Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

Я покачала головой, а виконт вздохнул и продолжил расспросы.

– Что графиня сказала вам, пока я отвлекал герцогиню де Мадлен и представителей остальных древних, и весьма любопытных домов?

То, что виконт де Жерон с легкостью определил замысел графини де Моро, повергло меня в крайнюю степень изумления. Прикрыв открывшийся, как у последней свинопаски, рот веером, я сказала не то, о чем виконт спрашивал:

– Но мне показалось, графиня терпеть не может младшую сестру… Она как будто завидует ей… Ее красоте, и, должно быть, молодости.

Виконт хмыкнул и предложил мне бокал с розовым пузырящимся напитком.

– Минеральная вода с клюквенным соком, – пояснил он, видя, что я замешкалась. – Вы же маг, леди. Поверьте, мужчины не ошибаются в таких вопросах. Графиня де Моро искренне считает себя совершенством и мало кому завидует… А судя по тому, что плоты графини и баронессы поджидали нас одновременно, отношения между сестрами намного теплее и доверительнее, чем показывают. Что очень умно. При дворе пресветлого Радилита нужно использовать каждую возможность для осторожности. Первое правило жизни при дворе, Элизабет: осторожности много не бывает. А теперь настоятельно прошу поведать мне, о чем вы шептались с леди де Моро?

Хлопая от изумления ресницами, я сообщила:

– Графиня предостерегла меня насчет герцога де Луа. Сказала даже, что он имеет на меня зуб… Говорила, что если бы не раскол, я была бы первой претенденткой на трон Изумрудного Нагорья, где герцог – наместник самого пресветлого Радилита.

Виконт хмуро кивнул, провел языком по зубам, не разжимая губ, с таким видом, словно решал в уме сложную задачу.

– Я тоже об этом думал, Элизабет, – сказал, наконец, затем взяв пустой бокал из моих пальцев, ловко поставил его на поднос проходящему мимо лакею. – Будем надеяться, что все именно так, как говорит леди де Моро.

– Будем надеяться? – опешила я. – Но ведь это ужасно! Даже подумать страшно…

– Спокойно, Элизабет, – попросил виконт. – И не делайте такое испуганное лицо. Помните, что я говорил вам? Никакого проявления слабости при дворе.

Наставительный тон виконта прозвучал обидно, поэтому я ответила сердито:

– Вы говорили, что при дворе опасно показывать силу.

– Благодаря усердию этой прожорливой магической твари, силу вам демонстрировать не придется, – парировал виконт, посылая любезную улыбку некой леди в возрасте, чья прическа украшена черными и белыми перьями.

На нас смотрели, за нами наблюдали. Кто-то искоса, исподтишка, кто-то, откровенно пожирая глазами. Несколько раз меня хотели пригласить на танец. Чаще всего кавалеры, приближающиеся с этими намерениями, о чем подсказывало магическое чутье, не доходили и сворачивали в сторону под грозным взглядом виконта. Двое или трое сумели выдержать этот взгляд, и после дежурного приветствия интересовались, могут ли они надеяться на танец. Вместо меня отвечал виконт. Глядя в глаза, словно укрощал диких зверей, он сообщал, что «у леди расписаны все танцы, до единого». Нахмуренный лоб и играющие на щеках желваки довершали дело. От меня отставали: то ли верили заверению о расписанных танцах, то ли предпочитали не связываться с виконтом.

Я мило улыбалась и отвечала на дежурные комплименты, обмахивалась веером и пила минеральную воду. Не оставляло ощущение, что за мной наблюдают, но учитывая, что на нас смотрели многие, это было закономерно.

Внезапно я ощутила чей-то взгляд, до того тяжелый, что по коже строем забегали мурашки, а в голове зашумело от подступающей паники. Я оглянулась и замерла, когда увидела, что к нам размеренным шагом приближается герцог де Луа.

Толпа расступается перед ним, едва не шарахаясь в стороны, а герцог словно не замечает всеобщего страха, потому что не сводит с меня взгляда. Сегодня зачесанные назад волосы герцога чуть приподняты и завиты в аккуратные локоны. Роскошный камзол из изумрудного шелка щедро расшит золотом, им же отделаны кюлоты. По надменному лицу прошелся всполох от белого кристалла, позволив рассмотреть герцога до мелочей, что было невозможно сделать в полумраке злополучного особняка.

Высокий покатый лоб с едва намечающимися залысинами, аристократичный нос с горбинкой и тонкими ноздрями, полные губы. Приходилось признать, что герцог относился именно к тому типажу, который привыкли изображать на полотнах именитые мастера живописи, что приводит в восторг дам всех возрастов и сословий. Но эти благородные и даже красивые черты портит обилие пороков, проступившие сквозь черты.

Одного взгляда истинным зрением оказалось достаточно, чтобы понять: этот человек не привык себе отказывать ни в чем и зачастую его желания приносят окружающим боль. Высокий, вровень с самыми статными кавалерами в зале, герцог выгодно отличается силой: под нарядным шелком камзола перекатываются мускулы, а слегка пружинящая походка выдает сильное животное начало. Мне показалось, что я смотрю, как ко мне приближается крупный и опасный хищник из семейства кошачьих: снежный барс северных земель или южный лев, царь пустыни из учебника по географии.

Заметил герцога и виконт, потому что незаметно сжал мой локоть в ободряющем жесте и прошептал:

– Спокойно, Лиззи. Я с тобой. Кроме того, здесь полно людей. Повелитель появится с минуты на минуту.

Невидимый оркестр смолк на несколько секунд и после паузы грянули первые протяжные ноты нового танца.

Приблизившись, Вазис де Луа отвесил сдержанный поклон и произнес, глядя мне в лицо и демонстративно не замечая виконта:

– Позвольте вашу руку, леди. Окажите честь, исполнив со мной этот танец.

Внутри все заледенело от ужаса, когда вспомнила, как герцог ударил без предупреждения. Успела мелькнуть мысль, что если ударит снова, просто размажет меня по полу.

Словно со стороны я услышала холодный голос виконта:

– Леди не танцует. Все ее танцы расписаны.

Вазис де Луа поморщился, словно унюхал в воздухе что-то неприятное.

– Когда говорит герцог, бастарды молчат и ждут, когда их спросят, – нарочито громко и медленно отчеканил он.

Вокруг заахали, заплескали руками. Дамы с утроенным рвением принялись обмахиваться веерами. Я изо всех сил вцепилась в руку виконта, ощущая под пальцами камень.

– Прошу, не бросайте меня, Дагрей, – тихо проговорила я на ухо виконту, со страхом наблюдая играющие не щеках желваки. – Он нарочно, нарочно выводит вас из себя. Что же со мной будет, если вы… если вас… если вы пострадаете…

Не знаю, что подействовало: мой перепуганный шепот или возгласы, что идет правитель, пресветлый Радилит, да славится имя его, но де Жерон остался на месте. При этом они с Вазисом де Луа продолжали поедать друг друга глазами с таким видом, что не будь я уверена в отсутствии магии у де Жерона, решила бы, что магический поединок в самом разгаре.