Григор Карт - Вечная Война: Окольный путь

Старик, которого Манис обокрала на рынке, не переставал кивать все время, пока говорил судья, но с последней его фразой он был явно не согласен.

— Что?! — захрипел он, и его бледное морщинистое лицо начало наливаться краской. — Она чуть не стащила мой Прилив, — старик взмахнул правой рукой, и браслет с драгоценностями закрутился на ней, — а вы хотите устроить ей за это выходной?

— Но таков закон, господин Авертос, — словно извиняясь, ответил судья. — Я могу вас заверить, что день, проведенный в колодках, послужит хорошим уроком этой воровке.

— Я ничуть не заинтересован в том, чтобы давать уроки! — не унимался старик. — Она совершила преступление, и я требую, чтобы ее наказали!

— Сорок ударов плетью… — начал было судья, но старик перебил его:

— Отвесите ей их, когда она опрокинет на вас кувшин с водой. Насколько я помню, ворам в нашей стране отрубают руку, чтобы лишить их соблазна продолжать свой бесчестный промысел.

Услышав это, Манис задрожала, как лист на ветру. Такого страха она не испытывала никогда прежде. Все ее лицо было мокрым от слез, но никто не обращал на это внимания.

«Я не хотела его красть! Я не знаю, как так получилось… простите… Простите меня!» — хотелось закричать ей, но вместо слов она выдавала лишь жалобное скуление и всхлипывание.

Судья еще пытался что-то возразить старику, но тот был непреклонен, и, в конце концов, Манис поставили на колени, распрямили ее левую руку и оторвали рукав ее платья. Палач отметил место удара ровно на локте.

Манис зажмурилась, когда он вознес меч кверху. От страха она окончательно оцепенела, поэтому никакого сопротивление не оказывала, да и что она могла поделать?

Через мгновение раздался крик. Манис тогда так плохо соображала, что не сразу поняла — это был не ее крик.

Она открыла глаза и увидела, что палач уронил меч и стоит на коленях, пытаясь остановить кровь, ручьем хлеставшую из его живота.

Солдаты, которые должны были следить за безопасностью судьи и сохранностью заключенной, обнажили мечи и рубили всех, кого видели. Двое охранников старика тоже схватились за оружие, но на этом их бой и закончился. Обоих проткнули насквозь ударом со спины, и те рухнули на землю.

Солдаты, которые привели Манис из темницы, продержались дольше, но ненамного. Одному вспороли живот, а другой скончался от удара рукоятью меча в висок. Пока Манис пыталась понять, что происходит, все уже закончилось.

Судья лежал на земле лицом вниз. Хоть крови нигде видно не было, Манис почему-то была уверенна, что он тоже мертв. В живых остался только старик. Он стоял на коленях со сложенными ладонями и бормотал что-то высокому парню, стоящему перед ним.

— Тогда я впервые увидела Хорминга, — сказала Манис Жолдэру. — Он был совсем еще юн, моложе, чем ваш Лидерк, но его мужеству могли позавидовать прославленные в песнях и сказаниях лорды и воеводы.

— Ты так решила, потому что он с тремя сообщниками скрытно напал на неготовых людей?

Но Манис слишком увлеклась рассказом, чтобы отвечать на этот вопрос.

— Старик умолял Хорминга пощадить его, говорил, что даст ему все, что тот попросит, но Хорминг сказал, что не может этого сделать:

«Ты требовал отрубить этому ребенку руку за воровство, но ты ведь и сам вор. Все, что ты имеешь, ты хитростью украл у своих соотечественников, а посему я не могу тебя отпустить. „За всякое преступление следует соразмерное наказание, и только так справедливость может торжествовать среди людей“ — так ведь сказал судья?»

Старик продолжал умолять, даже когда Хорминг вознес меч над его головой. И умолк он лишь после того, как клинок вонзился в его череп по самый подбородок. Это была единственная смерть, глядя на которую я не испытывала страха или жалости, — призналась Манис.

Жолдэр ничего на это не сказал. Он за свою жизнь повидал немало смертей, но ни разу не испытывал ничего, похожего на жалость, глядя в глаза умирающего. Боги рассудят всех по справедливости, так учил его жрец, живший с ним и его матерью в Оргрине, когда Жолдэр был еще ребенком.

— Тогда мы не обмолвились с Хормингом ни словом, — продолжала свой рассказ Манис. — Я просто встала и пошла за ним: по пустым улицам города, к городским воротам и за стену… С тех пор у меня появилась новая семья. Мы путешествовали от города к городу в поисках беспечных толстосумов, за чей счет можно было поживиться. Иногда к нам примыкали новые люди, тогда в нашей семье праздновали пополнение, но бывало и так, что кто-то из наших братьев или сестер не возвращался с очередного дела, тогда мы все оплакивали нашу потерю.

— Не очень-то достойный промысел, — икнул Жолдэр.

— Тебе-то что об этом знать, королевич? Все твои проблемы заканчивались на том, что твой отец не вытирал тебе сопли каждый день, а слуги позволяли себе дерзость, общаясь с таким замухрышкой.

Жолдэр хотел что-то возразить, но сидр окончательно ударил ему в голову, и он смог выдать лишь несколько неразборчивых звуков, прежде чем завалиться набок.

Впервые за все то время, что Лидерк провел в Декрасте, он видел яркое синее небо у себя над головой. Солнце заливало горы золотым светом, и ни одна, даже самая маленькая тучка не препятствовала этому.

«Гирон наконец-то унял свою ярость», — думал Лидерк, любуясь безмятежной синевой небосвода, шагая к подножью склона, на котором они с Мирвином тренировались.

Еще вчера старик предупредил его, что не придет за ним утром. А также сказал, что тренировка начнется позже обычного. Нельзя сказать, что Лидерк совсем этому не удивился, но в расспросы он вдаваться не стал. «Когда тебе выпадает шанс выспаться — используй его, иначе долго будешь жалеть», — это правило Лидерк сформировал для себя, еще когда учился у Уайдера. Три дня и три ночи повторял он его себе, пока искал орех, который Уайдер забросил в дубовую рощу.

Лидерк уже вышел из деревни и обогнул высокую кривую скалу, которая торчала из земли прямо посреди дороги, отчего та делала крюк, как увидел у самого склона одинокую облаченную в черное фигуру человека. Приблизившись, он узнал Инхара.

— Что вы здесь делаете? — спросил Лидерк, едва добрался до подножья.

Инхар взглянул на него с удивлением, так, словно не видел, как он подошел.

— Здесь мы должны встретиться, — ответил он. — Киврог сказал, что лучше всего будет пойти по этой дороге.

Лидерк насторожился, Инхар ведь еще не знает, что он собрался остаться.

— Где же остальные? Когда они должны подойти?

Инхар зажмурился, глядя на солнце, и тяжело вздохнул.

— Скоро должны быть здесь, — ответил он. — Я хочу пройти как можно больше до наступления темноты.

Лидерк беспокойно поглядел на вершину склона. Мирвин наверняка ждет его наверху, но, чтобы забраться туда, потребуется не меньше получаса. Ветер там не прекращает свистеть ни днем, ни ночью, поэтому докричаться до вершины не представлялось возможным.