Корнелия Функе - Чернильное сердце

Из шкафа рядом с холодильником послышалось хихиканье. Фенолио отломил себе кусочек продырявленного пирога и сказал:

– Паула, угости девочку, если ее не смущают дырки.

Паула вылезла из-под стола и вопросительно посмотрела на Мегги.

– Совершенно не смущают, – ответила та, и девочка огромным ножом отрезала от пирога такой же огромный кусок и положила его на скатерть перед Мегги.

– Пиппо, дай-ка тарелку с розочками, – сказал Фенолио, и из шкафа высунулась вымазанная в шоколаде рука.

Мегги успела подхватить тарелку, прежде чем та выскользнула из руки, и положила на нее свой кусок пирога.

– Хотите тоже? – спросил Фенолио у Мо, на что Мо ответил:

– Я бы хотел увидеть книгу. – Он был довольно бледен.

Со словами «Рико, поищи себе другое дерево» Фенолио отцепил от ноги маленького мальчика и сел. Затем он задумчиво посмотрел на Мо и произнес:

– К сожалению, я не могу вам ее дать. У меня не осталось ни одного экземпляра. Их украли, все до единого. Я одолжил их организаторам выставки старых детских книг в Генуе. Среди них было два специальных издания с чудесными иллюстрациями, причем на одном была дарственная надпись художника, потом две книжки с пометками моих детей (я всегда просил их подчеркивать понравившиеся места) и мой личный экземпляр. Все украли. Через два дня после открытия выставки.

Мо провел рукой по лицу, словно хотел стереть разочарование:

– Украли! Ну конечно.

– Конечно? – переспросил Фенолио, прищурив глаза. – Интересно, почему? Вы должны мне объяснить. Я вас не отпущу, пока вы не расскажете, почему ищете именно эту книгу. Иначе я натравлю на вас детей, и вам мало не покажется.

Мо попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло. Помолчав, он сказал:

– Мою книгу тоже украли, и это тоже был особенный экземпляр.

– Невероятно. – Фенолио поднял лохматые брови, похожие на волосатых гусениц. – Давайте, рассказывайте все.

На его лице не осталось и тени враждебности – теперь оно выражало только любопытство. В глазах Фенолио Мегги прочитала знакомую ей неутолимую жажду новых историй, которая одолевала ее при виде каждой непрочитанной книги.

– Да рассказывать в общем-то нечего. – По голосу Мо Мегги поняла, что он не собирается говорить старику всю правду. – Я реставрирую книги и на это живу. Много лет назад я наткнулся на вашу книгу в букинистическом магазине, хотел ее заново переплести и продать, но она мне так понравилась, что я ее оставил. А недавно книгу украли. Я пытался купить новую, но не смог. Тогда подруга, которая умеет доставать редкие книги, посоветовала мне обратиться непосредственно к автору. Она же дала мне ваш адрес. Вот я и приехал.

Фенолио стряхнул со стола несколько крошек и уверенно произнес:

– Прекрасно, но это не вся история.

– Что вы хотите этим сказать?

Старик смотрел в глаза Мо до тех пор, пока тот не перевел взгляд на узкое кухонное окошко.

– Я хочу сказать, что у меня нюх на интересные истории, я их за километр чую, так что не пытайтесь от меня ничего скрыть. Выкладывайте. За это получите кусочек чудесного дырявого пирога.

Паула забралась Фенолио на колени и сунула голову ему под подбородок. Вдвоем они выжидающе уставились на Мо. Но Мо покачал головой:

– Нет, думаю, не стоит. Все равно вы не поверите ни одному моему слову.

– О, я верю в самые невероятные вещи! – возразил Фенолио, отрезая Мо кусок пирога. – Я поверю любой истории, лишь бы она была хорошо рассказана.

Тут дверца шкафа приоткрылась, мальчик высунул оттуда голову и спросил:

– Что там с моим наказанием?

Судя по шоколадным пальцам, это был Пиппо.

– Позже, – ответил Фенолио. – Сейчас я занят.

Пиппо вылез из шкафа и разочарованно захныкал:

– Ты обещал завязать мне пальцы узлом.

– Хоть двойным, хоть морским, даже альпийской бабочкой завяжу, если пожелаешь. Но позже. Сначала я выслушаю одну историю. Так что пока можешь еще побезобразничать.

Обиженно надув губы, Пиппо вышел в коридор, и маленький мальчик ускакал за ним.

Мо все еще молчал, водя пальцем по шероховатой столешнице и смахивая с нее крошки от пирога. Наконец он выдавил из себя:

– Эта история связана с человеком, которому я обещал ничего не рассказывать.

– «Плохое обещание не станет лучше, если его сдержать», – заявил Фенолио. – По крайней мере, так написано в одной из моих любимых книжек.

– Я не знаю, плохое это обещание или нет, – сказал Мо, тяжело вздохнув, и уставился в потолок, словно надеялся найти там ответ. – Ну хорошо, я вам расскажу, но, когда Сажерук узнает, он меня убьет.

– Сажерук? Однажды я дал такое имя персонажу. Вспомнил: это был трюкач из «Чернильного сердца»! В предпоследней главе пришлось его убить, и мне было его так жалко, что я даже плакал.

Мегги чуть не поперхнулась пирогом, который только что откусила, но Фенолио ничего не заметил и спокойно продолжил:

– Я редко убиваю своих персонажей, но иногда по-другому нельзя. Описывать сцены смерти не так-то просто: часто они получаются слишком слезливыми. Но сценой смерти Сажерука я остался доволен.

Мегги повернулась к Мо и сокрушенно спросила:

– Он умрет? Ты что… знал об этом?

– Конечно, Мегги. Я прочитал книгу до конца.

– Но почему ты ему не скажешь?

– Он не хочет этого знать.

Фенолио с любопытством следил за их диалогом, но было видно, что он ни слова не понимает.

– Кто его убьет? – спросила Мегги. – Баста?

– Ах, Баста! – Фенолио усмехнулся, и каждая его морщинка наполнилась самодовольством. – Один из лучших негодяев, которых я когда-либо придумывал. Настоящий бешеный пес. Но до другого моего злодея – Каприкорна – ему далеко. Баста ради него готов вырвать себе сердце, но Каприкорну чужды такие страсти. Он ничего не чувствует, вообще ничего. Даже собственная жестокость не доставляет ему радости. Да, отрицательные персонажи в «Чернильном сердце» мне определенно удались. Взять хотя бы собаку Каприкорна. Я назвал ее Тень, хотя для такого чудовища это, конечно, слишком безобидная кличка.

– Тень? – прошептала Мегги. – Это она убьет Сажерука?

– Нет-нет, прости, я совсем забыл про твой вопрос. Если я начинаю говорить о своих персонажах, то не могу остановиться. Нет, Сажерука убьет один из людей Каприкорна. Душещипательная сцена. У Сажерука есть ручная куница, и на нее с ножом нападает подручный Каприкорна, который любит убивать маленьких животных. Тогда Сажерук пытается спасти своего пушистого друга и погибает.

У Мегги не было сил говорить. Думать она тоже ни о чем не могла. В голове крутилась единственная мысль: «Бедный, несчастный Сажерук…» Наконец Мегги спросила:

– Кто это сделал – Плосконос или Кокерель?

Фенолио был в восторге:

– Смотри-ка, ты помнишь все имена. Я их часто придумываю и тут же забываю.