Игра отражений (СИ)

Как Виктор и обещал, он проснулся уже почти здоровым. Если, конечно, не принимать в расчет иногда проявлявшийся кашель, после которого приходилось отплевываться мерзкой мокротой. Зато не болела голова и слабость прошла.

— Ух, это была самая ядреная жуть, которую я когда-либо пил! — высказался он, как только встал и умылся.

— Не самая, — пообещал ему Уилл. — Бывает и хуже. И опять же, она поставила тебя на ноги, не так ли?

— Угу. Но… Если это не самая, то я монашка-девственница!

— Вроде бы не похож. Идем жрать, тебе надо восстанавливать силы.

— Не откажусь, — сглотнул голодную слюну Вик.

— Сегодня переночуем тут, чтобы ты поправился совсем, а завтра можно и в клан.

— И тут согласен, — как-то неловко отвел глаза от единственной постели в доме Авенбрайт.

— Не бойся, приставать и совращать не буду.

Вик хмыкнул, невесело рассмеялся и снова закашлялся. Отдышавшись, мотнул растрепанной головой:

— Да уж, поздно меня совращать, чай, не мальчик.

Уилл понадеялся, что Вик все-таки решит, что ему все приснилось.

====== Глава седьмая ======

Вечер прошел вполне мирно, за неспешной беседой у камина. Виктор рассказывал о последних рейдах «Уэлли Стар», о тех новостях, что доходили до моряков, расспрашивал Уильяма о жизни клана. Уилл — про жизнь в горах, упомянул мимоходом про свою тоску по морю.

— Так возвращайся! — загорелись глаза у Вика. — Капитанский патент у тебя ведь не отобрали?

— Нет. Но вернуться… Семья меня неженатым точно не отпустит.

— Возвращайся женатым, чего уж тут. И жену привози, купить маленький домик где-нибудь в предместьях того же Перта или Стратоса недорого встанет. И будет тебя ждать на берегу хоть кто-то.

«А меня — никто не ждет. Иногда хотелось бы…»

— Видел бы ты ту невесту! Мало того, что ей всего пятнадцать, так она тоща как весло, мне только пару слов и сказала, дикая, лохматая, от меня шарахается — смех один.

— Да ладно? — удивился Вик. — А что ж такая малышка? Или в клане кого постарше не нашлось?

— Нету никого старше. Придется на этой жениться, увозить и ждать, пока вырастет. Ну что, как ты себя чувствуешь, мелкий морской мыш?

— Йети! Прекрати меня так называть! Я, вроде, вырос уже. И вообще, понимаю я твою невесту, от такого дуболома точно шарахнешься, особенно, коль ночью узришь. Ты ее, небось, на ладонь посадить можешь.

Уильям гулко захохотал:

— Ну что-то навроде того. На одной руке как ребенка унесу, это точно.

— Вот-вот. Вообще не представляю, как ее за тебя отдать соглашаются.

— А им что, связать два клана, и ладно. А я добрый, ребенка не обижу. Ну что, поел? Ложись обратно, отлеживай бока.

— Спасибо, Уилл, — улыбнулся Виктор. — Если б ты меня не нашел, я б, наверное, замерз где-нибудь в ущелье.

— Это уж точно, — прогудел Уилл. — И что тебя такого больного понесло? Повернул бы назад, пока не поздно было.

— У меня всего две недели отпуска, и из тех девять дней осталось. Я должен успеть помочь Александру.

— Успеешь-успеешь, завтра к бабке отведу, а там уж как сам попросишь. Еще и на невесту мою поглядишь.

Вик хмыкнул, лег к стенке, оставляя место для хозяина кровати. Снова бросило в жар, стоило подумать, что горец будет спать рядом, и вспомнить, что произошло днем. Напрасно Уилл надеялся, что он спишет все на горячечный бред или сон. Виктор прекрасно понимал, что творится, хотя изо всех сил делал тогда вид, что спит.

Уилл разделся, улегся, подумал немного, решил, что горит озеро — жарься и рыба, и пригреб Вика в объятия. Тот даже не стал отбрыкиваться, сразу прижался, едва не растекаясь по широченной груди хайлендера. Быстрое, с трудом сдерживаемое дыхание горячило Уиллу плечо, а стук сердца, как казалось Виктору, можно было услышать и за десяток футов. Уилл обнимал его, не зная, что дальше делать. Наверное, просто спать — вот отличнейший выход. Его планы рухнули, как карточный домик, когда шершавые, сухие губы осторожно коснулись плеча. Вик лизнул его, убеждаясь, что вкус у Уильяма в самом деле похож на вкус морской воды, горьковато-соленый.

— Мыш, ты… — дыхание перехватило, Уилл перевернулся, подминая под себя Вика, поцеловал.

Тот отвечал, жадно, горячо, прикусывая губы, не отпуская и не позволяя ничего сказать. Крепко сжимал руки на плечах, потом попросту сорвался, стремясь обласкать каждый дюйм широченной спины, ощутить перекатывающиеся под кожей твердые мускулы, вжаться еще сильнее. Уилл с удивлением выяснил, что не так уж сильно и отличается Вик от девиц на сеновале: под поцелуями также стонет, выгибается, прижимается к нему.

Дай Вик себе хоть минуту задуматься о том, что это будет первый раз, когда он решился кому-то отдаться, и он, возможно, попросту бы сбежал, даже голым в ночь. Но думать было невозможно, слишком хорошо, чтобы здравая мысль пробилась сквозь этот жаркий туман. Он крепко обхватил бедра любовника, извернулся, направляя его в себя. Глаза Уилла округлились, когда до него дошло желание Вика. Но, с другой стороны, они же этого хотят, и все к этому шло? Они же не собирались ограничиваться щенячьей возней на постели и ощупыванием друг друга? А внутри Вик был горячий и тесный. Такого Уилл еще ни с одной девушкой не испытывал.

Вик до крови закусил губу, но времени переждать ему просто не дали, да и сумасшедшее желание резанувшая по нервам боль не пригасила. Было очень странно, его будто наполнили до краев, запечатали, как духа из османских сказок. Уилл же понимал только одно — ему хорошо, настолько хорошо, насколько вообще бывает. Даже до боли. Вик вскидывал бедра на каждое его движение, надрывно стонал, впиваясь пальцами в плечи. Широко распахнутые глаза казались затуманенными, как у пьяного. Уилл в последний раз вбился в его тело и замер, переживая момент легкости и опустошения. Казалось, что если он отпустит Вика, взлетит вверх как под порывом ветра. Между их телами было мокро и горячо, значит, Вик тоже получил свою долю удовольствия.

Виктор потихоньку расслабил руки, на плечах Уилла остались алые вмятины с багровыми следами ногтей.

— Как ты себя чувствуешь? — Уилл поспешил с него сползти и плюхнуться на матрас.

Виктор ответил витиеватым ругательством, но на искусанных в кровь губах сияла блаженная улыбка.

— Сумасшествие какое-то, — признался МакТавиш.

— Наверное. Но мне еще никогда не было так хорошо, — усмехнулся Вик.

— В смысле, ни с кем, или я первый, кто соблазнился на твои мышьи прелести?

— Скажем так, ты первый, кому я отдался.

Уилл сперва почувствовал себя польщенным, потом озадачился:

— А почему?

— Потому. Только с тобой мне этого захотелось.

— Все равно, скоро уплывешь, махнув хвостом на прощание, только я тебя и видел.

Вик не стал подтверждать очевидное.