Оксана Демченко - Карты четырех царств [СИ]

Правда алых не имеет ничего общего с формальными законами сообщества людей, с обычаями или личными обстоятельствами — местью, обидой, защитой друга. Правда алых — это заданный миру вопрос, цена которому известна заранее и неизменна. Цена эта — кровь. Правый сотрёт её с фамильного клинка. Виноватый отдаст вместе с болью и, может статься, жизнью.

— Слушаю, — механически повторил Ул.

Розовоносый провожатый завершил шипеть самое непонятное и нудное — координаты. Что они означают? И не спросить. Ведь заново начнёт всю длиннющую речь, он только на это и способен. Мол, тут у нас родильня, растильня и учильня. И миры наши, они наши во веки вечные, согласно реестру рас. Что хотим, то и делаем с собственностью. То есть делали бы, если бы не «то, что не может быть упомянуто». Эти слова все кролики повторяли с дрожью. И, произнеся их, наощупь добывали из набрюшного кармана кочерыжку, чтобы с визгом источить её зубами, мгновенно и без остатка. Кролики боялись любых угроз. Любых! И при этом мечтали о бесконечном заполнении собою миров, новых и новых… Понять природу такого противоречия Ул не мог. Как и причину благосклонности бессмертной королевы к двузубым тварюшкам.

— У вас есть описание того, не упоминаемого? Где искать, как велико? Умеет ли разговаривать? Оно зверь или вещь? — Ул все же сорвался, задавая вопросы.

Кролик свесил довольно длинные уши по бокам от морды, сморщил носик и выше приподнял верхнюю губу, показав зубы до дёсен.

— Мы владеем мирами от этой звезды…

Ул обречённо закрыл глаза.

— Не стоит их считать неумными. Дело в ином, о наследник, — прошептал рядом живой, сочувствующий голос.

Ул подпрыгнул и обернулся, заранее улыбаясь, благодарно кивая и прижимая к груди руку… то есть кочерыжку. Наконец-то он услышал понятные слова! К тому же сказаны они — глаза подтверждают — существом, очень похожим на человека. Разве кожа зеленоватая и по ней мелкие точечки, как у молодой ивовой коры.

— Второе царство, да? — ещё шире улыбнулся Ул. — Как же там? Вы — альв. Рад знакомству. Я Клог хэш Ул, то есть просто Ул. Я вроде бы наследник атлов и должен исполнить данное мне поручение. Я бы и рад, но я отчаялся понять, что мне поручено! Раз так, я отчаялся исполнить дело.

— Что ж, предоставлю вам новый повод к отчаянию, — альв ответно обозначил улыбку, не оспаривая своей принадлежности к названному виду бесов. — Можете звать меня… Лес. Моё место в иерархии — строитель, такая роль изображается рисунком муравья. Это низший ранг, карты массовые и единообразные у многих подобных мне. Позволю себе сказать, для меня неожиданно то, что вы не скрываете ни принадлежности к четвёртому царству, ни своего истинного имени. И вы согласились на исполнение дела?

— Люблю меняться и торговаться. Ярмарки вообще лучшее в мире место, — потупясь, признал Ул. — Почему они твердят одно и то же десятый раз?

— Ждут оговорённого протоколом ответа. Не получив его, присылают нового контактёра, устранив прежнего, как негодного. Тактика непродуктивная… Поэтому я здесь, — вздохнул Лес, и взгляд его скользнул вниз, спрятался. — Скажите ему: «Я услышал и воспринял».

— Устраняют — это же не… Стоп! Я услышал и воспринял. — Ул проследил за тем, как кролик приседает на задние лапы и замирает в расслабленности. Живой. Исполнивший задание.

— Численность населения данного мира, он отнесён к классу откормочных, составляет пять триллионов особей, — Лес продолжал упрямо буравить взглядом траву у своих ног. — Вы способны осознать число? Не важно. Все они травоядны. Я обязан поддерживать упрощённую экосистему, доводя её эффективность до максимума. До того моя задача состояла в… упрощении экосистемы.

Кожу лица альва смяла судорога, будто почки попытались проклюнуться и снова пропали. Альв смотрел в траву и не поднимал взгляда. По спине Ула сползла холодная капля. Кем бы ни были кролики, они воистину владели миром и уже успели его изуродовать. Кажется, необратимо. Кажется, исполнителем был Лес. Нет сомнений, ему дурно от сделанного.

— Эко… система, да? Я расслышал слово, но не знаю его смысла.

— Природа. Среда обитания, — альв задумался, подбирая слова.

— Тут были горы, реки, болота… и лес. Всё, как я привык? — тихо спросил Ул.

— Да. Потенциал природной кормовой базы в сотни раз ниже нынешнего. Природная база не обеспечивала комфорта для вида в монокультуре и создавала слишком много проблем, от территориальных и до этических.

— Поэтому мир стёрли?

— На первом этапе его упрощали горглы. Затем я, — альв прямо посмотрел на Ула. Взгляд был мертво-спокойным. — Я осуществил задание. Сейчас получил новое: сопроводить вас и дать минимальные пояснения. «То, что не может быть упомянуто», вот главное. Оно скорее всего находится в следующем от звезды мире. Планета, так мы называем мир в целом. Любой отдельный мир с его экосистемой… Та планета — массивная, горячая, сложная. Материковой суши нет, сплошной океан. Не так давно был отправлен запрос на преобразование планеты под кормильню. При попытке упрощения мы, бессмертные иерархии, последовательно потеряли пять исполнителей. Затем были отосланы и потеряны пять стражей, последний в ранге палача, а это одна из высших карт иерархии. Регламент требует немедленно закрыть сектор и объявить звёздную систему опасной для жизни с дальнейшим решением по ней лично от королевы. Но тут вы появились… Идите и решите проблему.

— Что ещё известно? То, не упомянутое, — Ул покосился на кролика, который от страха дёрнулся и чуть не завалился на бок, — оно — живое существо, бес?

— Я дал пояснения. Это всё, — поклонился альв.

— Стражи — они были бесы? Все пять? И палач… ух ты.

— Мы называем себе подобных бессмертными, допустимы и заимствования из речи смертных ряда миров — майя и маана, — ровным тоном выговорил Лес. — Слово «бес» даже в этом наречии звучит чужеродно и оскорбительно. Просим вас соблюдать правила приличия. — Лес очнулся и, чуть помолчав, продолжил обычным своим голосом: — Я провожу до места. От себя скажу вот что. Мы не знаем о той планете и её угрозах почти ничего. Нет сведений. Никто не вернулся. Не получилось и исследовать издали.

— Погоди. Дай мне время, вот столечко, — отмахнулся Ул.

Он сел, где стоял, добыл из кармана сложенный вчетверо лист, взятый про запас у Мастера О. Примерился острым грифелем, там же полученным в подарок, — и вывел узор кленового листа. Еще и еще, пока не образовалась сложная рамка — словно кто-то смотрит на мир из-под ресниц кленовой опушки… В лиственную рамку Ул вписал дорожку, в два штриха обозначил горб дальнего холма. Быстрыми движениями сгрудил чёрточки и галочки, удивляясь тому, как перспектива помогает сделать настоящий лес из ничего… Ведь щётка-щёткой, а смотрится именно лесом. Прежде он вырисовывал каждое деревце, всякий листик, и Монз кряхтел: мол, у тебя за деревьями леса не видать. Монз знал о перспективе, просто не успел отдать этого знания, торопливо обучая более насущному.