свою планету?

— Да.

— Умерла бы за него?

— Умерла бы.

Щуп убрался.

— Убери свою конечность, — велел динамик.

Агапа подчинилась. Она ждала, что будет дальше, пока машина молчала, анализируя ситуацию и делая выводы.

— Диагноз подтверждён, — наконец, решила колонка. — Мы тебя освободим.

— О, но я не хочу освобождаться от любви!

Последовала новая пауза. Потом: — Недопонимание. Над любовью мы не властны. Мы освободим твоё тела из плена.

Агапа едва не растаяла от облегчения пополам с благодарностью.

— Спасибо!

— Ты нам нравишься.

— Но, если я правильно поняла, чувствами вы не обладаете!

— Это зависит от индивидуально заложенной программы. Некоторые из нас эмоциями обладают. Мы направим тебя к Шине, форменной матери Маша, которая являтся эмоциональным человекоподобным роботом. Никому другому о нашем участии в твоём побеге не говори.

Агапа осознала, что для машин её спасение может закончиться плачевно, если об их роли узнает Гражданин Пурпурный. Будучи его собственностью, они не имели права действовать не в его интересах.

— Не скажу.

— Молчи и следуй нашим указаниям. Существуют определённые сложности.

Она была уверена, что существуют!

— Вы мне тоже нравитесь, — чистосердечно высказалась Агапа.

— Мы проведём тебя системой водоснабжения, — решил компьютер. — Вода берёт начало под Пурпурной Грядой и по трубам доставляется в города-купола, где происходит её фильтрация. Ты не должна вливаться в очистительные механизмы. Следуй за кодом, когда его услышишь.

— Но как долго всё это займёт? — спросила девушка. — Какое-то время без воздуха я продержусь, но…

— Четыре часа. Мы проанализировали твой состав и сделали вывод, что ты выдержишь.

— Да. Но не больше. Малейшее промедление…

— Мы будем за тобой наблюдать. — Ну, Маш просил довериться машинам. Придётся так и поступить.

Машины отнесли её на станцию водоснабжения. Сюда поднимались подземные трубы из пещер, где хранилась жидкость Протона. Следуя их инструкциям, Агапа растеклась в лужицу, чтобы проникнуть в указанный резервуар, затем собралась в некое подобие медузы и, помогая себе щупальцами, поплыла к выводной трубе. Очистительный механизм временно приостановили, чтобы её не разорвало на части: экран первоначальной фильтрации был отодвинут в сторону на необходимое расстояние. Как только Агапа протиснулась мимо него в трубу, помпа вновь заработала, и вода вокруг неё заструилась. Теперь она плыла под купол Драдома, который находился к югу от Пурпурных Гор.

Вода была холодной. О таком неудобстве Агапа не подумала; она принадлежала к числу теплокровных жизненных форм, и холод мог убить её, пробудь она в воде достаточно долго. Агапа быстро собралась в шар, заключая важное для сохранения жизни тепло внутри себя. В более плотном состоянии она бы немного подвигалась для выработки тепла, но при консистенции желе подобные трюки не представлялись возможными.

Холод сковал её наружный слой и подбирался к ядру. Она поняла, что не справится; прошло менее часа, оставалось ещё три. Может, машины и должны были за ней наблюдать, но это означали, что они ждут Агапу на станции прибытия — в Драдоме, а туда она доберётся слишком поздно.

Выбраться из трубы она не могла; та была неимоверно тесной и без единого отверстия; протечки на Протоне считались недопустимыми. Но даже если бы Агапе удалось найти побочный кран, провернуть его и вылиться наружу, где бы она оказалась? Где-то между станциями, на пустошах Протона, или вообще под землёй. Вряд ли она бы там выжила.

Пришлось бы ей принять форму рыбы и плыть обратно в резервуар — поведать обо всём машинам до того, как наступит смерть. А им, в свою очередь, понадобилось бы искать другой способ побега — или нагревать воду. Агапа не испытывала уверенности в том, что они были на это способны.

Она с трудом заставила себя преобразиться в рыбу с мощным хвостом и маленькими плавниками. Ранее Агапе не доводилось видеть рыб, и она лишь смутно представляла себе их внешний вид; да и превращаться в водное существо нужды не было. Чтобы принять облик неизвестного создания, ей всегда требовались дополнительное время, концентрация и предварительная подготовка. Вот почему Агапа всегда становилась одной и той же девушкой; это было намного проще, чем придумывание нового образа. Тем не менее, ей удалось воплотить в жизнь рыбу, которая плыла хорошо и быстро.

Работая боковыми плавниками, Агапа боролась с течением, однако быстро осознала, что то было слишком сильным. Она и передвигалась-то с трудом, не говоря уже о скорости. Усилия согрели её тело, но течение неумолимо несло небольшую рыбку назад.

Согрели? Вот и ответ! Ей не требовалось покидать трубу; барахтаясь против течения, Агапа сохраняла необходимое тепло внутри себя.

Она развернулась и вновь поплыла. Не слишком усердно — только поддерживая нужную температуру тела. Теперь Агапа знала, что уложится в назначенный срок, и прибудет в полном порядке.

Потом ей стало не хватать кислорода. Прилагаемые усилия истощили её запасы. Агапа снова угодила в беду.

Немедленно прекратив плыть, она замерла, сохраняя остатки воздуха. Однако вред уже был причинён; что же делать?

Агапа находилась в воде. Разве та не содержала в себе кислород? В каком-то смысле вода из кислорода и состояла! Если бы только удалось его извлечь…

Она принялась за работу над образом рыбы, формируя жабры. Они показались Агапе более простым вариантом лёгких, которыми она пользовалась в облике человека, не особо сложные для воспроизведения. Пропустив туда воду, она обнаружила, что жабры остаются неподвижными, и поняла: действовать они будут только в процессе плавания. Так и получилось. Стоило Агапе поплыть, она задышала. Не так хорошо, как с лёгкими, поскольку сымитировала жабры довольно топорно, но жить было можно. Плавание отнимало меньше энергии, чем ходьба по земле; в результате Агапа потребляла меньше кислорода, но в большом его количестве и не нуждалась.

Ещё через час вода стала теплее. Очевидно, теперь трубы проходили под самой поверхностью Протона — а может, и над землёй. Они располагались ровно или слегка изгибались, помогая течению, однако сам источник пробивался из-под земли в горах, а сейчас Агапа была где-то посреди равнины. Солнечные лучи нагревали трубы, повышая температуру. Это решило проблему холода; теперь, пополнив запасы кислорода и более не испытывая нужды в плавании для генерации тепла, она могла вновь собраться в мяч и позволить течению нести себя дальше.

Так она и поступила, и провела следующий час с комфортом. Однако температура воды продолжала подниматься, и Агапа начала беспокоиться. Жара оказалась ничем не лучше холода; даже хуже, поскольку для смерти амёбы достаточно было повысить обычную температуру её тела всего на несколько градусов. Если от холода можно было спастись при помощи разных ухищрений, то как ей охладиться, оставаясь в кипятке? Угроза Гражданина сварить её в котле привела Агапу в смятение; она бы умерла за считанные минуты. А сейчас…