Элизабет Бойе - Меч и сумка

Килгор беззаботно шагал по сухой тропе. Теперь была очередь Скандербега торопиться за ним. Эта мысль оказалась такой приятной, что юноша прошел очень далеко прежде, чем понял, что Скандербег давно должен был догнать его. Килгор остановился и крикнул:

— Эй, Скандербег!

Повернувшись назад, Килгор онемел от того, что предстало перед глазами, вернее от того, чего он не заметил раньше. Широкая сухая тропа, на которую он так бездумно ступил, теперь исчезла. Вместо нее были черные бездонные ямы, предательские зеленые островки травы и тростника, прогнившие пни. Тропа уходила вперед и манила вдаль, позади ее уже не было.

Внезапно обессилев, Килгор опустился на корягу. Тьма сгущалась вокруг него. Кружилась тучей мошкара. В темнеющем небе описывали невообразимые круги летучие мыши. Слышалось квакание, завывание, рычание, хрипение. Что–то тяжело запрыгало к нему, и юноша решил, что все–таки лучше идти — ведь должна же тропа вывести из болота.

И Килгор поспешил сквозь завесу густого тумана, радуясь, что тропа широка, и по ней легко идти. Он вынырнул из одного туманного облака, но тут же провалился в другое, более густое и плотное. Его окружал удушающий запах гниющих растений. Закутавшись в плащ, Килгор стиснул меч и с тревогой прислушался, не звенит ли он, не предупреждает ли об опасности.

И тут же внезапно остановился. До него донеслись слабые голоса. Кто–то пел. «Ундины», — подумал юноша с дрожью. Но нет, когда он вслушался, то понял, что звучат голоса мужчин, распевающих веселую песню. Предвкушая жаркий костер и безопасный ночлег, Килгор двинулся прямо на голоса. «Неплохо бы заиметь палку для защиты, — подумал он, — ведь это могут быть и грабители». Килгор подошел к крепкому молодому деревцу и наклонил его, чтобы обрубить. Со зловещим шипением ствол вырвался из рук и задрожав, выпрямился. Другие деревья вокруг начали шелестеть листвой, их нижние сучья угрожающе потянулись к юноше. Испуганный Килгор оставил эту идею.

Таинственное пение раздалось снова и теперь уже близко. Он остановился и прислушался. Пение было дружным и радостным, будто собралась неразлучная компания. «Если певцы — монстры или колдуны, — размышлял про себя Килгор, — как могут они петь так сердечно? Отец говорил, что в их сердцах нет места веселью. А эти люди поют, как подгулявшие жители Брандстока, — простые, невинные, беззаботные души. Я должен выйти отсюда, если совсем близко живут люди. Интересно, как будет себя чувствовать Скандербег, когда увидит, что я жду его. Я сделаю вид, что очень зол, словно жду его целую вечность».

Килгор быстро тронулся в путь, не обращая внимания на звуки и тени вокруг. В его голосе были мысли только о бисквитах, жареном мясе, сладком вине и теплом костре. Юноша с радостью прощался с отвратительным болотом, довольный, что с ним не произошло ничего ужасного с той поры, как он потерял Скандербега. А ведь прошло несколько часов.

Вдруг черная квадратная тень появилась между деревьями. Он видел освещенные изнутри окна и двери. Огонь так и приглашал подойти. Килгору защекотали ноздри восхитительные кухонные запахи. Его тянуло к этому дому, и ноги сами по себе нашли тропу. Килгор даже не заметил драконью голову у дверей и не узнал дома, где вороны устроили свои гнезда на гниющей крыше. Глаза его были прикованы к теплому свету.

Подойдя к двери, он вспомнил, что нужно вежливо постучать. Тотчас пение прекратилось и послышалось перешептывание. Затем дверь широко раскрылась, и чей–то голос воскликнул:

— Входи, входи, я приглашаю тебя, путник! Ты заблудился в болоте, мой друг?

На пороге стоял высокий морщинистый старик в капюшоне, надвинутом на глаза. Килгор не мог рассмотреть его лица, да и полутьма в комнате не способствовала этому. Желтый свет создавался только огнем в маленьком кухонном очаге. Вокруг огня сидели четыре человека, закутанные в плащи. Они выглядели, как путешественники, усталые и оборванные, и у каждого из них была грязная сума. Люди молча смотрели на Килгора, было не похоже, что они способны петь так весело.

Смущенно юноша пробормотал:

— Нет, я не заблудился. Я шел с другом, которого потерял. Сюда я забрел случайно.

— У тебя, вероятно, есть карта, — ужаснулся старик.

— У нас была карта— да проклятый колдун испортил ее.

— О! Неужели? — переглянулись сидящие вокруг огня.

— А ты уверен, что это был колдун, мой мальчик? — спросил старик, усаживая Килгора возле огня. — Не слыхал я о колдунах в наши просвещенные времена.

— О да, к несчастью, это правда, — сказал Килгор уверенно. — Вы может быть, не знаете, но ходят слухи о величайшем ледяном колдуне, сбежавшем из тюрьмы подземного царства. Его дьявольские миньоны захватили Гардар и правят им уже шестьдесят пять лет. А теперь он начал завоевывать и опустошать Херонесс. Я знаю, что он хочет завладеть всем Скарпсеем. — И юноша таинственно кивнул, довольный произведенным эффектом.

Все пять мужчин молчали, широко раскрыв рот.

Затем они пришли в себя и покачали головами. Тот, что сидел ближе к огню, щуплый и болезненный, усомнился:

— Я не верю. Скажи, откуда ты все знаешь? Или тебе рассказали эльфы?

— Ты можешь не сомневаться, все это правда, — ответил Килгор, уязвленный недоверием и снисходительным вниманием. — Я не могу сказать вам, откуда все знаю, иначе придется рассказывать о том, что нельзя даже упоминать вслух.

— Хорошо, — заметил человек и добавил лукаво, — кажется, он говорит о сбежавшем Сурте.

— О, вы знаете о Сурте? — с удивлением спросил Килгор.

— Это не тайна, — пожал плечами старик. — Немногие об этом не знают. Сурт захватил Гардар и уничтожил множество людей. Мы все предполагали, что он двинется на юг, за горы Трайдент и Череп. И эльфы и огненные маги делают все, чтобы остановить его могущественную армию ледяных колдунов, которых он вызвал из мрачных глубин земли.

— О, неужели? — пробормотал Килгор, поедая глазами жарящуюся на огне утку.

— Ты откуда, парень? — обратился к нему другой человек. — И как тебя зовут? Мы все из Вейленесса.

— Килгор из Шильдброда, — он торжественно поклонился. — Советник Вальсидура.

— Ясно, — сказал старик. — Я Норд, а это мои приятели — Игульни, Герпир и Трольни.

Они все кивнули, пробормотали приветствия. Килгор видал людей и безобразнее, но не в этом количестве, хотя сломанные носы, отвратительные волосатые бородавки не были редкостью.

Норд продолжал:

— Мы путешествуем в Оксбарроу и решили провести ночь в этом заброшенном доме. Составь нам компанию. Ты сказал, друг найдет тебя здесь?

— Конечно, если это Хэльфскнолль. — Килгор жадно смотрел на уток. Они стали золотыми, стекающий жир трещал в огне…

А запах…