Кристина Амарант - Ты мои крылья [СИ]

Нужно было напасть.

Ответом на ее мысли за стеной зазвучали шаги, а потом кто — то подергал снаружи ручку двери.

— Ди Вине, что вы устроили? — раздался укоризненный голос полковника. — К чему этот балаган?

Наама закусила губу. Бессмысленно молчать, Торвальд знает, что она здесь.

— Ты привел чужака, — истеричные нотки в собственном голосе, как ни странно, помогли взять себя в руки. — Не предупредив! Мы так не договаривались.

— Да, — мужчина за дверью смущенно кашлянул, и Наама вдруг пожалела, что находится так далеко от него и не может уловить его эмоций. Возможность слышать, что твориться в душе анхелос давала очевидное преимущество. Можно солгать словами, а вот чувства подделать куда сложнее. — Простите, это было неразумно с моей стороны. Но у Макконелла очень плотное расписание, ему и так еле удалось высвободить сегодняшний вечер для консультации. Я отправил вам сообщение через терминал, — после паузы добавил он.

— Я не видела его. Провела весь день с книгой, — демоница медленно выдохнула, выбираясь из щели. Паника отступила, и теперь Наама сама удивлялась своей острой реакции на гостя.

— Неловко получилось. Может, откроете? — в голосе полковника зазвучали привычные насмешливые интонации. — Через дверь неудобно разговаривать.

Она подошла ближе. Настолько близко, что бы поймать его нетерпение и скрытую досаду. Вполне естественные в этой ситуации чувства, если Торвальд действительно не хотел ничего дурного.

— Кто этот человек и зачем вы привезли его сюда?

— Он не человек. Оборотень. Эндрю Макконелл — мой коллега. Лучший в стране специалист по энергетическим воздействиям на тонкие тела и штатный консультант службы безопасности. Наама, откройте. Мне не нравится общаться через дверь, кроме того неудобно перед гостем, который ждет нас внизу.

Она сделала еще один шажок к двери.

— И зачем он здесь?

— Чтобы вас осмотреть. Считайте это что — то вроде визита доктора.

— Я не больна.

Досада переросла в раздражение.

— Наама, вы мне доверяете? Если «да», то открывайте дверь. Поверьте, осмотр Эндрю в первую очередь в ваших интересах.

Доверяла ли она ему? Пожалуй, нет. Не до конца. Но все же, если бы Равендорф захотел ее предать или отдать людям Андроса, он мог сделать это сразу. Да и сейчас ничто не мешало полковнику выбить дверь.

Наама ещё раз тяжело выдохнула и откинула засов. У мужчины за дверью был очень недовольный вид, на мгновение она почувствовала себя виноватой.

— Простите. Это… как рефлекс.

— Я понимаю. Но если вы хотите жить в обществе, стоит что-нибудь сделать со своими рефлексами, — мягко заметил полковник. Перехватил ее за руку чуть повыше запястья жесткими горячими пальцами и потянул за собой вниз по лестнице.

Гость ждал их в гостиной. Вблизи он оказался моложе, чем она подумала вначале. Кудлатый и какой — то слегка неухоженный, похожий на длиннолапого щенка. Однако взгляд, которым оборотень наградил демоницу, оказался неожиданно острым и внимательным.

— Итак, Эндрю, позволь тебе представить — госпожа Наама ди Вине. Наама, это Эндрю Макконелл, мой коллега.

— Я прошу прощения за свое бегство. Не знала, что сегодня следует ждать гостей.

— Любопы-ы-ытно, — протянул Макконелл, продолжавший разглядывать ее так пристально, словно читал невидимые письмена, нанесенные на ее тело. — Очень-очень любопытно, — он резко вскочил. — Так, у меня не слишком много времени, поэтому давайте без реверансов, хорошо? Садитесь… — он на секунду задумался, а потом ткнул в ближайшее кресло. — Вон туда. Да-да, туда!

С этими словами оборотень снял пиджак и начал закатывать рукава рубашки. Наама вопросительно покосилась на Торвальда.

— Делайте, что он говорит, — шепотом ответил полковник. — Эндрю — один из лучших специалистов по врожденным и приобретенным дефектам ауры.

— А я тут при чем?

— Все объяснения после, — мужчина умоляюще посмотрел на Нааму, и его эмоции заискрили нетерпением. — Пожалуйста, верьте мне.

Сама не понимая почему делает это, демоница послушно опустилась в кресло.

С полчаса оборотень стоял над ней. Он то закрывал, то открывал глаза, надевал и снимал смешной прибор, похожий на очки с толстыми выпуклыми линзами. Водил руками над ее телом, а то и прикасался — энергично и весьма фамильярно нажимая на чакры. Пару раз Наама едва удержалась, чтобы не заехать ему в глаз или ниже пояса. Да она и не стала бы сдерживать, если бы не присутствие Ρавендорфа. Полковник стоял рядом, как гарант того, что незнакомец не зайдет слишком далеко. Стоял и излучал очень странные эмоции. Демоница готова была поклясться, что и надежда, и страх, который испытывал безопасник, были тесно связаны с результатами сегодняшнего обследования. От этого ее собственное любопытство разгоралось все сильнее.

— Уффф… пожалуй все, — объявил оборотень, стягивая прибор, похожий на очки. Толстые линзы слегка светились, словно сами по себе.

— Какой прогноз? — напряженно спросил Равендорф.

— Думаю, можно рискнуть, но…

В этот момент и без того невеликое терпение Наамы окончательно лопнуло. Она встала, сложив руки на груди, и прожгла мужчин по очереди гневным взглядом.

— Я жду объяснений, полковник!

— Помните, мы говорили о том, что бы снабдить вас оружием? Так вот: Эндрю полагает, что сможет вернуть вам демоническую сущность, — просто сказал Равендорф, и до Наамы докатилось его облегчение, словно это не ей, а Торвальду только что пообещали вернуть магию и силу.

На мгновение она страшно растерялась. Наама ждала чего-то иного. Чего угодно, только не этого. Любой демон знает, что отсечение тени — это навсегда. Страшная кара, не применявшаяся веками. Еще прапрадед нынешнего императора вычеркнул ее из уложения о наказаниях, заменив куда более гуманным отсечением крыльев.

Наама давно смирилась с утратой, оплакала ее и приняла свое жалкое существование. Демоница по рождению, человек по возможностям. Могло быть и хуже.

И вот теперь какой-то долговязый оборотень, похожий на щенка-переростка, говорит, что все можно поправить?! Да что он вообще может знать об истинной сущности демонов?!

— У Эндрю революционная теория о природе связи демонов с их вторым обликом, — отозвался Равендорф. — Поначалу это кажется бредом, но стоит поближе ознакомиться с выкладками, как понимаешь, что что-то в этом есть. Вот только все это — голая теория, подтвердить которую экспериментально весьма проблематично. Однако если удастся восстановить вашу суть…

— Ты не дал мне договорить, Тор. Есть одно маленькое «но», - откликнулся оборотень. Он уже убрал оборудование в старомодный саквояж, но продолжал разглядывать Нааму со странным выражением на лице, напоминающем жалость. — Отсечение произошло слишком давно, выходные каналы зарубцевались. Можно рискнуть, но это будет равноценно хирургической операции на ауре с проникновением третьей степени. И ты сам понимаешь, чем это грозит, в случае неудачи.