Корнелия Функе - Чернильное сердце

Сажерук пожал плечами:

– Для этого нужно достать немного денег. И вообще здесь неплохая погода, а люди охотно останавливаются и не скупятся. Верно, Фарид? Сколько мы заработали сегодня?

В тот момент, когда Сажерук повернулся к Фариду, мальчик, отодвинув чашу с деньгами, пытался засунуть в рот зажженную спичку. Заметив, что на него смотрят, он вздрогнул и торопливо затушил огонек пальцами. Сажерук с трудом сдержал улыбку и объяснил Мо и Мегги:

– Он во что бы то ни стало хочет научиться играть с огнем. Я показал ему, как тренироваться на спичках, но он слишком торопится и постоянно обжигает губы.

Мегги незаметно взглянула на Фарида. Он делал вид, что убирает вещи Сажерука в сумку и ни она, ни Мо его не интересуют. Но Мегги была уверена, что он прислушивается к каждому их слову. Дважды она ловила на себе взгляд его темных глаз, причем во второй раз он так резко отвернулся, что чуть не уронил одну из бутылок.

– Эй, поосторожней с этим, ладно? – прикрикнул на него Сажерук.

Когда Сажерук снова повернулся, Мо спросил:

– Надеюсь, у тебя нет других причин для пребывания здесь?

– Что ты имеешь в виду? – Сажерук отвел глаза в сторону. – Ах, ты думаешь, я хочу вернуться за книгой? Ты меня переоцениваешь. Я трус.

– Неправда, – раздраженно возразил Мо. – Кстати, Элинор сегодня уезжает домой.

– Очень рад за нее. – Сажерук равнодушно посмотрел на Мо. – А ты? Разве ты не едешь вместе с ней?

Мо обвел взглядом окрестные дома и покачал головой:

– Мне надо еще кое-кого навестить.

– Здесь? Кого же? – Сажерук был в цветастой летней рубашке, и она совершенно не шла к его покрытому шрамами лицу.

– Есть один человек, у которого, возможно, сохранился экземпляр. Ты знаешь, о чем я…

Лицо Сажерука осталось неподвижным, но пальцы выдали его волнение – они никак не могли справиться с пуговицами на рубашке.

– Этого не может быть! – прохрипел он. – Когда Каприкорн собирал книги, он наверняка не упустил ни одной.

Мо пожал плечами:

– Может быть. Но я все же хочу проверить этот вариант. Человек, о котором я говорю, не книготорговец и не букинист. Каприкорн, скорее всего, даже не знает о его существовании.

Сажерук осмотрелся: в одном из домов кто-то закрыл ставни, а на другом конце площади дети играли в прятки среди ресторанных стульев. Потом официант их прогнал. Пахло горячей едой и недавним огненным представлением – поблизости не было ни одного человека в черном, кроме официанта, который со скучающим видом приводил стулья в порядок.

– И кто же этот таинственный незнакомец? – шепотом спросил Сажерук.

– Человек, который написал «Чернильное сердце». И живет он здесь неподалеку.

В это время к ним подошел Фарид, держа в руке чашу с деньгами.

– Гвин до сих пор не вернулся, – сообщил он Сажеруку. – И приманки для него у нас больше нет. Может, купить яйца?

– Нет, он сам себя прокормит. – Сажерук провел рукой по одному из своих шрамов и нетерпеливо приказал Фариду: – Достань из рюкзака кожаный мешок – ты знаешь, где он лежит, – и положи туда сегодняшнюю выручку.

Если бы Мо заговорил с Мегги в таком тоне, то встретил бы укоризненный взгляд, но для Фарида в таком обращении, похоже, не было ничего обидного – он послушно удалился.

– Я уж действительно подумал, что все закончилось, что нет пути назад и что никогда больше… – Сажерук осекся и посмотрел наверх.

По ночному небу, сверкая цветными огоньками, летел самолет. Фарид тоже поднял голову. Он уже убрал деньги и стоял возле рюкзака в ожидании новых поручений. В этот момент что-то пушистое бесшумно скользнуло через площадь, подобралось к ним и, цепляясь за одежду мальчика, вскарабкалось ему на плечо. Улыбнувшись, Фарид достал из кармана кусочек хлеба и дал его Гвину.

– А что, если один экземпляр и вправду сохранился? – Сажерук смахнул длинные волосы со лба. – Дашь мне еще один шанс? Попробуешь вчитать меня обратно? В последний раз? – В его голосе было столько надежды, что у Мегги защемило сердце.

Но лицо Мо вдруг приняло холодное выражение.

– В эту книгу нет пути обратно! Я знаю, что ты об этом и слышать не желаешь, но такова действительность, и в конце концов тебе придется с этим смириться. Может, когда-нибудь я смогу тебе помочь. Есть у меня одна сумасшедшая идея, но… – Покачав головой, он замолчал и слегка пнул лежавший на мостовой пустой спичечный коробок.

Мегги в недоумении взглянула на Мо. О какой такой идее он говорил? Он действительно что-то придумал или просто хотел утешить Сажерука? Если так, то это ему не удалось. Сажерук посмотрел на Мо с былой враждебностью и пробормотал:

– Я поеду с тобой. Навестим этого человека вместе, а дальше посмотрим. – Он снова провел пальцами по шраму, и на его лице остался след от сажи.

Вдруг за спиной у Сажерука раздался громкий смех. Он обернулся и увидел, что Гвин пытается забраться Фариду на голову, а тот хохочет так, словно на свете нет ничего приятнее, чем ощущать у себя на макушке острые когти куницы.

– Вот он совершенно не скучает по дому! – проворчал Сажерук. – Я у него спрашивал. Ни капельки! Все это, – он широким жестом обвел площадь, – ему нравится. Даже шум и вонь машин. Он рад, что оказался здесь. Ему ты, по-видимому, оказал услугу.

С этими словами Сажерук смерил Мо уничтожающим взглядом, и Мегги, чтобы поддержать отца, взяла его за руку.

Гвин спрыгнул с плеча Фарида и с любопытством стал обнюхивать мостовую. Маленький мальчик, прежде резвившийся с другими детьми среди ресторанных столов, подбежал к кунице и в недоумении уставился на ее рожки. Ребенок уже протянул руку, чтобы дотронуться до зверька, но в ту же секунду к нему подскочил Фарид, схватил Гвина и посадил его обратно на плечо.

– А где живет этот… – Сажерук не закончил свой вопрос.

– Примерно в часе езды отсюда.

Наступило долгое молчание. Когда в небе снова показались огоньки самолета, Сажерук начал вспоминать:

– Идешь, бывало, ранним утром к роднику, чтобы умыться, а над водой вьются крошечные феи фиалкового цвета, размером с ваших стрекоз. Они любят залетать в волосы и могут даже плюнуть в лицо. Не сказать что они очень приветливые, зато по ночам мерцают, как светлячки. Порой ловишь одну из них и закрываешь в банке, а перед сном выпускаешь. И тогда всю ночь снятся прекрасные сны.

– Каприкорн говорил, что там еще есть гномы и великаны, – тихо добавила Мегги.

Сажерук задумчиво посмотрел на нее:

– Да. Гномы, кикиморы, стеклянные человечки… Каприкорн ненавидел и приказывал травить всех без исключения. Будь его воля, он уничтожил бы все живое.

– Должно быть, там опасно. – Мегги попыталась представить себе мир с великанами, гномами… и феями: однажды Мо подарил ей книгу про фей.