Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

– Мне намотать его на голову? – чувствуя, как начинаю злиться, уточнила я.

– Не знаю, леди, вам виднее, – ответил виконт. – Но вы слишком восхитительны.

К дворцу решено было отправиться на собственном плоту. Заново покрашенный специальной магической краской, которой не страшна вода, с отделанным тяжелым бархатом и атласом шатром, плот выглядел не хуже королевского экипажа.

Какое-то время я не решалась спуститься к воде, сверху разглядывая темно-бордовую ткань с золотой нитью и черной вышивкой. Угольные колышки опоры – сдержанная роскошь красноречиво говорят о вкусе мужа. Даже показалось, что слышу, как Карл отдает распоряжение по поводу водного средства передвижения, или же его слова передает мастерам некто поверенный:

– Ничего лишнего, цвета и герб Свартов, только выбрать максимально темные и внушительные оттенки.

Я спустилась к причалу, придерживая юбки, и виконт протянул руку, помогая ступить на плот. Стоило приблизиться к шатру в центре, де Жерон откинул полог, и я оказалась в небольшой, но очень уютной комнате. Посередине на низком столике блюдо с фруктами, три графина с напитками и бокалы на тонких ножках. Я сразу заметила, что предметы держатся магическим способом и им не страшна ни качка, ни удары от столкновения с берегом и другими плотами.

Виконт, словно прочитал мои мысли, произнес:

– Да-да, иногда магия бывает очень приятной и весьма уместной. Хотя впервые встретился с ней, когда покинул Пустошь.

– Еще подростком, – подсказала я и прикусила губу, кляня себя на бестактность.

Но виконт не обиделся. Скупо усмехнулся и изобразил шутливый поклон.

– Вижу, леди, вы более, чем осведомлены о моей жизни. Впрочем, пяти минут в компании мистрис Дежу достаточно, чтобы начать повторять, как я не выговаривал "р" и "л" в детстве.

Я засмеялась, прикрывая рот веером.

– Об этом слышу впервые, но обязательно расспрошу мистрис Дежу при возможности.

Виконт деланно скривился, но внутренняя улыбка одержала верх. Он вздохнул с видом мученика и сообщил:

– Не то, чтобы не выговаривал. Я их постоянно путал и менял местами.

Я снова рассмеялась.

– Как же это могло быть?

Виконт улыбнулся.

– Я звал тетушку Вольгу тетушкой "Ворьгой", а брата, когда он приезжал к нам, Калром. Так и говорил – блат Калр. Матушка обожала всем рассказывать, что я коверкаю слова, как маленький Сварт. Самым приближенным известно, что также занятно говорил и Карл… и остальные мужчины в роду.

– Но как так вышло, что вам не передалась по наследству магия? – нахмурив брови, пробормотала я.

Тут же обругала свою невоспитанность про себя последними словами, потому что после этих слов Дагрей сжал губы в одну линию и отвернулся.

Не зная, как сгладить неловкость, я взяла круглый оранжевый фрукт и принялась вертеть в руках.

Виконт поерзал на диване напротив, затем налил в воды из графина и опустошил бокал залпом. Когда я уже отчаялась вернуть его к разговору, Дагрей сказал хмуро:

– Этого леди-матушка не может простить мне до сих пор.

Мое сердце сдавило от жалости к Дагрею, и в то же время во всем этом послышалась какая-то несуразица. Как когда графиня де Моро рыдала и-за бедной старой Сары, и я чувствовала истинным чутьем, что слезы искренни, но что-то ускользает от внимания.

– Не совсем понимаю вашу матушку, виконт, – осторожно сказала я. – Ведь как подданному Черной Пустоши, будь вы магом, вам пришлось бы несладко.

– Думаю, леди-матушка никогда не оставляла надежд когда-нибудь вернуться ко двору, а не ограничиваться временными приглашениями на сезонные балы, – проговорил виконт, пожимая плечами, и снова что-то неприятно царапнуло истинное чутье.

Я понимала, что виконт говорит правду, истинным зрением и слухом видела и слышала полное отсутствие у него магии, но что-то не давало покоя, а что именно, непонятно. Посетовав, что в Авароне частенько отлынивала от всего, что касалось теории магии, уделяя максимум внимания практике, я пообещала себе по возвращению в Пустошь изучить все, что сказано в фолиантах о наследовании магического дара.

Плот качнуло, и я оперлась на ручку кресла. Осмотрев еще раз круглый фрукт, с сожалением положила его на блюдо.

– Передумали? – спросил виконт, который, оказывается, все это время наблюдал за мной. – Или не голодны? Вы хорошо себя чувствуете?

– Чувствую хорошо, – кивнув, проговорила я, опасаясь причинить де Жерону излишнее беспокойство. – Просто так нервничаю из-за предстоящей аудиенции, да и из-за этого бала, на который нет никакого желания идти, что кусок в горло не лезет. И не полезет, наверное, пока все это не закончится.

– Скоро все будет позади, Лиззи, – тихо сказал виконт. – Обещаю, все будет хорошо и скоро я увезу тебя отсюда.

Я ощутила, что под взглядом виконта к щекам приливает жар, а горло сжимает удушливой волной. Собиралась ответить какой-то дежурной любезностью, но вместо этого вырвалось неожиданное:

– Так хочется погулять по древнему лесу…

– По древнему лесу? – изумился виконт. – Мне казалось, вы были напуганы его мрачностью и.. кхм, необычностью.

– Напугана, – подтвердила я. – А пребыванием в Риверграде напугана еще больше. Здесь все какое-то чужое и слишком непонятное мне. Нравы, обычаи… Мне не нравится. Куда безопаснее кажется древний лес, опасный, суровый, полный древнейшей магии… Но все же какой-то свой… Да здесь мне ближе даже корабль в Звездном море, окруженный магнакаридами и другими опасностями под командованием капитана Сэма… И с вами.

Я сглотнула под пристальным взглядом Дагрея и добавила тихо:

– С вами, кто всегда рядом.

Виконт замер, показалось даже, что постарался незаметно встряхнуться, словно прогонял наваждение.

– Я и сейчас рядом, Лиззи, – тихо сказал он. – И буду, не сомневайтесь.

Я подумала, что наша беседа обрела некий недопустимый и приватный характер, но к собственному изумлению поняла, что не хотелось бы ее прерывать. Мерное покачивание плота словно перенесло меня на борт корабля, на котором виконт де Жерон вез четырнадцатую невесту загадочному Черному принцу… Воспоминание о муже напомнило о том, что я обещала Карлу, прощаясь. Полумрак шатра и тихий заботливый голос виконта словно говорили: "Скажи, скажи ему, что должна. Передай последний поцелуй брата". Я ошарашенно потрясла головой, словно решаясь, а потом сказала вовсе не то, что собиралась:

– Всегда будете? Рядом?

Не раздумывая, де Жерон ответил:

– Всегда.

– Ваша светлость, – раздалось снаружи, и через секунду плот мягко ударило. – Прибыли!

Де Жерон откашлялся, прежде чем ответить перевозчику, а потом забормотал что-то невнятное, мол, на своем плоту лучше, хоть и труднее место для причала найти, да и остальные, кому мы причал закрыли, ругаться будут. Но мы ведь ненадолго, и пусть лучше плот стоит наготове, опять же, уплыть сможем в любой момент…