Дмитрий Напольских - Общее дело

— Она ж у них другая! — возмутился гном. — Ты сам говорил, что на вере основывается.

— Другая-то другая, но не настолько, — туманно заявил шрук. — И вообще, эльф верно сказал. Не отвлекай! Мне надо подготовить это тело к превращению.

— А мне, можно подумать, ни к чему готовиться не надо, — буркнул Дараг.

Никто не ответил, и рука гнома вновь нащупала скляночку с тектяшруком. Да, готовиться к бою ему не надо, а вот к тому, чтобы влить в себя выдуманный алхимиком Клепитом эликсир… Дараг слишком хорошо помнил, во что превратились воины, выпившие эту жидкость. Несокрушимые и яростные берсерки, принесшие гномам победу и надежду на скорый перелом в войне, стали безумцами, поднявшими секиры на собратьев. Тем, первым, было проще. Они не знали, на что себя обрекают. Они верили алхимику, которому нельзя было не верить. А сможет ли он, Дараг, ясно сознавая, что его ждет, выпить содержимое маленькой колбочки? Ведь даже тогда он не смог…

От этих мыслей лоб гнома покрылся испариной. Да, Альвейн отменный воин, и нога у него наконец-то зажила, но там таких эльфов — как блох у орка. А шрук? Кто знает, в какую тварь он превратится в новом теле? Будет ли она столь же смертоносна, как и предыдущая? И почему все мурхи должны быть страшными чудовищами? Вот обернется Спигр безобидной свиньей — Дараг покраснел — с острыми копытцами, которыми только руки Первожрецам царапать, и все. Конец им. А заодно всем прочим гномам, эльфам, да и хруртам. Коих, конечно, не жалко. Гном равнодушным взглядом окинул битву, в которой оные хрурты гибли сотнями, и ощутил что-то похожее на сожаление. В конце-то концов, люди умирают и ради того, чтобы оставшиеся дома гномы и эльфы не попали под власть демонов. Человеческое словечко прочно прицепилось к Дарагу.

— И слава Каррутугу, — пробормотал он, припомнив, к чему приводило поминание шруков.

Император ввел в бой вторую линию. Первую к этому времени вырезали едва ли не подчистую. Воины, наблюдавшие эту резню с почтительного расстояния, отнюдь не стремились стать ее участниками. Но жрецы, доселе подбадривавшие умирающих бойцов первой линии, ловко переместились за спины второй и погнали на убой новую порцию верных прихожан Церкви Плачущего.

— Уже скоро! — решительно произнес Альвейн.

— А? Что? — залепетал Дараг, подскакивая на месте.

— Скоро, говорю, — повторил эльф, не оборачиваясь.

Гном мысленно обругал себя последними словами: орком, гоблином и даже хруртом. Он в полной мере их заслужил, ибо в такой важный и напряженный момент умудрился задремать, а потому слова долго молчавшего эльфа привели его в смущение.

Сидевший неподалеку Спигр медленно раскачивался из стороны в сторону и напевал что-то до крайней степени монотонное: готовился к превращению. Новое тело требовало особого подхода, мгновенное перекидывание в обличье жуткой твари осталось в далеком прошлом.

— Я из-за твоего сопения уснул, — недовольно высказался в адрес шрука Дараг.

Тот промолчал.

В руках Альвейна гном заметил зеленый слизистый комок. Для сердца огненного чудовища он выглядел весьма странно. К тому же неприятно подрагивал, словно сердце убитой твари до сих пор билось.

Склонившись над омерзительным куском плоти, эльф сделал несколько пассов руками и прошептал пару слов. Уши вспыхнули, сердце многоножки содрогнулось, изрыгая остатки мутной зеленой крови, и мерно заработало, словно до сих пор гоняло слизь по сосудам твари.

— Я готов, — объявил Альвейн довольным голосом.

— Когда? — только и смог спросить Дараг, с отвращением глядя на содержимое рук эльфа.

Теперь гном понял, почему тот не взял любимый лук. Из оружия у Альвейна был только палаш, которым он мог сражаться одной рукой, пока другая сжимает сомнительный источник магической силы.

— Скоро император кинет в бой последние силы — третью линию, — сказал эльф, нежно поглаживая пульсирующий сгусток. — Гильвейра уже отправила в битву последние резервы, с ней осталось лишь несколько воинов.

— Кто побеждает? — спросил гном и уставился на заваленное трупами поле, на котором бодались значительно поредевшие ошметки армий.

— Сложно сказать, — пожал плечами Альвейн. — Если бы речь шла о битве обычных противников, я бы сказал, что победителей тут нет. С такими потерями и Гильвейру, и императора можно назвать проигравшими. Но она сможет существенно возместить потери, если поле боя останется за ней, а вот Токигору это будет сделать сложнее. Гораздо сложнее.

— Хорошо, — Дараг облизнул пересохшие губы.

Потом спохватился, достал флягу и зубами сорвал плотно прикрученную крышку. Допив воду, гном отбросил пустую емкость в сторону. Если у них ничего не выйдет, то пить ему уже не придется. А в случае успеха на поле такой битвы будет, чем поживиться. Мысль о мародерстве взбодрила Дарага. Опытный ветеран не видел в сборе вещей мертвецов ничего постыдного. Трупам оружие и иное снаряжение уже ни к чему.

Над полем разнесся звук десятков медных труб, и в бой пошел последний резерв императора — два отборных легиона, которые, насколько знал Дараг, пользовались особыми милостями Токигора, так как пару раз спасали его жизнь и власть, отбрасывая от столицы особо рьяных мятежников. А таковых, особенно в первые годы правления императора, было немало.

— Красиво идут, — одобрил чеканный шаг легионеров поднявшийся в полный рост гном. — Не то что то стадо, которое император гнал на убой раньше.

— Когда ввяжутся в битву, выступим, — проговорил Альвейн, наблюдая за слаженными движениями десятитысячной массы бойцов.

— А этот что? — презрительно спросил Дараг, показывая на медитирующего шрука.

— Я почти готов, — к удивлению гнома, Спигр откликнулся сам. — Последний шаг сделаю рядом с Гильвейрой. Не уверен, что смогу полностью контролировать тело.

— Неподалеку от нее есть небольшая ложбинка, — сообщил эльф. — Оттуда и нанесем удар. О! Они сцепились! Идем!

— Прямо так?! — гном изумленно посмотрел на товарища.

— Ну да, — вымученно улыбнулся в ответ тот. — Заклинание действует. Теперь нас никто не увидит и не почует. Кроме Гильвейры, конечно. Но и она сможет обнаружить нас лишь на малом расстоянии.

Так они и двинулись, заходя в тыл армии Добра и Света, которая за время боя обрела несколько сотен новых бойцов. Альвейн объяснил удивленному Дарагу, что пока тот спал, некий особо шустрый императорский вассал попытался выслужиться перед Токигором и ударил по Гильвейре в обход ее основных сил. Но жрецов он взял с собой немного, так что их быстро перестреляли, а оставшихся без прикрытия воинов королева шустро завербовала на свою сторону. И теперь они, под предводительством своего незадачливого сюзерена, активно вгрызались во фланг имперской линии.