Пирс Энтони - Вне Фазы

Оно заняло несколько дней. Наконец, она добралась до гор и вскарабкалась на подножье, а затем — и на основной склон. К наступлению вечера Флета очутилась на травянистом уступе, край которого обрывался прямо в глубокое ущелье.

Это был тот самый обрыв, на краю которого двадцать лет назад стояла её мать, Нейса, готовая сигануть туда, но не дать Стайлу одержать над ней верх. Нейса не задумывала убить себя; в воздухе она приняла бы обличье светлячка и улетела, предоставив наезднику сорваться вниз и принять смерть, упав на острые камни. Однако он, не подозревая о её планах, освободил кобылицу — и тем самым всё-таки её завоевал. После этого она подарила ему всё, что могла. Позже он закрепил их отношения Клятвой Дружбы, связав ею людей, единорогов и оборотней. Власть данной клятвы чувствовалась и сейчас, двадцать лет спустя. Но корни её лежали здесь, на обрыве, где Стайл сделал тот самый первый шаг.

Флета стояла на краю. Нейса не замышляла самоубийства, а её дочь — да. Доведись ей прыгнуть с обрыва до визита к Трулю, она превратилась бы в колибри неосознанно, и не умерла бы. Поэтому она себя и заколдовала. Теперь она уже не сможет передумать после прыжка.

Таким образом, проблема будет решена. Заботиться о ней нужды не возникнет, и Маш, если он когда-нибудь узнает о её гибели, не будет отвлекаться на бесплодные отношения заместо иных, более важных дел.

— Маш! — вскрикнула Флета, позволив любви захлестнуть её с головой. Горы услышали её крик и отозвались печальным эхом. На снежных пиках из ледяных пещер посыпались демоны, озираясь в поисках источника повторяющегося слова. По воздуху прошла волна: всплеск убеждённости.

Вымолвив это, Флета вынесла себе приговор.

И шагнула с обрыва вниз.

Вернувшись на Протон, Бэйн обнаружил себя в клетке, прикованным к стене — так, чтобы невозможно было пошевелиться. Очевидно, попытки Маша освободиться успехом не увенчались. Но выпустил ли он Агапу? Это имело для Бэйна огромное значение.

Он временно отключился, зная, что сейчас всё равно ничего не поделать, и враждебно настроенные граждане никак ему не навредят, поскольку без него контакт с Фазой будет невозможен. Поскольку естественными функциями человеческого организма механическое тело не обладало, неподвижность не приносила с собой неудобств. Здесь явно произошло нечто, после чего Гражданин предпринял дополнительные меры безопасности. Что Маш натворил?

В поле его зрения появился экран. Он скользнул на противоположную стену, а голову Бэйна закрепили так, чтобы отвернуться он не мог. Разумеется, он был способен отключить своё зрение, но, включив его снова, не увидел бы ничего за пределами экрана. По всей видимости, его тюремщик хотел заставить робота смотреть в строго определённом направлении.

На экране появилось изображение внутреннего интерьера чьего-то дома.

Мебель отливала всеми оттенками синего.

— Смотри внимательно, робот, — раздался голос Гражданина Пурпурного. — Ты думал, что окажешься умнее меня, когда выпустил амёбу, но взгляни-ка на то, как мы заполучим её обратно.

Значит, возвращения Бэйна на Протон враг не заметил. Он полагал, что обращается к Машу. И таким образом оказал Бэйну неоценимую услугу, выдав информацию, в которой тот отчаянно нуждался: новость о побеге Агапы. Маш сделал это!

Но если она сбежала, она должна была отправиться к Гражданину Голубому. Судя по видео, его резиденция глазам Бэйна и предстала. Где же Агапа?

Она действительно была там; девушка вошла в комнату мгновение спустя, сопровождаемая приятной женщиной среднего возраста. Они уселись на кушетку, не имея представления о том, что за ними наблюдают.

— Мы должны освободить Маша! — горячо заявила женщина. — Больше они не могут удерживать его, угрожая твоим благополучием. Поэтому он и освободил тебя первой. Он мог бы обратиться за помощью к моим друзьям, но не хотел оставить тебя во власти Пурпурного.

— К твоим друзьям? — переспросила Агапа.

— К наделённым сознанием машинам. Я одна из них, разумеется. Наш внешний вид менее важен, чем устройство мозга.

— Вот кто научил тебя этим трюкам! Твоя проклятая мамаша, — пробормотал Пурпурный. Его комментарий был адресован одному Бэйну.

— Но почему они не спасли его вместе со мной? — удивилась Агапа.

— Они могли, но это встревожило бы вашего тюремщика, и он наверняка помешал бы вам выбраться за пределы купола. Поэтому Маш отвлёк его внимание от тебя, предоставив необходимое время.

— Механическая дрянь права, — отметил Пурпурный. — Мы следили за тобой. Но второй раз ваш фокус не сработает. Я уволил все разумные машины; в моих владениях не осталось ни одной. И, как ты уже понял, предпринял некоторые предосторожности, чтобы ты больше не мог воспользоваться своими милыми маленькими деталями сумятицы ради.

Так вот что сделал Маш! Бэйн никогда бы не догадался. Юноша продолжал молчать; пока ситуация развивалась в нужном ему направлении.

— Но Маш… что с ним теперь будет? — заволновалась Агапа. — Я не хотела оставлять его в плену!

— Его спасёт мой супруг, — успокоила её женщина. — Но мы должны удостовериться, что они вновь тебя не схватят. Ты — единственный источник возможного шантажа. Думаю, лучше всего будет отправить тебя на родную планету — по крайней мере, до тех пор, пока мы не выручим моего сына.

— Да, конечно, — согласилась Агапа. — Я и так причинила вам массу неприятностей.

— Ты угодила в неприятное положение случайно, — ласково сказала ей женщина, в которой Бэйн уже успел опознать Шину, мать Маша. — И оказала ему бесценную поддержку. Мы ни в чём тебя не виним. Но теперь, когда ты невольно стала в этой ситуации ключевой фигурой, обязаны держать тебя подальше от враждебных граждан. Мы организуем твою поездку обратно на Моэбу сегодня же.

Придумали ли они это для её собственной безопасности — или для того, чтобы убрать из жизни Маша или Бэйна? Юноша не знал. Но да, это был наилучший выход из положения; он бы предпочёл видеть её на другой планете, нежели в комнате пыток — здесь.

— Угадай, что сейчас произойдёт, — зловеще шепнул Пурпурный.

Бэйн только тут уразумел, что они наблюдали за беседой тайно, оставаясь незамеченными! Враг воспользовался одним из своих псевдо-магических устройств для того, чтобы шпионить за Гражданином Голубым, и знал, что планировалось в его владениях.

— Нет! — крикнул он.

— Ты думал, что выпустить её за пределы моего купола будет достаточно, парень? Игра не закончится, пока желеобразная дамочка не запоёт.

Они собирались вновь пленить Агапу… и что Бэйну останется делать? Он не мог заставить её страдать!

Возможно, Гражданин блефовал, и перед ними были лишь актёры в покоях, имитирующих обстановку дома Голубого. В конце концов, как бы ему удалось установить шпиона без ведома Голубого? Вряд ли у него получилось бы провести подобным образом Стайла, отца Бэйна, оставшегося на Фазе!