Пирс Энтони - Вне Фазы

— Благодарю тебя, Леди, — отозвалась Флета. — Я вернусь в мой Табун.

Но пальцы Леди продолжали удерживать её руку.

— Думаешь, мне не известно, что означает любить кого-то из другого мира? Но Маш может появиться здесь лишь в теле нашего сына.

И зачем им это? Разумеется, они не захотят жертвовать сыном!

Потом вдруг оказалось, что Леди обнимает её, а Флета рыдает, уткнувшись ей в плечо. Леди воистину понимала — но понимала и цену всему этому. Флета не могла просить их заплатить такую цену.

Отстранившись, она вышла из замка и уже готовила изменить свой вид, когда заметила приближающуюся фигуру.

Это был Бэйн. Он вернулся, как и говорил его отец. У враждебных адептов не осталось заложников.

Бэйн посмотрел на неё. Он выглядел точно так же, как и любимый ею мужчина.

— Что ты думаешь о Маше? — спросил он.

По щекам Флеты снова заструились слёзы.

— Я не знаю, как поступить правильно, — пожаловался Бэйн.

— Твой отец поведает тебе, как, — сказала девушка. Затем превратилась в единорога и галопом пустилась прочь от замка, горя от стыда за свою тоску. Конечно же, она не могла желать Бэйну провести всю жизнь в другом мире во имя её счастья с другим.

Флета скакала во Владения Табуна, зная, что должна поговорить с матерью, Нейсой. Она нуждалась в знании, доселе ей неведомом.

Табун она нашла к закату. Сперва Флета подошла к главному жеребцу, которым был её дядя Клип. Теперь, когда опасный период миновал, она уже не боялась последствий своего визита. Бэлль, первая кобылка Клипа и его возлюбленная, паслась рядом; её грива плавно колыхалась на ветру. Но Флета явилась повидаться с Нейсой.

Вскоре мать отделилась от Табуна и составила ей компанию. Шерсть и грива Нейсы подёрнулись сединой, а белые носки на задних ногах сидели ниже, чем в молодости, но она всё ещё оставалась красивой невысокой кобылкой. Она вернулась в Табун, когда её плодотворные годы прошли. Пока лидером табуна являлся её брат, Нейса старалась держаться в стороне от него, но теперь их соседство уже не было проблемой. Как бы там ни было, она до сих пор проводила много времени вовне, поскольку была дружна с оборотнями, Стайлом и Леди.

Они обернулись людьми и уселись под тенистым деревом.

— Ты понесла от жеребца? — спросила Нейса.

— Нет. Я… У меня были другие дела.

— Ты ещё слишком молода для течки?

— Нет, но…

Её мать имела право знать все подробности их приключений. И Флета не стала их скрывать.

— А теперь Бэйн в безопасности, а Маш возвратился на Протон, — завершила она историю. — Но я люблю Маша.

Разумеется, Нейса понимала всю безнадёжность подобных чувств.

— Когда ты снова вступишь в плодотворный период, присоединись к другому Табуну, — посоветовала она. — Не в твоих интересах оставаться рядом с человеком в сии дни.

— И всё же, если он вернётся, как собирался, дабы навестить…

— Понеси, ожеребись и сохрани дружбу с человеком, — продолжала Нейса. — Пусть всё будет так, как должно быть. Так появилась на свет и ты.

— Но если бы он остался…

— Флета, он — человек, сын адепта! — напомнила ей мать. — Тебе не позволят сие забыть!

— Но почему мы должны расстаться? Ведь он тоже меня любит…

Но Нейса уже превратилась в кобылу и испустила из своего рога несколько звуков гармоники. Она не из тех, кто станет поддаваться мечтам о несбыточном.

Флета осознала, что здесь к её надеждам отнесутся не более дружелюбно, чем в Голубом Замке. И всё же молодость и горячий нрав не давали ей сдаться. Без Маша её жизнь не имела значения.

Девушка вздохнула. Потом тоже обернулась кобылицей, сыграла Нейсе мелодию расставания и стала пересекать равнину, направляясь к Владениям Оборотней.

Путь занял какое-то время. Когда совсем стемнело, Флета задержалась попастись и подремать — спала она прямо на ногах, — чтобы возобновить путешествие с утра.

Она добралась до Стаи чуть позже в тот же день. Увидев её, волки сорвались с мест в предвкушении добычи, но едва узнали в единороге повзрослевшего жеребёнка Нейсы, проводили к вожаку — Каррелгиру.

Тот принял обличье мужчины, и Флета опять превратилась в молодую женщину. Он был покрыт шрамами, результатами многих сражений, и, скорее всего, приближался ко времени, когда ему предстояло быть убитым одним из сыновей, который, в свою очередь, займёт место вожака. Но он был другом Нейсе — и Флете.

— Что привело тебя к нам, кобылка? — приветливо осведомился он.

— Я бы хотела побеседовать с Фурраменин, — отозвалась Флета.

— Добро пожаловать, — улыбнулся он. Ферраменин была щенком его любимой суки, одногодкой Флеты.

Вскоре они уже вели между собой разговор, удалившись от Стаи.

— Ты понесла? — нетерпеливо поинтересовалась Фурраменин, приняв образ миловидной девушки. Вскоре и ей придётся ненадолго оставить Стаю ради той же цели, и отец не будет её сопровождать.

— Не совсем, — вздохнула Флета. Как и раньше, она принялась объяснять ситуацию, не скрывая и волновавших её подробностей.

— У-у-у, с человеком! — воскликнула невинная сучка. — Но, разумеется, он не заменил тебе жеребца!

— Мы занимались любовью ради того, чтобы предотвратить моё возвращение в Табун, — напомнила ей Флета.

— Хлопни себя хвостом, когда сие говоришь! — воскликнула волчица. — Ты, и впрямь, жаждала того человека!

— Верно, — согласилась Флета. — И когда опасный период завершился, он возжелал меня снова, по-своему, и… — Она пожала плечами.

— И теперь твоя тоска по нему длится постоянно.

— Да, можно и так сказать. Никогда ранее я не желала заниматься любовью во имя любви к тому, с кем происходит слияние.

— Кто бы не пожелал щенка адепта!

— Нет, он из другого мира.

— Так вот почему он не знал, что сие невозможно.

— Верно. — Флета умоляюще посмотрела на неё. — Без него мне не жить. Но неведомо мне, вернётся ли он, а даже если и вернётся…

— Сие всё ещё остаётся невозможным, — закончила Фурраменин. — Помечтали недельку и вернулись к суровой реальности.

— И всё же, если он вернётся и возжелает меня…

— У адептов бывают наложницы, — напомнила ей подруга. — Некоторые нравятся им даже больше жён.

— Но я не желаю делить его с другой!

Фурраменин покачала головой.

— Невозможно, — решительно заключила она.

— Ты так считаешь?

— Да. Мы на Фазе, разве ты не заметила?

Они заговорили на другие темы, и беседа протекала хорошо, но Флета уразумела то, для чего сюда и явилась. Оборотни тоже не понимали её любви.

На следующий день она отправилась к пещере вампиров. Здесь она поговорила с Сачеван, прелестнейшей из рода. В женском обличье она обладала роскошными каштановыми кудрями и фигурой, заставлявшей мужчин млеть ещё до того, как вампирша их касалась. Сачеван славилась своими формами среди любых мужчин: вампиров, оборотней, единорогов и настоящих людей (Бэйн не был исключением). Естественно, если у кого и имелись перспективы на серьёзные отношения с ними, то у неё.