Игра отражений (СИ)

— Ну что ж, это хорошо. Ты разузнал о проклятии? Или пророчестве? Или что там такое нужно исполнить?

— Пророчество. Это не проклятье, что уже хорошо. И два пункта из него уже мной исполнены. Остался последний, но, честно признаться, я в замешательстве, — Доминико процитировал третью часть пророчества.

— Как-то оно странно звучит… Что может быть ночи черней? Горе?

— Отчаяние и одиночество. Это иносказание, у нас в Сагранзе даже поговорка есть: «Душа одиночки темнее ночки», а я все гадал… Но это не решает проблемы.

— Почему? Тебе нужно выдать ее замуж.

— Мне? — изумился маркиз. — О… Хм, наверное, я просто чего-то не понимаю в чувствах юных дев.

Кристина развела руками:

— Ну, как еще ты предлагаешь избавить юную девушку от одиночества?

— От одиночества — да, но при чем тут спасение жизни?

— Ну, ты спасешь ее жизнь от одиночества.

— Интересно, у меня на роду написано стать разрушителем проклятий? — фыркнул маркиз.

— Точно, но больше не надо, это слишком… вызывает во мне чувство взять в руки фамильный меч и щит.

— Только не сейчас, — Доминико опустил руку на ее живот, обнимая. — Позволь сейчас мне быть твоим защитником, Кристо.

— Позволяю, мой львенок, будешь защищать нас и храбро кусать всех врагов.

— Клянусь, — он закрепил клятву горячим поцелуем.

В поместье кипела бурная жизнь, Элен гоняла слуг, подготавливая последние штрихи вечера. Верней, слуги бегали, а Элен торопливо перекусывала в углу кухни, даже не присаживаясь. Валенсо торопил поварят, да и сам тоже метался у плиты и столов, нарезая салаты, сервируя их на блюда, украшая. Отдельно мальчики наполняли корзиночки-тарталетки соусами и начинками, лущили отваренные креветки и крабов.

Кристина заглянула на кухню и решила, что не так уж и голодна.

— К пяти часам все будет готово, миледи, — заверила ее Элен. — Инструменты готовы, музыкальный салон полностью приведен в порядок, гостевые комнаты готовы.

— Отлично, вы просто чудо, мадемуазель Дювье.

Женщина даже чуть покраснела от удовольствия. Похвала была воистину заслуженной. Кто еще за столь короткое время мог бы устроить музыкальный прием, не имея изначально практически ничего, кроме клавикорда?

Кристина уже умчалась к себе, выбирать платье. Нужно было что-то скромное и вместе с тем изысканное, она же хозяйка. Она закопалась в гардеробную, перебирая наряды. Сагранзские отвергла сразу же — слишком роскошны, да и пара приемов во дворце еще точно будет, лучше приберечь новую моду. Но остальные, как назло, требовалось надевать с корсетом. Правда, была пара платьев, которые возможно было надеть без оного, распустив шнуровку. Но как они будут смотреться? Впрочем, не примеришь — не узнаешь. Джоанна помогла ей облачиться в платья поочередно, приуныли обе.

— Без корсета оно не смотрится. Но корсетов у меня уже нет.

— Может быть, его попробовать руками ушить и затем зашнуровать?

— Уже не успеем, — Кристина бросила взгляд на часы: половина пятого. Через полчаса начнут съезжаться гости. — Даже не знаю… Может быть, бирюзовое? Оно скромнее всех…

— Хорошо, леди Даркмайр, бирюзовое, — Джоанна принесла платье.

С оценкой скромности наряда Кристина явно погорячилась. Когда платье облекло ее тело, оставляя открытыми плечи и верхнюю часть груди, лишь слегка прикрывая их белоснежной пеной кружев, а вышивка топазами и жемчугом засверкала, стало ясно, что даже если леди Даркмайр не наденет прилагающиеся к наряду драгоценности, ее не назовут скромной.

— И что делать?

— Расправьте плечи и улыбайтесь — это же новая мода, — посоветовала Джоанна.

Жемчужное ожерелье в три ряда, украшенное крупным топазом-бриолетом, обвило ее шею, еще больше подчеркивая нежный легкий загар и чистоту кожи.

— Леди Дилейне будет в ужасе, — Кристина попыталась подтянуть край лифа повыше.

— Отчего же? Ох, право, миледи, перестаньте! Что вы пытаетесь сделать? Дотянуть платье до шеи? — Джоанна принялась поправлять лиф и кружева. — Вы красивее утренней звезды, смиритесь.

Кристина вздохнула и смирилась. Нужно поддерживать репутацию законодательницы мод. Интересно, сколько дам сегодня придет без корсетов? Прическа, серьги, перстни, туфельки — и она готова. В будуар постучали.

— Миледи? Милорд просил сообщить, что ждет вас в холле.

— Уже иду, — Кристина бросила взгляд в зеркало и пошла вниз, раздумывая, плеснут ей в декольте чаю или нет.

Первыми прибыли леди Дилейне с супругом, что было весьма странно, обычно этот нелюдимый сухарь предпочитал отсиживаться за стенами своего дома.

— О, Создатель, — только и сказал он, сразу же уставившись на кружева. — Дорогая, оцени какой цвет у наряда дорогой леди Сент-Клер.

Несчастная Ирэн Дилейне поджала губы, про себя желая бестактному супругу сгореть и рассыпаться пеплом и запорошить бесстыже выставленные прелести леди Кристины.

— Ты ошибся, дорогой, леди Сент-Клер у нас теперь маркиза Даркмайр.

— Когда мы познакомились, на тебе было такое же ожерелье, как на маркизе Даркмайр, помнишь?

Леди Дилейне проигнорировала его слова, хотя хотелось ей сказать, что «такое же» — это совсем не правда. Ее жемчуга были и размером поменьше, и не такие белые, и не в три, а всего в две нити.

— Рада, что вы посетили нас, — Кристина отчаянно улыбалась со всей радушностью. — Леди Дилейне удалось уговорить вас сопроводить ее, это чудо.

— Меня заинтриговали слухи о вашем супруге, — лорд Дилейне отвесил полупоклон Доминико, тот ответил вежливой улыбкой и таким же наклоном головы.

— Ну что ж, вы познакомитесь с ним попозже. Леди Висконс? Вы одна?

— Увы, дорогая, лорд Гарри неважно себя чувствует в такую погоду.

— Да, понимаю, очень жаль, что ж, слуги вас проводят в зал. А вот и моя дорогая семья… — Кристина поспешила навстречу тетушке. — Дядя Джон, вам уже лучше, я так рада. Амалия. Лекс… Лекс, где мешок с Тео?

Александр только кивнул на дверь, в которую как раз входил Теодор. Сбежать не удалось, заставили напялить бархат и драгоценные побрякушки и ехать не верхом, а в карете. Позор. Недовольное лицо Тео изрядно позабавило Доминико и Лекса.

— Дорогой братец, сегодня я тебя кое с кем познакомлю, будь очень мил, обходителен и любезен, а не как всегда.

— Дорогая сестренка, я всегда мил и обходителен, — вскинул голову лейтенант гвардии, поправляя манжету. — И кто же эта таинственная незнакомка, с которой ты надеешься…

— Тео!

— Которую мне, видимо, предстоит обхаживать…

— Теодор!

— За которой мне придется ухаживать в этот чудный вечер? — процедил Тео сквозь зубы, вынужденный подчиниться окрикам матери.

— Леди Жозефин Эсташ-Канниг, — сообщила брату Кристина.

— Что? Это бледное нечто?