Роджер Желязны - Девять принцев Эмбера - английский и русский параллельные тексты

I lay back on my mat and slept. When I awakened, there was food, and I ate once again and paced. My fingernails and my toenails had grown long. My beard was very long and my hair fell across my eyes, constantly. I felt filthy, and I itched all the time. I wondered whether I had fleas.

Я улегся на матрас и заснул. Когда я проснулся, у двери стояла пища и я поел, потом вновь начал мерить камеру шагами. Ногти на руках и ногах отросли до безобразия. Борода опустилась ниже пояса, а волосы все время падали на глаза. Я был сам себе противен, настолько грязным и вонючим я себя чувствовал. Тело непрестанно чесалось. Я даже подозревал, что у меня завелись вши. Б-р-р-р!

That a prince of Amber could be brought to this state drew a terrible emotion from the center of my being, wherever that may be. I had been reared to think of us as invincible entities, clean and cool and diamond-hard, like our pictures on the Trumps. Obviously, we were not.

At least, we were enough like other men to have our resources.

То, что принца Эмбера возможно довести до такого состояния вызывало в моей душе целую бурю гнева. Я привык думать о нас, как о несокрушимых и вечных созданиях, чистых, холодных, хладнокровных, твердых, как отшлифованный бриллиант — такими, как наши изображения на картах. Как выяснилось, это было не совсем так.

По крайней мере, мы были такими же, как и остальные люди, разве что с большим запасом прочности.

I played mental games, I told myself stories, I reviewed pleasant memories-there were many of these. I recalled the elements: wind, rain, snow, the summer's warmth, and the spring's cool breezes. I had had a small airplane on the Shadow Earth, and when I flew it I had enjoyed the sensation. I recalled the glistening panoramas of color and distance, the miniaturization of cities, the broad blue sweep of sky, the herds of clouds (where were they now?) and the clean expanse of the ocean beneath my wings. I remembered women I had loved, parties, military engagements. And when all was done, and I could help it no longer, I thought of Amber.

Я играл сам с собой в уме, я рассказывал сам себе всевозможные истории, я вспоминал самые приятные минуты моей жизни — а их было немало. Я вспоминал волю: ветер, дождь, снег, летнюю жару и прохладные весенние ветерки. На Отражении Земли у меня был свой небольшой аэроплан, и я наслаждался чувством полета. Я вспоминал сверкающую панораму цветов и расстояния, кажущиеся сверху миниатюрными, города, широкий голубой разлет неба, стада облаков (где-то они сейчас?) и чистое пространство океана под крылом. Я вспоминал женщин, которых любил, вечеринки, военные учения и битвы. И когда все воспоминания подобного рода кончались и мне не о чем было больше думать, только тогда я начинал вновь думать об Эмбере.

One time, when I did so, my tear glands began to function again. I wept.

After an interminable time, a time filled with blackness and many sleeps, I heard footsteps which paused before the door to my cell, and I heard the sound of a key within the lock.

It was a time so long after Rein's visit that I had forgotten the taste of the wine and the cigarettes. I could not realty estimate its span, but it had been long.

There were two men in the corridor. I could tell this from their footsteps even before I heard the sounds of their voices.

Однажды, когда я думал о нем, мои слезные протоки неожиданно вновь начали функционировать, и я заплакал!

После непередаваемого количества ушедшего времени, заполненного провалами, темнотой и сном, я услышал как в замке поворачивается ключ.

Прошло так много времени после визита Рейна, что я уже забыл и вкус сигарет, и запах вина. Я не мог точно сказать, сколько времени прошло, но чувствовал, что очень много.

В коридоре было двое людей. Я определил это по звуку шагов еще до того, как услышал их голоса.

One of the voices I recognized.

The door swung open and Julian said my name.

I didn't answer right away, and he repeated it.

“Corwin? Come here.”

Один голос я узнал.

Дверь распахнулась и Джулиан произнес мое имя.

Я не ответил ему сразу и он повторил:

— Корвин! Поди сюда!

Since I didn't have much choice in the matter, I drew myself erect and advanced. I stopped when I knew I was near him.

“What do you want?” I asked.

“Come with me.” And he took my arm.

Так как особого выбора у меня не было, я выпрямился и подошел к нему. Остановился совсем рядом.

— Чего ты хочешь? — спросил я.

— Пойдем со мной.

И он взял меня за руку.

We walked along the corridor, and he said nothing and I'd be damned if I'd ask him any questions.

From the echoes, I could tell when we entered the big hall. Soon after, he guided me up the stair.

Up, and into the palace proper we went.

Мы пошли по коридору и он шел молча, и будь я проклят, если бы заговорил первым или задал ему какой-нибудь вопрос.

Судя по эху наших шагов, мы вошли в большой зал. Вскоре после этого он повел меня вверх по лестнице. Все выше и выше, пока мы не оказались в самом дворце.

I was taken to a room and seated in a chair. A barber set to work cutting my hair and my beard. I didn't recognize his voice when he asked me if I wanted the beard trimmed or removed.

“Cut it off,” I said, and a manicurist set to work on my nails, all twenty of them.

Меня усадили на стул. парикмахер залязгал ножницами, подрезая бороду и волосы. Я не узнал его голоса, когда он спросил, предпочитаю ли я просто подстричь бороду или побриться.

— Стриги, — ответил я, и маникюрша принялась работать над всеми двадцатью моими ногтями.

Then I was bathed, and someone helped me to dress in clean garments. They hung loose on me. I was loused also, but forget that.

Then I was led into another black place filled with music and the odors of good food and the sounds of many voices and some laughter. I recognized it to be the dining room.

The voices subsided a bit as Julian led me in and seated me.

Затем меня вымыли, и после ванной помогли облачиться в свежие одежды. Они свободно висели на мне. Я ведь здорово похудел, но совершенно забыл об этом.

В другом, так же темном для меня помещении, звучала музыка, вкусно пахло, слышались радостные голоса и веселый смех. Я узнал столовую замка.

Голоса стали звучать как будто тише, когда Джулиан привел и усадил меня.

I sat there until the trumpet notes, to which I was forced to rise.

I heard the toast called out:

“To Eric the First, King of Amber! Long live the king!”

I didn't drink to that, but no one seemed to notice. It was Caine's voice that had called out the toast, from far up along the table.

Я сидел, когда прозвучали фанфары, и меня силой заставили подняться. Я услышал, как был провозглашен тост:

— За Эрика Первого, короля Эмбера! Долго живи, король!

Я не стал за это пить, но этого, казалось, никто не заметил.

Тост произнес голов Каина откуда-то из глубины стола.

I ate as much as I could, because it was the best meal I had been offered since the coronation. I gathered from conversation overheard that today was the anniversary of Eric's coronation, which meant I had spent an entire year in the dungeons.

No one spoke to me. and I didn't make any overtures. I was present as a ghost only. To humiliate me, and to serve as a reminder to my brothers, no doubt, as to the price of defying our liege. And everyone had been ordered to forget me.

Я ел столько, сколько мог вместить мой желудок, и еще больше, потому что это была лучшая трапеза, которую мне предложили с того проклятого дня коронации. Из застольных бесед я понял, что сегодня как раз исполнялась годовщина того дня, а это означало, что я провел в подземелье целый год.

Никто не заговаривал со мной, и я ни к кому не обращался. Я присутствовал всего лишь как дух. Чтобы унизить меня, чтобы показать пример моим братьям, что происходит с ослушниками, вот для чего, несомненно, я был приведен сюда. И каждому было велено забыть меня.

It went on well into the night. Someone kept me well provided with wine, which was something, and I sat there and listened to the music of all the dances.

The tables had been removed by this time, and I was seated off somewhere in a corner.

Пиршество затянулось далеко за полночь. Кто-то все время подливал мне вина, что по крайней мере утешало, и я сидел, чуть развалясь и слушал музыку, под которую танцевали.

К этому времени столы убрали и меня усадили в уголок.