Корнелия Функе - Чернильное сердце

Девочка так увлеклась своими мыслями, что почти забыла, где находится, но тут Сорока напомнила ей об этом, отвесив подзатыльник.

– Начинай, наконец, маленькая ведьма! – злобно приказала она.

Мегги быстро вынула закладку. Нужно скорее читать, чтобы опередить Мо, ведь он не знает об их с Фенолио задумке.

– Я приступаю к чтению и прошу мне не мешать! – крикнула она. «Пожалуйста, – думала она, – пожалуйста, ничего не предпринимай!»

Кто-то из чернокурточников засмеялся, а Каприкорн развалился в кресле, сложив руки.

– Все слышали? – спросил он. – Тот, кто помешает ей, пойдет на корм Тени!

Мегги проверила в рукаве записку Фенолио.

– Вот кто мне мешает! – сказала она, указав на Сороку. – Я не могу читать, когда она стоит у меня над душой.

Каприкорн раздраженно кивнул Сороке. Она скривила лицо, как будто ее заставили есть мыло, но отошла на три шага, вероятно полагая, что этого было достаточно.

Откинув со лба волосы, Мегги тем самым сделала знак Фенолио, и он начал разыгрывать спектакль.

– Нет-нет! Она не будет читать! – закричал он и шагнул к Каприкорну. – Я автор этой книги и не хочу, чтобы с ее помощью совершали убийства!

Кокерель кинулся на старика, пытаясь зажать ему рот, но Фенолио укусил его за руку и так ловко вывернулся, что удивил Мегги своей прытью.

– Это я тебя придумал! – кричал он, убегая от Кокереля. – И теперь жалею об этом, вонючий мерзавец!

Хромоногий настиг его у клетки с узниками. Все смеялись, и разозленный Кокерель так заломил Фенолио руку, что старик вскрикнул от боли. И все-таки он был доволен тем, что выкроил для Мегги время. Дрожащими пальцами она достала листок и незаметно вложила его в книгу.

– Повторяю последний раз, – рявкнул на Мегги Каприкорн. – Читай! Узники ждут палача!

Снова наступила тишина, в которой таился страх.

Мегги посмотрела в книгу – буквы плясали у нее перед глазами.

«Появись! – говорила она себе. – Появись и спаси нас всех: мою маму, Мо, Элинор, Фарида. Спаси Сажерука, да и Басту».

– «У Каприкорна было много подручных, – начала она читать, – и всех их боялись в округе. Они пахли дымом и серой. Увидев кого-нибудь из них, жители запирали двери и прятали детей. Приспешники Каприкорна днем сеяли страх, а ночью кошмаром являлись во снах. Но было нечто, чего боялись больше, чем людей Каприкорна…» – Мегги казалось, что сила ее голоса нарастала с каждым словом.

Еще две строчки, потом нужно перевернуть страницу, и там буквы, написанные Фенолио. «Посмотри же, Мегги! – шептал он ей тогда, показывая листок. – Ну что может быть прекраснее букв? Волшебные знаки – кирпичики миров, знаки-утешители, спасители от одиночества, хранители тайн…»

«Пробуй на язык слово, Мегги, – говорил ей Мо, – пусть оно тает у тебя во рту. Чувствуешь краски, ветер, ночь, страх, радость, любовь? Почувствуй их, Мегги, и все оживет».

«…И называли Тенью. Тень являлась только по зову Каприкорна и была то красной, как огонь, то серой, как пепел, в которую огонь превращает все, что пожирает. Подобно языкам пламени, вспыхивающим в костре, она пробивалась из земли. Пальцы ее несли смерть, как и ее дыхание. Тень, безмолвная и безликая, вырастала у ног своего господина и, принюхиваясь, как гончая, идущая по следу, ждала, когда хозяин укажет ей жертву. Рассказывали, что Каприкорн приказал кому-то из кобольдов или гномов, искусных во всем, что связано с огнем, сотворить Тень из пепла его жертв. Никто не знал наверняка, но ходили слухи, что Каприкорн умертвил тех, кто вызвал Тень к жизни. Как и ее хозяин, Тень была бессмертна и безжалостна».

Мегги умолкла, словно ветер унес ее голос.

На гравии, покрывавшем площадку, что-то появилось, стало подниматься, вытягиваться, расправляя пепельно-серые конечности. Запах серы ел Мегги глаза, буквы стали расплываться, но нужно было читать, непрестанно читать до тех пор, пока чудовище росло все выше и выше, как будто стремилось дотянуться до неба своими серными пальцами.

– «Но однажды в теплую звездную ночь Тень явилась не на зов Каприкорна, а на девичий голос. Как только девочка назвала это имя, Тень обрела память и вспомнила всех, из чьего пепла была создана…»

Сорока тряхнула Мегги за плечо.

– Что ты читаешь?

Мегги вскочила, и старуха не успела выхватить у нее листок.

– «И она решила отомстить, – громко читала Мегги, – отомстить тем, кто наслал большую беду, кто отравил мир жестокостью…»

– Остановите ее! – Это был голос Каприкорна.

Мегги метнулась от Сороки, рискуя упасть с помоста.

И вдруг Дариус, пораженный происходящим, осторожно, не торопясь, будто у него было бесконечно много времени, поставил шкатулку на землю и схватил Сороку своими худыми руками. А Мегги продолжала читать, глядя на Тень, у которой действительно не было лица, а глаза были страшные и красные, как полыхавший огонь.

– Отнимите у нее книгу! – ревел Каприкорн, не в силах шагнуть. – Живо!

Но все остолбенели, глядя на Тень, а она стояла и вслушивалась в голос Мегги, как будто девочка поведала ей забытую историю.

– «И тогда Тень подошла к своему хозяину, – читала Мегги. Почему так дрожит у нее голос? Но разве легко убивать, даже когда это делает за тебя кто-то другой, – протянула к нему серые, как пепел, руки…»

Гигантское чудовище беззвучно двинулось…

Мегги пробежала глазами следующую фразу Фенолио: «И Каприкорн рухнул наземь, и его черное сердце остановилось…» Мегги не смогла произнести эти слова. Все оказалось напрасно.

Внезапно кто-то встал у нее за спиной – Мегги даже не заметила, как он поднялся на помост, а рядом с ним был мальчик, нацеливший свое ружье на скамьи. Но там все замерли. Ни один не шелохнулся, чтобы спасти Каприкорна. Мо взял у Мегги книгу, посмотрел на листок Фенолио и твердым голосом дочитал:

– «И Каприкорн рухнул наземь, и его черное сердце остановилось, и все, кто с ним жег, грабил и убивал, исчезли, как пепел, развеянный на ветру».

Каприкорн погиб так, как написал Фенолио. В то же мгновение, когда он упал замертво, сгинул Кокерель и многие бандиты. Все остальные бросились бежать, а навстречу им шли те, кого Каприкорн отправил на поиски поджигателей. Они были в ужасе: на их глазах Плосконос и несколько подручных Каприкорна испарились в воздухе. Они исчезли, словно никогда и не существовали. Возможно, так и было: человек, который создал этих злодеев, теперь сам уничтожил их, стер, как лишнюю черту на рисунке, как пятна с белой бумаги. А все те, кто появился не из слов Фенолио, спешили доложить Каприкорну о происходящем. Но Каприкорн был мертв. И только огромная серая Тень с глазами как две пылающих звезды все еще стояла там. Напуганные, они обо всем забыли и бросились к машинам на автостоянке, боясь, что их настигнет чудовище.