Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Сухие дрова. Пока дерево молодое, их понадобится не слишком много. Хорошо, что эта тварь прекрасно горит. Только огонь способен очистить нашу землю от скверны.

— Понятно, — протянул Ладвиг, оглядев однообразный болотный пейзаж. — Достаточное количество сухостоя мы здесь дотемна будем искать.

— Дрова в замке, наверняка, привозные. — сказал чиновник. — Даже если их мало, для такого дела егеря поскупиться не должны.

— У нас достаточно средств убеждения, — сурово произнёс брат Йохан и угостил своего мула ударом пяток по круглым бокам. — Вперёд! Ленивая скотина!

Видимо мул проникся настроением наездника, потому что припустил вперёд так быстро, насколько позволяла проложенная среди болотной жижи тропа. Следом двинулись чиновник с сержантом, которому было строго наказано запомнить отмеченное монахом место. В таком порядке следственная группа и подъехала к некоему подобию ворот в относительно целой части крепостной стены. Судя по всему, эти ворота когда-то представляли собой вход из крепости в башню, вынесенную за периметр внешней стены. От башни почти ничего не осталось, кроме самого нижнего ряда громадных камней, выложенных правильным семиугольником. Для удобства проезда, через остатки основания башни был наведён дощатый настил. Возле узких и высоких ворот стоял вооружённый пикой охранник.

— И что вас заставило через болото сюда тащиться?, — поинтересовался он вместо приветствия. — Наши этой тропой только для охоты на уток и пользуются. Для верховых дорога проложена с другой стороны.

Эгон и брат Йохан одновременно посмотрели на сержанта, который в ответ пожал плечами и строгим голосом спросил:

— Почему тогда нет постовых на дальних подступах к замку? Они обязаны разъяснять, каким путём сюда можно проехать. Кто у вас отвечает за охрану периметра?

Ни тон, ни слова не произвели на часового никакого впечатления. Лениво сплюнув перед собой, он сказал:

— Указом герцога Кэссиана эта территория закрыта для посторонних людей. Вам позволили приблизиться только потому, что с вами священник. Всех остальных ближе, чем на тридцать ярдов, я сюда не подпускаю.

— Это ты, что ли, на всех ужас наводишь?, — хмыкнул чиновник.

— Не только. — охранник пронзительно свистнул, ткнул указательным пальцем вверх желая привлечь внимание всадников.

На краю стены появились четверо лучников. Трое сразу взяли на прицел прибывших, а четвёртый обшаривал взглядом окрестности.

— Ребята у нас меткие. Шалить не советую. Руки держите так, чтобы их было хорошо видно. Отвечайте, кто такие и зачем пожаловали?

— Личный представитель его высокопреосвященства архиепископа Берхарда, отец Йохан, — отрекомендовался монах. — Со мной сержант городской стражи Энгельбрука Ладвиг, с полномочиями судебного дознавателя и чиновник Магистрата Эгон. Немедленно известите егермайстера Манфреда о нашем приезде.

— Больше никого?, — казалось, охранник ничуть не удивился, что из болотных топей выехали столь важные персоны. — Мне сообщали, что вас может быть четверо.

— Я оставил своего помощника Виланда в городе, — сказал Ладвиг. — Нас только трое.

Охранник кивнул, потянул на себя створку ворот и, оставив снаружи пику, пригласил:

— Следуйте за мной.

Когда Фитц вслед за кобылой Эгона вошёл в узкий коридор с высоким сводчатым потолком, у сержанта возникло странное ощущение. Звуки голосов, звучавшие гулко ещё пару шагов назад, стали еле слышными, как будто доносились из-под воды. После слов охранника, которые Ладвиг не смог разобрать, он вдруг почувствовал себя посредине заполненной народом площади. Лица людей были расплывчатыми, как бывает, когда пытаешься вспомнить обрывок сна и не можешь потом никого узнать. Внезапно он осознал, что каждый из стоявших вокруг людей одинок в этой толпе и не видит остальных. Кто-то ещё присутствовал на площади и пытался обратить на себя внимание. Тот, кто хотел наладить с людьми связь, уже почти отчаялся это сделать. Сержант ясно чувствовал его тоску, смешанную с разочарованием и потянулся ему навстречу, будто махнул рукой, увидев на улице давнего хорошего знакомого. В тот же миг он догадался, что таинственное нечто его заметило и начало двигаться навстречу. Неожиданно в глаза ударила яркая вспышка света, заставившая зажмуриться и резко встряхнуть головой.

В лицо Ладвига светило солнце. С закрытыми глазами, он наблюдал сквозь сомкнутые веки его яркий многоцветный контур.

— О, да ты не успел сощуриться?, — раздался совсем рядом голос охранника. — А я предупреждал, что не нужно так пялиться на потолочную резьбу, а то без глаз останешься. Солнце как раз над самой аркой. Из полумрака да на яркий свет не стоит сразу смотреть. Сюда гляди! Сколько пальцев видишь?

Зрение постепенно возвращалось к сержанту, и он уже смог различить перед своим носом толстые волосатые пальцы с грязными обломанными ногтями.

— Три…

— Вообще-то четыре. Не беда. Проморгаешься немного и будешь в полном порядке.

Брат Йохан торопился встретиться с егермайстером и не стал дожидаться, пока зрение Ладвига восстановится.

— Догоните нас позже, сержант, — сказал он.

По совету охранника, Ладвиг несколько раз часто моргнул, и яркое пятно перед глазами стало тускнеть, расплываться, как чернильная клякса на мокрой бумаге. Вздрагивая и пульсируя, солнечный силуэт мешал различать окружающие предметы, но стоило закрыть глаза, как он начинал жить собственной жизнью. Извивающиеся лучики по краям отпечатавшегося в глазах пятна складывались в невообразимые узоры. Наблюдение за ними сначала просто позабавило, а вскоре стало доставлять удовольствие. Сержант не задумывался над тем, сколько времени это продолжалось. Узоры внезапно исчезли, и больше ничего не мешало его глазам видеть.

Фитц стоял напротив выхода из коридора, сообщавшегося с внешней стеной. Не получив от хозяина никаких команд, конь пощипывал травку, выросшую между неплотно подогнанными каменными блоками. Ладвиг огляделся по сторонам и обнаружил, что находится сейчас в узком, не более десятка ярдов, промежутке между внешней стеной и внутренней. Внутренняя также состояла из камней разного размера и формы, но сохранилась гораздо лучше, наверное, была выстроена позднее. Скромная высота в два человеческих роста и отсутствие зубцов по верхнему краю сводили на нет её оборонное значение. Оставалось только догадываться, кому и зачем понадобилось возводить такое странное сооружение. В стене, довольно точно повторявшей изгиб внешней, не было заметно никаких дверей или проёмов.

"Направо они поехали или налево?" — подумал сержант, заглянув, на всякий случай, в коридор, по которому попал внутрь замка. Видимо, охранник закрыл за собой ворота, и в дальнем конце сейчас было темно.