Джо Уолтон - Среди других

Я разыскала Дейдру и подарила ей мыльный набор. Я его не заворачивала, потому что не догадалась купить оберточную бумагу, но положила в симпатичный магазинный мешочек, в котором покупала шали и прочее. Она не стала заглядывать внутрь, но очень мило меня поблагодарила. И дала мне завернутый подарок, на ощупь тоже книга. Хотела бы я знать какая? Придется прочесть и в любом случае сказать, что понравилось.

Потом все спустились ждать машин. Некоторых заберут только вечером, бедняжки, но за мной Даниэль приехал уже в час, не первый, но один из первых. Все носились и визжали еще хуже обычного. Наверняка он решил, что попал в Бедлам.

Даниэль привез меня в Олдхолл как раз к чаю. В честь праздника откупорили бутылку шампанского. По-моему, ужас, и пузырьки бьют в нос. Я уже пробовала на свадьбе кузена Николая, и мне и тогда не понравилось. Даниэль предложил мне смешать его с апельсиновым соком, чтобы получилась какая-то «Бычья шипучка», но я отказалась. Если его и можно еще испортить, так это жутким апельсиновым соком. Правда, я люблю пить только воду. Зачем люди с ней столько мучаются? Она же из крана течет.

Сегодня солнцестояние, самый короткий день. С завтрашнего дня темнота понемножку начнет отступать. Вот уж не пожалею.

Очень приятно, когда можно закрыть дверь и побыть одной. Я рано легла. Я собиралась подумать о Виме, пока буду мастурбировать, ведь то чувство, когда перехватывает дыхание, явно сексуальное, но это показалось неуместным и, кроме того, его трудно вообразить. И еще это дело с Руфи, что бы там ни было, сильно мешало. Так что я стала думать о Лессе и Ф’ларе и о Николасе в море. Забавно, что в «Тритоне» так много секса, а он совсем не эротичный. И еще – я все думаю о связях между этими романами, – в «Обделенных» тоже есть секс, но не такой, от которого дыхание перехватывает. Интересно, почему так? И мог ли Фаулз описать Николаса в море совсем не так, как Дилэни – секс напоказ между Броном и Колючкой. Мне кажется, разница есть, только я не знаю в чем.

Тети взяли меня за покупками в Шрусбери. Хотели, чтобы я купила хороший подарок Даниэлю. Я сказала, что уже купила ему «Мошку в зенице Господней», но они только посмеялись и ответили, что ему, конечно, понравится. Они купили ему – от моего имени – темно-серый жакет со множеством кармашков. Похоже, он такие носит, но честно сказать, я бы его никогда не купила, и он догадается. Но я хоть раздобыла оберточную бумагу. Пообедать они меня отвели в шикарном торговом центре «Овенс-Овенс». Еда там переваренная и склизкая.

Дома я предложила испечь рогалики – как могла скромно и вежливо. Заметно было, как им не хотелось разрешать, хотя не понимаю почему. Я умею готовить, я уже много лет могла бы работать кухаркой. И они не должны счесть, что это ниже моего достоинства, потому что сами пекут. Может, им не хотелось пускать меня в кухню, хотя я бы не устроила там беспорядка.

Даниэля сегодня я почти не видела. Он чем-то занят. Я взяла у него почитать целую кипу книг и уже читаю. Если бы еще свет здесь был поярче!

Я не считаю себя такой как все. В смысле, в каком-то фундаментальном понимании. Дело не в том, что я одна из пары двойняшек, много читаю и вижу фейри. И не в том, что я посторонняя, когда они все свои. Я раньше была своей. По-моему, дело в том, что я стою в стороне и смотрю на происходящее из будущего, а это ненормально. Но так нужно, когда колдуешь. Хотя, раз я больше не буду колдовать, это пропадет даром.

Церковь. Тетушки с утра осмотрели меня, будто на выставку готовили, и одна предложила, чтобы я оделась понаряднее. Я была в темно-синей юбке и голубой футболке, а поверх в школьном пальто. День не холодный, хотя дождь идет. Я думала, нормально выгляжу. Но все-таки сдалась, пошла наверх и переоделась в серый пуловер. У меня мало вещей кроме формы. Бо́льшую часть одежды я бросила, когда убегала, понятное дело.

Не считая этого осмотра, в церкви все как обычно. Собор Святого Марка – красивая старая церковь с готическими сводами и могилой крестоносца – может, он из их предков, но я не пошла смотреть. Служба велась по-английски, как я и ожидала, и служили, как всегда в пост. Вертеп в церкви уже стоял, и гимны пели рождественские. Потом пастор очень мило с нами побеседовал, а меня ему представили как дочь Даниэля. Даниэля не было. Интересно почему.

Обедал он с нами, ел пережаренный ростбиф с пересоленой картошкой и морковкой. Лучше бы они мне позволили готовить. Еще понятно, почему мне не доверили весь воскресный обед, но уж напечь рогаликов я могла бы. Еще три дня. Здесь не лучше, чем в школе. Хуже, потому что нет ни книжного клуба, ни библиотеки, куда можно скрыться.

После обеда пошла погулять, несмотря на дождь и ногу, которая вообще-то сегодня не так уж болит: ноет, а не вопит. Прогулка здесь как вокруг школы: не настоящая природа, а все фермы, поля и дороги, нет дикого леса, развалин, и фейри не видно. Не представляю, как здесь люди живут.

Русские вторглись в Афганистан. В этом есть ужасающая неизбежность. Я так много читала про Третью мировую войну, что она иногда представляется неизбежной, и без толку о чем-то беспокоиться, потому что мне все равно не стать взрослой. Даниэль принес рождественское дерево, и мы его украшали в хрупком рождественском веселье. Игрушки все очень старые и дорогие, большей частью стеклянные. Они изысканные и очень волшебные. Я едва осмеливалась их касаться. Даже гирлянда старинная – венецианские стеклянные фонарики, в которые раньше вставляли свечи, а теперь переделали под лампочки. Две лампочки перегорели, я их заменила. Я скучаю по нашим старым рождественским украшениям, тетушка Тэг, наверное, сейчас их развешивает. Наверное, одна, если дедушку отпустят всего на день. Надеюсь, она сумела установить дерево. Сколько мы с ними возились, чтобы стояли прямо! В прошлом году пришлось притянуть к дверце шкафа. Но про прошлый год лучше не вспоминать, хуже Рождества у меня не бывало. Конечно, хорошо, что, каким бы ужасным ни было это, с тем не сравнится.

У нас украшения тоже старые в основном, хотя есть и новые, купленные уже при нас. Те в основном пластмассовые, хотя фейри, которого сажают на верхушку, фарфоровый. В Олдхолле на дерево не сажают фейри, это странно. У них на вершине рождественский дед. Наши игрушки не подходят друг к другу, хотя там такая смесь, что в нее любая пойдет, и у нас много дождика – не тоненьких серебряных нитей, а толстых гирлянд. Надеюсь, тетушка Тэг справится со всем в одиночку. И надеюсь, что моя мать не объявится завтра, как злая фея на крестины. Сюда, по крайней мере, она не доберется.