Дэн Вилета - Дым

Ренфрю делает шаг к кровати, стягивает перчатки, аккуратно складывает их и оставляет на ночном столике. Чарли отодвигается, когда наставник садится на кровать рядом с ним, но только для того, чтобы лучше видеть его в темноте. Свечу Ренфрю пока не зажег. На его серьезном лице видна искренняя тревога. С таким видом проводят бессонные ночи у постели тяжелобольного близкого человека. Чарли на миг проникается сочувствием к Ренфрю. Учитель делает то, что велит его совесть. Это не доставляет ему радости.

— И вновь прошу вас, мистер Купер, — говорит он натужным от жажды голосом, — сообщить мне сведения, столь важные для будущего нашего государства. Пожалуйста, Чарли, — добавляет он так мягко, насколько позволяет это пересохший язык. — Прекрати эту глупую игру.

Чарли опять задумывается над тем, что ему делать. Неизвестно, что принесут его слова — вред или пользу. Но он обещал молчать. Обещал не только леди Нэйлор, но и Томасу. И Ливии.

— Не могу.

Ренфрю кивает:

— Храбрости тебе не занимать.

Он опускает руку в карман куртки и вынимает фляжку, а потом короткий, широкий ремешок, к которому прикреплена трубка.

— А теперь постарайся не сопротивляться.

С предельным спокойствием Ренфрю мертвой хваткой сжимает подбородок Чарли и застегивает вокруг его головы ремень, одновременно вставляя в зубы трубку. Чарли пинается, кричит, давится трубкой, чувствует, как в затылок ему впивается застежка ремня. За плечом Ренфрю появляется тень, стоящая в дверном проеме. Чарли хочет встретиться с Элинор взглядом, внушить ей, что не надо бояться, но видит только ее ноги, нервно переминающиеся на пороге. И Чарли прекращает борьбу. Все равно это бесполезно, и, кроме того, не стоит, чтобы девочка сделалась свидетельницей насилия.

— Ну вот, — говорит Ренфрю, — так-то лучше.

Он отвинчивает крышку с фляги и использует ее как мерный стаканчик.

— Не подавись, Чарли. Придется выпить. Ничего страшного — просто соленая вода. Но если начнет тошнить, сдержись, а то захлебнешься.

И мастер этики и дыма без малейших колебаний выливает в трубку содержимое крышки. Через миг жидкость оказывается во рту Чарли; все его тело протестует против вторжения соли, желудок выворачивается наизнанку, с губ слетает едкий коричневый дым.

Ренфрю вынимает трубку у него изо рта, ладонью отмахивается от дыма, потом наливает в крышку вторую порцию соленой воды и быстро выпивает ее. Ему приходится плотно сжать губы, чтобы сдержать рвотный позыв. Они смотрят друг на друга, учитель и ученик, одинаково измученные жаждой. Смутная тень позади Ренфрю беззвучно исчезает — Элинор ускользнула прочь.

Наконец Ренфрю поднимается с кровати и идет к подоконнику. Он берет два стакана с водой и переносит их на ночной столик. Когда он ставит стаканы, вода в них колышется.

— Возможно, — хрипит Ренфрю, — возможно, я не сумел все как следует объяснить. Мы с бароном Нэйлором когда-то были близки, как отец и сын. И заключили договор о том, что вместе изменим мир. Но теперь он отказывается меня видеть и не отвечает на мои письма. Я по-прежнему борюсь за перемены, за перемены к лучшему, Чарли. И мне нужно знать только одно: делают ли Нэйлоры то же самое.

Чарли всматривается в лицо своего мучителя.

— Не знаю, — шепчет он.

— Тогда просто расскажи мне все, что знаешь, — убеждает его Ренфрю, — и мы вместе во всем разберемся. — Он скорбно поджимает потрескавшиеся губы. — Почему ты не доверяешь мне, Чарли? Помоги мне, — молит он. — Помоги мне извести грех.

В дверь коттеджа кто-то стучит, громко и настойчиво: три резких удара эхом отдаются во всем доме. Чарли благодарен им, они избавляют его от необходимости отвечать. Тем временем наступает полная темнота, только несколько лучей света проникают через лестничный пролет — это горит лампа в передней. Половые доски, видимо, неплотно прилегают друг к другу, судя по слабому свечению в щелях.

Когда раздается повторный стук, Ренфрю встает, оправляет куртку, идет к двери, но вдруг поворачивает обратно. В темноте Чарли не знает, что делает учитель, пока не чувствует, как в рот ему проталкивают трубку. Он слишком изнемог, чтобы бороться.

— Будет лучше, — тихо говорит Ренфрю, — если твое присутствие останется в тайне, пока мы не закончим разговор. Пойду посмотрю, кто это.

Третий залп ударов заставляет его поспешить. Лестница стонет под быстрыми шагами. Слышно, как Ренфрю открывает дверь. Пол так плохо изолирован, что каждый звук беспрепятственно доходит до второго этажа. Кажется, что Ренфрю и его гость стоят в нескольких ярдах от кровати, невидимые в темноте.

— Мистер Спенсер! Вот неожиданность. Что привело вас ко мне, мой мальчик?

Ренфрю говорит вежливо, хотя и с натугой, а в ответ раздается надменный голос — так хозяин говорит со слугой. Даже с трубкой во рту, с обожженным от соли ртом, Чарли не может сдержать болезненной гримасы при звуках этого голоса.

— Мастер Ренфрю! Какой очаровательный коттедж. Уютный. Но что же вы не приглашаете меня войти?

— Заходите, если желаете.

— О, еще как желаю!

Две цепочки шагов и клацанье собачьих когтей по полу: они проходят под кроватью Чарли и удаляются в гостиную, в другой конец коттеджа. Оттуда голоса доносятся не так отчетливо. Говорит по большей части Джулиус.

— Так-то лучше. Разожгите-ка огонь, а, мастер Ренфрю? Дороги сегодня отвратительные, я промок до костей. И помогите мне скинуть эти несносные сапоги. — Чуть погодя он продолжает: — Скажите, учитель, вы один в доме? У вас никто не гостит?

Ренфрю совершает неслыханный поступок. Он говорит неправду.

— Нет, никто. Я один. Что привело вас сюда, мистер Спенсер? Должен признаться, момент для визита выбран крайне неудачно.

Джулиус как будто не слышит этого вопроса, прозвучавшего уже дважды.

— Я слышал, что с вами живет племянница.

— Да. Она проводит каникулы у бабушки с дедушкой, в Херефордшире. Уверяю, в коттедже, кроме нас с вами, никого нет.

— Значит, у вас нет слуг? Даже камердинера? Ну и нищета. Хотя что это я, так даже удобнее — тет-а-тет. Вот какое дело, мастер Ренфрю. Хочу спросить о Чарли Купере. Он приходил сюда вчера вечером. Садовник видел какого-то «побирушку», который стучал в вашу дверь. Мне известно, что это никакой не побирушка. Так вот, вчера он ушел от вас сразу или остался на ночь?

— Он ушел на рассвете.

Ренфрю говорит решительно, уверенно, не оставляя сомнений, и в то же время достаточно громко, чтобы его слышали на втором этаже. Чарли недоумевает: как Джулиус сумел настолько напугать учителя, что тот превратился в законченного лжеца?

— Но скажите мне, в чем дело, мистер Спенсер? Джулиус. Вы совсем на себя не похожи.

— Не похож? А, да, просто у меня закончились леденцы. Надо же, вы прямо покраснели от возмущения! Монополия теперь у моей семьи. Мы производим эти леденцы. Неужели вы думали, что я не в курсе собственных дел?