Григор Карт - Вечная Война: Окольный путь

Резким широким шагом Манис приблизилась к Инхару настолько, что он чувствовал ее беспокойное дыхание.

— Я не намерена торчать здесь еще два месяца, — прошипела она. — Я даже на два дня здесь не останусь. Эти… тирольды… огромны, постоянно кричат и машут руками, я… я боюсь их, — призналась она. — Они даже не говорят на нашем языке, за два месяца здесь, я с ума сойду!

— Мне жаль, Манис, — соврал Инхар. — Даже если бы я и хотел помочь тебе, то не смог бы, — проговорился он, — у нас есть свои дела, и они должны быть сделаны.

Можешь подождать два месяца здесь, можешь сама попытаться отыскать путь, можешь попросить Лидерка отвести тебя, если сумеешь, конечно, его поймать и если он еще помнит дорогу. — Инхар положил левую руку на плечо Манис и посмотрел ей в глаза насмешливо-извиняющимся взглядом. — Удачи, Манис. Пусть боги помогут тебе выбрать правильный путь.

Инхар поправил рюкзак на плечах и пошел вперед, Киврог и Жолдэр последовали за ним.

Какое-то время Манис стояла в полнейшем отчаянии. Она могла лишь беспомощно наблюдать, как три такие разные фигуры медленно отдаляются от нее, шагая по глиняной тропинке. Затем возвела взгляд к еле различимой вершине склона, где должен был тренироваться Лидерк, и губы ее плотно сжались от внезапно нахлынувшей злости.

Что бы ни рассказывал о Лидерке Жолдэр, Манис все еще не могла его простить. Ведь это он убил ее отца, это он лишил ее семьи, и все это происходит с ней по его вине!

Она снова обернулась к удаляющимся путникам, и к ее горлу подступил ком, когда она увидела, что они превратились в расплывчатые силуэты, которые вот-вот скроются от ее глаз. Она была близка к тому, чтобы проронить несколько горьких слез над своим печальным положением, но вместо этого сжала кулаки и топнула ногой, оставив глубокий след в глине.

Почему крот-лазутчик, принц-недомерок и вечно орущий дикарь указывают ей что делать? «Удачи, Манис», как бы не так! Им выпала возможность избавиться от нее, и они тут же ею воспользовались.

— Боги указали мне правильный путь, Инхар, — бормотала она, торопливым шагом нагоняя путников.

Если они не хотят вести ее обратно в Равнину, тогда пусть ведут в Солдатский Лес или куда они там собрались! Но, так или иначе, она спустится с этих чертовых гор и отправится далеко на юг. Туда, где нет ничего выше двадцати саженей.

Не успели они и на версту отдалиться от деревни, как услышали позади отрывистые возгласы:

— Стойте! Стойте!

Первым на крик обернулся Инхар и, увидев бегущую за ними Манис, он заскрипел зубами.

— Что еще ты хочешь?! — не скрывая раздражения, спросил он.

Манис не спешила отвечать. Лишь когда она окончательно догнала их и успела немного отдышаться, она сказала:

— Я решила пойти с вами.

— Мы идем на запад, в Солдатский Лес, — напомнил ей Инхар. — Тебе же надо в долину на востоке. Как ты собираешься попасть туда с нами?

— Больше всего я хочу спуститься, наконец, с этих гор, — ответила Манис. — А уж где именно, это не столь важно.

— А как же твои расписки? — спросил Жолдэр, на мгновение оторвав взгляд от земли.

— Даже если я каким-то чудом попаду в долину, найти того злополучного коня будет очень сложно, боюсь даже, что невозможно. Кроме того, мне одной не удастся получить выплаты по тем распискам, их ведь давали не рыночные торговцы, а богатые купцы, которые владеют торговыми путями и родниками… Хорминг говорил, что среди всех была даже расписка одного лорда из Змеиной Степи. Нельзя просто заявиться к таким людям, размахивая клочком бумаги, и потребовать с них денег, в лучшем случае, я просто лишусь своих расписок, а в худшем…

— А в худшем тебя схватят и лишат руки за воровство, — закончил за нее Инхар. — Пожалуй, ты права, не стоит тебе играть с теми расписками. Возвращайся обратно, найди себе честное занятие, и живи спокойно.

— Может быть, так я и поступлю, но прежде вы выведете меня с этих гор.

— Ты не пойдешь с нами, Манис, — сказал Инхар с беззаботной уверенностью. — Возвращайся в деревню и жди. Два месяца — это не два года, еще до начала осени ты уже вернешься в свою Молочную Равнину.

Манис ответила ему, но не словами. Ее упрямый, бросающий вызов взгляд был достаточно красноречив. Но Инхар, похоже, этого не заметил, все так же беззаботно он развернулся и зашагал дальше.

Выждав около минуты, Манис отправилась следом.

Вскоре открытая, хорошо обозримая местность сменилась уже знакомыми лабиринтами, полными разнообразных выступающих из земли скал, отчего тропинка начала петлять и извиваться всеми возможными способами. Тогда колонну возглавил Киврог, внимательно осматривая скалы своими черными глазами-бусинками, он всегда безошибочно выбирал правильный путь. По крайней мере, ни Жолдэр, ни Инхар не имели причин сомневаться в этом.

Чем дальше они заходили на север, тем больше поражались тому, что видели. Скалы, прежде отличавшиеся одна от другой разве что размером или угловатостью, теперь принимали поистине причудливые формы. С краев склонов на них глядели гладкие, изъеденные годами лица людей; на развилках нередко можно было увидеть мифического зверя, застывшего на века в камне: крылом, хвостом или лапой эти странные создания указывали путникам дорогу.

— Это оставили после себя племена тирольдов, жившие здесь много веков назад, — пояснил Киврог, заметив, с каким интересом южане рассматривают изваяния. — В те дни, когда тирольды были повелителями гор, вдоль дорог стояло множество монументов, изображавших Великих Предков, чтобы те помогали живущим защищать свои земли от врагов.

Монументы отмечали границу каждого племени, поэтому сейчас мы используем их как ориентиры.

— А Великие Предки не обидятся на вас за это? — ухмыльнулся Жолдэр.

— Когда тирольды покинули эти места, сила Предков ушла вместе с ними, — серьезно ответил Киврог. — Когда-то в этих статуях было заключено все могущество народа гор, но теперь это лишь камень, служащий напоминанием о нашем великом прошлом.

— А-а, тогда понятно.

Солнце уже давно обогнало их и даже частично скрылось за лежащими далеко впереди склонами, но путники продолжали петлять по узкой горной тропинке. Так много они успели увидеть разных статуй и монументов, что с большим трудом им верилось, что тирольды соорудили это все столько лет назад.

Свирепый ветер и талая вода, стекавшая по этим монументам на протяжении веков, не пожалели человеческих творений и успели стереть многие черты на статуях. Но даже теперь, присмотревшись повнимательнее, можно было увидеть, как один монумент разнился от другого. Сколько бы они ни шли, им навстречу приближались новые люди и новые звери, совсем не похожие на предыдущих.