Терри Гудкайнд - Сердце войны

— Поскольку они прорвали периметр, их там огромные толпы, и мы слышали еще о паре других мест. Я так полагаю. Сообщения, которые мы получаем, спутаны и отрывочны. Нам доложили, что у врага есть те самые мертвецы, о которых вы нам рассказывали. Натан и Никки прилагали все усилия, чтобы помочь нам попытаться сдержать их.

— Как долго? — спросил Ричард. — С каких пор они уже во Дворце?

— С того момента, как вы пропали, лорд Рал.

— И как это было давно?

Солдат ущипнул переносицу, пытаясь сообразить. Ричард заметил, что, как и у остальных мужчин, его глаза покраснели.

— Не могу точно сказать, лорд Рал. Мы день и ночь сражаемся без передышки. Много наших убито. Мы отталкиваем врага назад, но они прорываются в другом месте — и мы снова их отгоняем. Нам приходится сражаться уже очень долго, спасая людей из западни. Мы так долго не спали, что я уже не могу здраво мыслить.

— Может, уже прошло несколько дней? — спросил Ричард.

— О, да. Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы пытаемся сдерживать их натиск в разных районах Дворца, контролируя, откуда они прорвутся в следующий миг.

— Были ли замечены Сулакан или Ханнис Арк?

Мужчина кивнул. — Да. Мы видели их несколько раз. Кажется, они не торопятся. Для них это словно представление.

Ричард оглядел всех собравшихся вокруг него мужчин.

— Мне нужно, чтобы вы все ушли отсюда. Очень скоро здесь будет небезопасно. Мне нужно, чтобы все наши люди покинули Сад Жизни немедленно. Вам понятно?

— Да, лорд Рал. И как далеко нам лучше уйти?

Ричард покачал головой, вздыхая.

— Я не уверен. Просто уберите всех как можно дальше. Кроме того, нам нужно убрать всех из главных коридоров Дворца.

— Из главных залов? Вы имеете в виду основные направления?

— Да. Нам нужно очистить эти области и оставить их врагу. Сделайте это немедленно. Нельзя терять время.

Мужчина хлопнул кулаком в грудь. — Будет сделано, лорд Рал.

— Мне также нужно, чтобы кто–нибудь доставил сообщение генералу Циммеру. Когда настанет время, я хочу, чтобы он прекратил сдерживать орду полулюдей. Когда придет время — отходите с их пути, защищайтесь, прячьтесь в комнаты и оборонительных позициях, делайте всё, чтобы остаться в безопасности — но прекратите сдерживать их. Пусть они заполнят главные общественные коридоры во Дворце.

— Они все равно прорвутся. Когда придет время, прекратите бороться с проигрышной битвой и не тратьте впустую жизни. Пусть они займут главные залы, слышите?

Мужчины выглядели смущенными.

— Когда настанет время? Как мы можем узнать, что это время подошло?

Ричард вытер ладонью лицо.

— Я не могу сказать точно, но вы узнаете.

Мужчина хлопнул себя кулаком в сердце. Ричард мог сказать, что этот человек не понял его намерений, но Ричард не мог объяснить более понятно. Он даже не знал, будет ли он еще жив, когда это время настанет. Он чувствовал, что жизнь ускользает от него.

— Ты знаешь, где Мать—Исповедница?

Солдат кивнул.

— Они в хорошо защищенной области Дворца с ограниченным доступом, и они создали ее как безопасную зону. Не могу сказать, что здесь любое место действительно безопасно. Но пока мужчины способны удержать тот район от врага.

— Мне нужно, чтобы ты передал ей сообщение от меня.

— Да, лорд Рал?

— Скажи ей, что я люблю ее.

Мужчина кивнул, словно торжественно поклявшись. — Будет сделано.

Ричард снял кольцо Благодати с пальца, и вложил его в ладонь солдата. Он сомкнул его пальцы на нем.

— Скажи ей, что причина в этом.

Ричард кивнул ему. — Она поймет.

— Я лично позабочусь об этом, лорд Рал.

— Кстати, ты знаешь, день сейчас или ночь?

Солдат указал в сторону Сада Жизни.

— Я был там, чтобы проверить то место. Сейчас середина ночи.

Ричард кивнул.

— Спасибо. Теперь мне нужно, чтобы вы все убрались отсюда. Выведите всех из Сада Жизни. Сулакан и Ханнис Арк явятся сюда в любой момент. Здесь нечего защищать, что стоило бы ваших жизней.

Ричард некоторое время смотрел, как солдаты мчатся прочь. Он повернулся к Кассии.

— Тебе тоже нужно будет как можно дальше уйти отсюда, но сначала я хочу чтобы ты мне помогла.

В свете нескольких толстых свечей Ричард прислонился к машине предсказаний. Он едва мог стоять, но знал, что должен держаться. По крайней мере — еще немного. Скоро все закончится, и тогда, возможно, стоять уже не придется.

Регула молчала. Машина знала, что сейчас не время для пророчеств.

Настало время, когда правит балом свободная воля.

Когда он ждал в тишине, в этой темной дыре, где уже так давно находится Регула — Ричард думал о Кэлен. Он сознательно решил использовать это время, — если это будет последняя его ночь, — думая о том, что было лучшее в его жизни: о Кэлен. Он так сильно скучал по ней, что было почти так же больно, как от яда смерти, не отпускавшей его.

Он оттолкнул осознание боли от яда прочь, и вместо этого сделал все возможное, чтобы представить себе тот первый раз, когда он заглянул в зеленые глаза Кэлен — в тот день, в лесах Хартленда — и мгновенную связь, которую он тогда почувствовал.

Казалось, что это было целую жизнь назад.

Он понял тогда, как только ее увидел, что его жизнь никогда не будет прежней. Вспомнив тот первый момент, когда он заглянул в глаза своей будущей второй половинки души, он улыбнулся. Она была больше, о чем он мог когда–либо мечтать в своей жизни.

Она искала помощи, чтобы найти волшебника, который мог назвать Искателя, чтобы тот отыскал последнюю шкатулку Одена. Теперь все три шкатулки находились на холодной металлической верхушке Регулы, недалеко от его правого локтя. Сила Одена и сила Регулы — вместе, в мире жизни. Регула была отправлена в мир жизни для защиты от Сулакана — и теперь она находится здесь, в самом центре опасности.

Ричард выкинул эти мысли из головы. Если это были его последние моменты жизни, он хотел, чтобы они стоили того. Он хотел каждое последнее мгновение провести в счастливых воспоминаниях о Кэлен, чтобы его последние минуты не были полны горечи и сожалений. Он желал чтобы его последние мысли были о любви, а не о ненависти.

Ричард улыбнулся, вспоминая те смешные рожицы, которыми Кэлен иногда дразнила его, о том, как она всегда заставляла его жить так, как надо. Он думал о том, как она верила в него, когда никто другой не понимал. Он думал о том, как он мог быть слабым с ней — и она придавала ему силы.

Он думал обо всем, что хотел бы сделать для нее, чтобы быть для нее. О том, как он себя чувствовал, когда целовал ее, когда занимался с ней любовью.

Многие люди всю жизнь прожили вдвоем не будучи вместе, не делясь своей жизнью так, как он и Кэлен. Он улыбнулся в темноте, думая об этом.