Дмитрий Напольских - Общее дело

Зеленый комок, даже не коснувшись земли, с жутким грохотом лопнул, разбросав во все стороны капли слизи. Защитники Гильвейры попадали, рухнувший обратно шрук принялся их деловито кромсать. Ему помогал подскочивший Альвейн. Но эльф не резал всех подряд, высмотрев лежащую без сознания предводительницу армии Добра и Света, он, перепрыгивая через остальных, помчался прямо к Гильвейре. Прыжок, еще один. Третий Альвейн сделать не успел, взметнувшийся вверх клинок ударил его в ногу, брызнула кровь. Издав невнятный стон, эльф покатился по земле. Сделавший точный выпад враг поднялся на ноги и зашагал к раненому. Дараг даже со спины узнал Трайнира.

Подхватив секиру, гном бросил ее в эльфийского короля. Неуклюже вращаясь в воздухе, она успела как раз вовремя, срезав занесшему меч Трайниру верхнюю половину туловища. Альвейн даже не посмотрел на спасителя. Перевернувшись на живот, залитый кровью с ног до головы эльф пополз к Гильвейре. Гном поспешил туда же. Оружия у него не осталось, но он готов был голыми руками оторвать голову проклятой эльфийке. А если понадобится, то и зубами отгрызть.

Они добрались до нее одновременно: Альвейн, Дараг и перебивший остальных врагов Спигр. Переглянулись, решая, кому придется совершить омерзительное, но необходимое дело.

Протянувшего к изящной шее смертоносные щупальца Спигра отбросила назад вспышка пламени. Перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, шрук безжизненно замер. Гному тоже досталось, ударная волна отшвырнула его ярдов на пять и изрядно покатала по грязи.

Проморгавшись, Дараг обнаружил существенные изменения в балансе сил. Огнозг, вновь представший в облике Паланиана, сапогом вдавливал в землю сжимающую кинжал руку Альвейна. Губы шрука неприятно искривились, размахнувшись, он пнул лежащего эльфа в лицо. Что-то хрустнуло, хватка сразу ослабла, кинжал выпал, тонкие пальцы в бессильной ярости заскребли по земле.

Следующим ударом ноги Огнозг отбросил последнее оружие Альвейна подальше от хозяина и посмотрел в сторону продолжающейся битвы. Дараг проследил его взгляд. Многое сразу стало понятней. Воины Гильвейры, выполняя приказ своей повелительницы, пробили строй последних человеческих легионов и добрались-таки до жрецов. Учиненная среди слуг Плачущего резня развязала руки чародеям. Гном приметил несколько молний и огненных вспышек: имперские маги отрабатывали свой хлеб и потраченное Альвейном на их подготовку время. Но и совокупных усилий десятков волшебников было явно недостаточно…

— Напрасный труд, — сказал Огнозг, отворачиваясь от сражения, исход которого был совершенно ясен. — Если бы вы не тянули так долго, то у вас могло бы и получиться. Это было бы очень неожиданно.

— Так ты наблюдал за нами? — прохрипел с земли Дараг.

— Конечно, — сразу же ответил Огнозг. — С самого начала сражения. Жаль, что вмешаться не мог, эти слезливые хрурты здорово мне мешали.

— Грязные и вонючие, — зачем-то дополнил его гном.

— Ты просто себя не нюхал, — сказал Огнозг, склоняясь над телом Гильвейры. К удивлению Дарага, шрук нежно провел рукой по ее щеке, потом по серебряным губам и улыбнулся. Он явно гордился своим творением, как кузнец гордится лучшим клинком, а повар — самым наваристым бульоном.

— И что теперь?

— Она придет в себя, восполнит потери и поведет армию дальше. Ее дело еще не завершено.

— А с нами? — гном хотел задать вопрос спокойным тоном, но сорвался на недостойный подгорного воина визг.

— С этим, — Огнозг показал на Альвейна, — у нас старые счеты. Сегодня он оказал мне большую услугу, позвав, пусть и непроизвольно, в самый нужный момент. Сам бы я еще не скоро смог прийти. За это я мог бы сделать его смерть быстрее, но уж слишком много неприятностей он доставил раньше.

— Спигр? — спросил Дараг, оттягивая неминуемый вопрос о собственной судьбе.

— Он так назвался? — Огнозг засмеялся. — Шалун. Присвоил себе одно из моих имен. С ним мы поговорим, когда вернемся обратно в Галай. Пока он в чужом теле, разговаривать бессмысленно. Когда же ты спросишь о себе?

— И что же будет со мной? — отмалчиваться дальше было глупо и недостойно.

— Живучий вы народ, гномы, — неожиданно серьезно ответил Огнозг. — Живучий и очень опасный. Почти как хрурты.

— Что?! — выкрикнул Дараг, приходя в бешенство. От ярости он забыл даже про свое незавидное положение. — Как хрурты?!

— Почти, — повторил Огнозг. — А может и опаснее. С хруртами, как мне кажется, можно будет справиться и одним хорошим ударом, — он вновь посмотрел на битву. Император смог собрать войска в кулак и отгородился от наседающего врага новой линией пехоты, из-за которой пришедшие в азарт маги продолжали творить заклинания. — На вас-то одного удара не хватило.

— За что? — в голосе Дарага прозвучала искренняя обида.

— Вы ближе всех подошли к той грани, за которую удалось шагнуть лишь хруртам. Но им поднесли готовое знание, а вы все сделали сами. Почти сделали.

— Какая еще грань? — недоуменно спросил гном.

— Ты никогда раньше не слышал моего имени? — вопросом на вопрос ответил Огнозг.

— Только от Спигра… который, вроде как, и не Спигр…

— Когда-то у каждого народа было множество богов. И каждому поклонялись жрецы, возносили молитвы верующие, приносились богатые жертвы. У гоблинов, орков и некоторых других до сих пор сохранились десятки, если не сотни богов. А вот у эльфов всего двое — Паланиан и Фризейра. И если бы все шло, как шло, то стараниями Трайнира и его сторонников культ Фризейры вскоре пришел бы в полное запустение, и остался бы один Паланиан…

— Каррутуг! — внезапно произнес Дараг.

— Да, — кивнул Огнозг, — гномы уже давно поклоняются только одному Каррутугу. И больше тысячи лет назад многие жрецы заговорили о том, что стоит отказаться от существующего бога, дабы не зависеть от его капризов, в пользу несуществующего, вера в которого станет источником грандиозной силы. И это стало бы концом для нашего мира в нынешнем виде. Каррутугу — да и не только ему — сие, конечно, не понравилось, и он лишил гномов своего расположения в надежде, что вы одумаетесь. Но вы оказались слишком упрямы и изобретательны. А еще — спутались с эльфами, которые шли по тому же пути, отставая всего на полшага.

— И все, что произошло потом?.. — голос гнома невольно дрогнул.

— Да, все, — коротко ответил Огнозг, показывая, что разговор закончен.

— Но кто же тогда ты? — задал последний вопрос Дараг.

Огнозг не ответил. Он снова склонился над Гильвейрой и нежно погладил ее по волосам.

— Когда-то, — раздался едва слышный голос Альвейна, — у гномов был бог Любви, бог-покровитель семьи и детей, бог-хранитель домашнего очага. И у него было множество имен. Это был очень хороший бог, очень нужный. А потому его забыли одним из последних. И когда он оказался там, куда попадают забытые боги, он сохранил сил больше, чем остальные. На что же он решил потратить свои силы? На то, чтобы вернуть веру в себя и чтобы гномы вновь шли к нему со своими просьбами и жертвами? Нет. Он бросил свою неверную паству, обрек ее на медленное вымирание и захотел сбежать, взломав выстроенную вокруг мира стену…