Игра отражений (СИ)

— Меня можно закопать, только под каким-нибудь красивым деревом, — просипел Виктор, гадая, он хоть шевельнуться-то сумеет, или лучше не пытаться даже. Что на него нашло, он и сам не понимал. Прекрасно ведь знал, что и сам покалечиться может, и Уиллу мало не покажется, если вот так, с бухты-барахты, да еще и такой дубинушкой, как у Йети.

— Нет уж, будешь жить и мучиться, — Уилл тоже морщился и пребывал в состоянии, уже от блаженства далеком. — Так, сейчас соображу что-нибудь…

Вик посмотрел на его руку, на наливающийся синевой след на губе, не выдержал и прыснул. Похоже, мышь достойно отомстила йети. Квиты.

— И как вот я объясню, почему меня кто-то грыз? — ворчал Уилл, передвигаясь к столику, на котором заранее заботливо поставили сундучок с какими-то лекарствами.

— А так и скажешь, мол, поймал в угловой комнате мышь, а она тебя того… покусала… аха-ха-ха! — Вик расхохотался и тут же поплатился за это приступом кашля.

Уилл принялся готовить ему сбор от кашля. Вскоре по комнате плыл запах лета и трав.

— Вот, выпей это, оно вкусное, оно тебе поможет.

Вик кое-как сполз с развороченной постели, по стеночке добрался до умывального таза, стоящего на грубо сколоченной этажерке. Вода была холодной, он зашипел, поплескав себе в лицо. Как смыть с себя застывающее семя? Все тело болело, будто по нему тяжеловоз прогарцевал.

— Тебе помочь? — Уилл подошел.

— Угу. Нет, бабка ваша права, ты медведь. Самый натуральный.

— Ну прости, я слишком увлекся, — горец выглядел виноватым и пристыженным. — Сейчас, вода немного согреется от очага, а то ты и так болеешь. Лучше выпей пока вот это, а потом я с тебя все смою, — он почти перенес Вика обратно к кровати, принес ему отвар.

— Йети, за что извиняешься? Это я дурак, но от тебя в самом деле сносит голову. Ты как шквал, шторм, ураган.

— А ты — как лавина в горах. Закрутил — и не выбраться.

Вик осторожно касался его распухшей губы кончиками пальцев и думал, что лавина сходит быстро, а вот его штормит уже без малого десять лет, и все никак не утихнет. И слава Богу, или кому там, что это так.

Уилл дождался, пока вода согреется, принялся обмывать Вика:

— Ты мелкий такой. И шкурка пуховая, как у мыша. Тебя в море не уносит?

Виктор рассмеялся:

— Йети, я мелкий только по сравнению с тобой. Ты же даже моего капитана на целую голову выше!

Уилл скромно улыбнулся и продолжил мытье Вика, на помывку смахивающее уже лишь отдаленно, наконец, убрал ткань, улегся рядом. Приятно было к мышу даже прикасаться. Вик прижался к нему, греясь, даже немного задремал. Сейчас, в эту самую минуту, он был счастлив, как никогда. И дело даже не в том, что он получил самое жаркое соитие в своей жизни, а в том, кто был с ним рядом. А Уильям думал о том, что даже если переберется к морю и найдет корабль, все равно, это будут разные корабли. Разные маршруты. И выходом тут мог бы стать корабль, на котором будут ходить они вместе. Если, конечно, Вик согласился бы пойти помощником под руку МакТавиша. А если нет? Ему только-только дали место капитана, неужто откажется от того, к чему шел все эти годы? А на корабле Вика вся команда в сборе. Не юнгой же идти, с капитанским-то патентом. Ладно, об этом есть время подумать и поговорить. Но еще не сейчас. Сейчас можно просто лежать, обнимать своего мыша, еще немного. Потому что, стоит выйти за дверь этой комнаты, как его тут же запрягут в подготовке свадьбы. Носить столы, двигать мебель, пфе. Ну почему больше всех работает жених? И еще невеста… Он ее видел раз в жизни, и, если честно, то не видел бы вовсе никогда. Но раз бабка сказала, что он должен жениться… Может, в этой девочке хоть что-то найдется полезное? Может, она готовит великолепно или, там, шьет? Старая Мойра еще ни разу не ошиблась, сколько пар за свою жизнь свела — нормальному человеку не счесть.

Со двора несся веселый гомон, братья вовсю готовились к празднеству. Потанцевать, выпить, почесать кулаки о кого-нибудь. Эх, вот для кого праздник, а кому каторга. К его удивлению, никто не торопился звать загулявшего жениха. Вик, пригревшись и успокоив отваром трав кашель, уже крепко спал. Уилл, приподнявшись на локте, смотрел в его лицо, замечая тени под запавшими глазами. Заездил своего мыша, как есть — заездил. Надо ему дать отдохнуть и выспаться, чтобы на свадьбе был бодрым. И опять же, Вик все еще болен. Уилл прижался ухом к его груди. В легких молодого человека что-то еле слышно сипело и похрипывало. И как вот ему, если не успеет вылечиться, в море выходить? Надо попросить что-то посильней трав, чтобы точно привести его в порядок. Может, его растопленным жиром натереть? А еще хорошо бы и кое-что другое намазать. Какой-нибудь мазью с травами. Наверняка бабушка должна знать, чем лечить то, что и назвать-то стыдно. Только как за дверь сейчас сунуться?

Он еще пару минут помаялся выбором и все же решил, что здоровье Вика дороже спокойствия. Ну, подумаешь, займут его потом чем-нибудь, потаскает козлы для столов. Не переломится.

Мойра сидела у себя, в своем «тронном» зале. Уилл, стесняясь и мыча, поведал о проблеме.

— Зачем же ты так с мальчиком, Уилли? — мягко упрекнула его женщина, поднимаясь и идя куда-то к резному шкафу, занимающему почти всю стену.

— Да как-то мы… того… Ну, так… Я ненарочно… Он такой…

— Какой — такой? — продолжала мучить его вопросами Мойра, ласково усмехаясь и принимаясь что-то смешивать и тереть.

— Ну, такой он, как… Как будто по голове камнепадом огрело.

— Прямо таки камнепадом? И что же?

— Не знаю, как я без него теперь буду. А он в море уйдет.

— А ты корабль купи и его позови с собой, — Мойра проницательно глянула на многоправнука.

— У него свой корабль, бабушка. А вот возьму и позову…

— Вот когда позовешь, тогда и скажешь мне, как ты с ним, аль без него. Вот, держи и ступай, лечи Виктора Авенбрайта, — она засмеялась удивительно молодым и красивым смехом, словно вспомнив удачную шутку.

Уилл опасливо покосился на бабушку, но мазь взял и понесся в комнату к Вику. А старая Мойра смотрела ему вслед и вспоминала совсем другого юношу, носившего имя Виктор Авенбрайт. У него было такое же большое и доброе сердце и желание помочь ближнему. И он тоже получил от гор подарок — ожерелье, что краше солнца, чтобы подарить его морской деве. В крови этого Вика Авенбрайта нелюдской не было, но вот душа — душа хранила благословение моря. Или проклятье, как знать? Кто вообще может измерить тяжесть даров, что перепадают смертным от бессмертных созданий этого мира? Как назвать ее собственный дар? Но одно сейчас точно знала Мойра — в этом мире всегда есть место чуду. И любви тоже.

====== Глава восьмая ======

Теплый мех плаща согревал плечи, окутывал Кристину, словно защитный кокон. Еще сильнее грела рука супруга, чуть сжимающая ее ладонь. Они выбрались из коляски и ступили на широкую лестницу парадного входа королевского дворца. Предстояло миновать целую анфиладу галерей, залов и коридоров. И в каждом помещении будут пялиться на них десятки глаз.