Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 2 [litres]

– До некоторой степени.

– Не следует ли из их появления, Жемчуг, что, вступив в союз с адъюнктом Тавор, эти чужеземцы ощущают в ней нечто, чего не чувствуем мы?

– Я не представляю себе их мотивов, Императрица, поскольку пока не встречался с ними.

– А ты этого хочешь, Жемчуг?

Как я и ожидал.

– По правде говоря, мне не слишком интересны их мотивы.

– Похоже, теперь тебя вообще мало что интересует, Жемчуг.

И кто же доложил тебе об этом, Императрица? Он молча пожал плечами.

– Флот встаёт на якорь в заливе, – внезапно произнесла Императрица и встала рядом с Жемчугом, её руки в перчатках легли на истёртый камень. – К причалам идут только два корабля. О чём она думает, отдавая такие приказы? И – что важнее – почему эти приказы не отменил адмирал Нок? – в конце концов, сигнальные флаги освещены. В моём распоряжении невозможно ошибиться.

– Императрица, – предположил Жемчуг, – для такого флота не хватит всех причалов гавани. Возможно, корабли будут причаливать в определённом порядке…

– Нет.

Он стоял молча и чувствовал, как по коже стекают капли пота.

– Её первый шаг, – прошептала Императрица, в её тоне слышался оттенок возбуждения, даже какого-то мрачного удовлетворения.

На верхушке башни позади них взвизгнул флюгер, и Жемчуг вздрогнул. О да, в ночь без ветра . Он посмотрел вниз, на город, и увидел факелы на улицах. Искры на труте, слух о прибытии в залив бежит из уст в уста, нетерпеливый, как похоть. Виканцы вернулись, и сейчас собирается толпа… пробуждается ярость.

Вот так, Императрица – если эти корабли нужны тебе у берега, тебе придётся быстро натягивать тросы.

Тебе нужны жертвы, которые сойдут на берег и разожгут пламя .

Она развернулась:

– Следуй за мной.

По проходу вдоль парапета, через пролёт в сам замок. Она шагала уверенно, даже энергично. Между двух завёрнутых в плащи, укрытых капюшонами силуэтов Когтей – он чувствовал, что оба держат Пути открытыми, сила незримо окутывает их скрытые руки.

Длинный, плохо освещённый коридор, брусчатка вспучилась там, где в глубине осела земля, она отмечала огромную трещину, расколовшую весь замок. Однажды всё это проклятое место рухнет в залив – и скатертью дорога. Разумеется, инженеры и маги заверяли всех, что это случится только через полстолетия, если не позже. И очень жаль .

На перекрёстке Императрица свернула налево – о да, она хорошо знала это место. Здесь, много лет назад, она убила Императора и Танцора. Убийство. Если его можно так назвать. Скорее, неосторожное содействие и подстрекательство. Вдоль другого наклонного прохода – и, наконец, к дверям палаты заседаний. Там стояло ещё двое Когтей, при виде них тот, что слева, повернулся и распахнул левую створку двери, так что Императрица прошла в проём, не замедляя шага.

Жемчуг прошёл следом, но, едва войдя в комнату, замедлил шаг.

Перед ним стоял длинный Т-образный стол. Приготовления к суду. Он сам оказался на пересечении. Приподнятый стул, в конце длинной ножки, отмечал главу судилища, а по бокам этого скромного трона сидели два человека, при появлении Ласиин оба встали.

Маллик Рэл.

И Корболо Дом.

Жемчуг изо всех сил старался скрыть своё отвращение. Прямо перед ним виднелись спинки трёх стульев, расставленных вдоль стола. Он замешкался.

– Императрица, – спросил он, – куда мне следует сесть?

Ласиин, опустившись на трон, мгновение изучала его, потом подняла тонкую бровь:

– Я не рассчитываю на твоё присутствие, Жемчуг. В конце концов, ты сам заявил, что не заинтересован в новой встрече с адъюнктом, и я избавлю тебя от этого бремени.

– Понимаю. В таком случае, чем мне следует заняться?

Жрец-джистал справа от неё откашлялся, потом произнёс:

– На вас, Жемчуг, возложена обременительная, но важная задача. Надлежащая организация, так? Отправка Пятерни, которую вы найдёте в сборе у ворот. Пьяница, который часто посещает таверну Купа «Висельник». Его имя – Банашар. После этого вы можете вернуться в своё жилище и ждать дальнейших указаний.

Жемчуг продолжал смотреть на Императрицу, но её взгляд не выражал ничего, будто подзадоривая спросить то, что ему хотелось сильнее всего: Когтю отдаёт приказы джистал, жрец Маэля? Человек, которого не так давно доставили сюда в цепях? Но он знал: её молчание и есть ответ. Он отвёл взгляд от Императрицы и внимательно посмотрел на Корболо Дома. Напанский ублюдок облачился в регалии Первого Кулака. Заметив самодовольное, презрительное выражение лица мужчины, Жемчуг почувствовал, как у него чешутся ладони. Два ножа, мои любимые, медленно вспарывающие это лицо – срезающие его – боги, не говоря уж о том, что я прямо сейчас могу вонзить клинок в эту проклятую глотку – возможно, я буду достаточно проворен, возможно, нет. Это проблема. Коготь, который прячется в этой комнате, уложит меня, разумеется, но вдруг они не ожидают… нет, Жемчуг, не будь дураком. Он вновь посмотрел на Императрицу, и что-то в её взгляде подсказало: она в полной мере осознаёт желания, с которыми он борется, – и веселится.

И всё же, он колебался. Пришло время, понял он, высказаться против этих решений. Постараться убедить её, что она призвала двух стервятников, которые уселись ей на плечи и жаждут не той, кто скоро усядется напротив – нет, они жаждут трона, стоящего рядом с ними. И они убьют тебя, Ласиин. Они убьют тебя .

– Вы можете идти, – свистящим голосом произнёс Маллик Рэл.

– Императрица, – выдавил из себя Жемчуг, – прошу вас, обдумайте хорошо слова Тавор, которые будут сказаны этой ночью. Она – ваш адъюнкт, и ничто этого не изменит. Никто не может изменить…

– Спасибо за совет, Жемчуг, – сказала Ласиин.

Он открыл было рот, собираясь продолжить, но замолчал. Поклонился Императрице, повернулся и вышел из зала. Итак, Жемчуг, ты оставил всё на Тавор. Вообще всё. Ты жалкий трус.

Однако же, кто погубил Лостару Йил? Да, адъюнкт, такое равнодушие должно когда-нибудь аукнуться .

Быть по сему. Эта ночь принадлежит им. Корболо Дома он уложит в другую ночь, как-нибудь на досуге, и да, именно так он и сделает. А может, заодно и эту ухмыляющуюся ящерицу, жреца. Почему нет? Шик пропал без вести, вероятно, мёртв. Итак, Жемчуг станет действовать, во имя Империи. Не Ласиин, но Империи, и этот миг – яснее, чем прочие, которые он мог припомнить, – когда сталкиваются две верности. Но, как всегда было для Когтей и для тебя самой – когда-то давным-давно, Императрица – выбор очевиден. И необходим .

Храбрые мысли, но всю дорогу, пока он спускался во двор, другой голос снова и снова нашёптывал ему, вновь и вновь вторгался в мысли. Одно слово, обжигающее, как кислота, одно слово.