Изяслав Кацман - Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

Андахор вышел, громко хлопнул дверью. На мгновение гиалиец увидел напряжённо сидящих в соседней комнате стражников-талдфаганов. Через несколько минут он уже безмятежно спал - следовало хорошенько выспаться. Несмотря на выказанную Андахору готовность умереть, Даргед не собирался сдаваться просто так. Здраво рассудив, что, во-первых, для того, чтобы сговориться, его врагам понадобится время, а, во-вторых, сбежать посреди дня из полного народу дворца невозможно, он решил как следует отдохнуть.

Проснулся гиалиец, когда на землю спустились сумерки. Осведомившись у Андахора, положена ли ему еда, Даргед развернул кресло так, чтобы держать под наблюдением и дверь, и окно, и принялся разглядывать виднеющуюся из окна степь.

Слуги принесли ужин. Дождавшись пока они уйдут, гиалиец принялся за еду. Эсхорское вино явно отдавало чем-то посторонним. Посмаковав его на губах, Даргед понял, чем именно. Травка называется у трупоедов черноголовником, используется их колдунами и лекарями в разных целях. В том числе и в качестве яда.

Изгой усмехнулся. Андазир решил уничтожить его, не рискуя своей шкурой. Если бы аганы интересовались мнением презираемых ими покорённых обитателей степи, они могли бы услышать от своих рабов, что лумаргов никакой яд не берёт. Трупоеды, соседствующие с гиалийцами, сочиняли про Единый Народ много всякого вздора, но в данном случае они были полностью правы - сородичи Даргеда не боялись использовать в пищу любые растения, в том числе и такие, от которых, трупоеды в муках умирали.

В несколько глотков он ополовинил кувшин и крикнул страже: "Эй, аганы, допейте вино!" Один из стражей испуганно просунулся в дверь и быстро вырвал кувшин из рук лумарга.

Гиалиец смежил веки и вслушался в окружающее. В Гостевом зале шумел очередной пир - на этот раз в честь дина талдфаганов. Правда, шум был какой-то приглушённый. Понятно, от чего - и хозяина, и гостей больше занимало, как всё повернётся с ним, Даргедом.

Трупоеды сидящие за дверью напряжённо гадали - свалил яд колдуна или ещё нет. Впрочем, не все: один, судя по тошноте, подкатывающей к горлу, принял... да его напоили тем же вином, что недавно хлебнул Даргед. Вот ублюдки, Андахора отравили.

Ещё один трупоед торчал под окном - мысли этого были подобны натянутой тетиве.

Время тянулось медленно. Скорее бы начинали, что ли.

За стеной стражники начали перепираться, кому идти добивать колдуна. Потом смолкли.

Гиалиец бесшумно пробрался к входу и замер.

Дверные петли чуть слышно скрипнули и, первый воин Андазира осторожно заглянул в комнату. Даргед обманчиво лёгким движением руки коснулся кадыка талдфагана. Тот сразу же обмяк и начал сползать вдоль дверного косяка. Гиалиец успел выхватить из-за пояса врага кинжал и ударил его точно в сердце. Агонии трупоед не испытал: только короткий миг чужой боли коснулся разума изгнанника. Вырвав клинок из груди убитого, Даргед толкнул тело вглубь комнаты.

"Ардахор, скоро ты?" - крикнули из-за двери. "Ардахор!?" - переспросил стражник с тревогой в голосе. Будь талдфаганы за дверью чуть умнее, они, наверное, побежали бы за подмогой. Но умом сородичи Андазира не отличались, потому они просто ворвались в комнату сразу втроём, ощетинившись мечами, прикрывая друг друга.

Одного гиалиец сумел убить, скупо полоснув ножом по горлу сбоку, пока трупоеды привыкали к полумраку комнаты. Но двое уцелевших, нисколько не испугавшись, а наоборот, придя в ярость от гибели двух своих сородичей, начали теснить его, пользуясь длиной своих мечей. Даргед уловил миг, когда один из дикарей, преследуя его, заслонил собой второго. Тут же гиалиец, сцепив свой клинок с мечом врага рукоятками, нанёс трупоеду сокрушительный удар в нос левой рукой. Противный хруст ломаемых костей и перед ним остался только один противник. Последний талдфаган, встретив холодный взгляд лумарга, развернулся и бросился к выходу из комнаты. Межу ними был труп и, гиалиец понимал, что подручный Андазира если не уйдёт, то шум поднять сумеет точно. Но короткий свист рассекающего воздух метательного ножа - и трупоед, словно наткнувшись на невидимую преграду, падает на пороге.

Гиалиец повернул голову в сторону окна. Тёмная фигура, перемахнув подоконник, застыла в напряжении.

-Лумарг, с тобой всё в порядке? - еле различимый шёпот коснулся ушей Даргеда.

-Ты Эдаг, начальник отряда, которому я сдался, когда появился в Мидде - сказал гиалиец.

-Это я - подтвердил трупоед, приближаясь к изгою.

-Зачем ты вмешался?

-У меня свои счёты к Андазиру и его братьям - ответил Эдаг. Даргед поймал его взгляд, полный застарелой ненависти. Целый рой чужих воспоминаний промелькнул в голове гиалийца: смешливое лицо девочки-подростка, жар торопливых объятий за околицей деревни, как гром среди ясного неба: "благородный Андазир берёт восьмой женой", ярость, горечь, скромный могильный холмик на родовом кладбище.

"Она прожила во дворце дина всего полгода" - добавил Эдаг, поняв невесть как, что лумарг прочитал его мысли - "Андазир счёл, что она слишком нерасторопно снимает с него сапоги, и избил её до смерти. Хвала Ветрам, никто не знал о моей страсти, и мне удалось выслужиться до сотника - во время переселения и войн с агэнаярами. А эти четверо - все родичи дина. Не с ним самим, так с роднёй поквитался". Смолкнув на миг, талдфаган добавил: "Сегодня днём я случайно подслушал, как наш дин разговаривал с бардэдасовым ключником и его сыном. Чернявый давал Андазиру яд, чтобы отравить тебя, лумарг. Но предупредить тебя я не сумел. Только и оставалось, что караулить под окном".

-Спасибо трупоед. Если бы не ты, мог подняться шум - произнёс Даргед - Иди, пока тебя никто не увидел. О твоём участии никто и не догадается. Всё припишут моему колдовству.

-Прощай, лумарг - прошептал сотник, уже стоя на подоконнике.

-Прощай - повторил негромко Даргед.

С мягким стуком Эдаг приземлился на той стороне, чтобы навсегда исчезнуть из жизни гиалийца - со страхом перед колдуном-лумаргом, застарелой тоской по давно умершей любви, ненавистью к отобравшему эту любовь повелителю.

Сняв меч с одного из убитых, изгой прошёл через ряд комнат. В соседней ползал в луже собственной блевотины Андахор. Даргед подумал, что яд не успел всосаться его желудком полностью, и трупоеду можно ещё помочь. Прислушавшись, всё ли тихо, он поднял Андахора. Усадил на скамью. Порядочный кувшин с вином предназначался, судя по всему, для убийц. Гиалиец разжал агану рот и принялся вливать вино. Когда кувшин опустил на треть, он решил, что хватит. Теперь надобно вызвать рвоту. Выдернув перо из пучка на шлеме кого-то из стражников (сейчас гиалиец не обращал внимания на то, что перья взяты с убитой птицы), Даргед сунул его как можно дальше в глотку Андахору, наклонив того, чтобы он не захлебнулся своей собственной рвотой.