Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – борец с нечистью

— Я опасаюсь, что мое превращение может пойти не так, поэтому покину вас здесь, в свою очередь прошу написать от моего имени записку дяде о том, что я на некоторое время их покидаю. Только не уточняйте, куда именно мы отправимся, иначе мой родственник бросит все силы, чтобы воспрепятствовать нашему с вами плану.

Девушка покорно согласилась и сразу же села у одинокой свечи начертать заветное письмо, пастор снова взглянул в окно и выскочил из комнаты, ему надобно было выскочить на улицу. Его эмоциональное состояние приближалось к перевозбуждению, а так он легко сможет перекинуться волком. Внутренний сад встретил человека одинокой тропкой и почерневшими деревцами. Луна бросала косые тени на мощеную аллейку, периодично скрываясь за облаками, Фрай вышел на открытое место и взглянул в небеса, он долго не перекидывался зверем, каждый раз опасаясь потерять контроль. Перед ним развернулось звездное небо, по которому плыла дымка, полный месяц вступил в свои права, выглянул именно в тот момент, когда человек на него посмотрел.

Фрая одолела слабость, а потом он почувствовал, что внутри все переворачивается, его руки и ноги немеют. Пастор потерял на некоторое время контроль над собой: он опустился на колени, придерживаясь руками, чтобы полностью на грохнуться на щебень. Из горла прорезался рык, в глазах стояла тьма, но человек продолжал молиться Всевышнему, прося его сохранить разум, не стать подвластным зверю. Потом сознание на некоторое время потеряло ход событий, будто время и вовсе застыло, сердце сделало несколько гулких ударов, а потом начало колотиться. Так непривычно было, его конечности потеряли привычную чувствительность и больше не содрогались от холода.

Волк снова взглянул в небеса, луна освещала его одинокий силуэт, хотелось завыть, поддаться этому чувству свободы, но он помнил, что нельзя привлекать к себе внимание, а значит, сохранил сознание человека. Фрай тряхнул головой, потянул носом воздух, различая полный букет запахов, которые раньше были сокрыты от нюха человека. Он посмотрел на мир совсем другим взглядом, но надобно было поспешить, поэтому зверь осторожно вошел снова через запасной вход и пробирался коридорами, оставаясь незамеченным. Где-то на третьем этаже храпел старый дворецкий, где-то разговаривали помощницы кухарки, жалуясь на бессердечность женщины. Сладко сопел виконт, приняв на ночь теплого вина, тяжко пытался провалиться в сон Эдвард, размышляя над своей дальнейшей участью. Благо, что он решил сегодня сполна отдохнуть и не перекидываться белым волком, опасаясь встреч с оборотнями и особо нервными запоздалыми жителями. Волк тихонько шмыгнул в свою комнату, где дама дописывала письмо.

Бледная девушка неслась по ступенькам, спускаясь со второго этажа. Она чуть не сбила экономку, которая делала утренний обход коридорами особняка. Девица извинилась перед важной женщиной, которая отругала ее за неподобающее поведение, что не приличествует хорошей прислуге. Служанка покорно выслушала назидательные речи домоправительницы, но потом опять понеслась к хозяйскому кабинету. Она хотела показать другу хозяина нечто важное — послание, оставленное накануне. Девушка была расторопная, ей даже доверили убираться в комнатах, где жили хозяева, и вот сегодня она все так же постучалась, чтобы определиться, есть ли еще господин, проживающей здесь или уже вышел. Тут обитал молодой священник, красивый и очень отзывчивый, девушка ни разу не услышала от него плохого слова, хотя в последнее время он нечасто появлялся, часто разъезжая по стране. Но вот он приехал накануне, и поэтому служанка отправилась разузнать, может ли сегодня убраться в его покоях. Но дверь оказалась не заперта, и внутри никого не было, кроме записки, нарочно оставленной на столе.

— Мистер Уэнсли, позвольте мне войти? — робко заговорила девица, теребя свой передник, в котором покоилось заветное послание. Она знала, что гость хозяина очень необычный человек — он владеет магией. Все слуги тайно шептались, что он из воздуха создает волшебные шары, наполненные огнем и бросает их в противника, а еще он может перевоплощаться в волка и говорить в личине зверя. Служанка застыла в ожидании.

Седовласый мужчина (в остальном он был молод, хотя поговаривали ему где-то за сорок), оторвался от каких-то записей и взглянул на прислугу, первые минуты она замялась под пристальным взглядом его завораживающих глаз, но потом достала записку и подала ее господину, ничего не говоря. Возможно, голос предательски ей отказывал, поэтому девушка опасалась любого вопроса, на который должна будет ответить, но этот друг хозяина просто взял у нее из рук записку и поблагодарил.

— Как вас зовут, милая девица? — спросился он у нее, и это прозвучало так волнующе, что бедная служанка покраснела от смущения, но она набралась смелости, негоже показаться невоспитанной, да еще при таком солидном господине.

— Элен, сэр, Элен Ригс.

— Где ты нашла это письмо, Элен? — его голос лился мягким баритоном, от чего бедная девица носилась волнами смущения и еще одного опасного чувства — увлечения.

— В комнате преподобного пресвитера Фрая Уэнсли, я постучалась к нему, чтобы спроситься, надобно ли мне там убраться, а господина не было, зато лежало это письмо. Я прочла только первые три слова — кому оно предназначалось, и сразу отнесла вам.

— Благодарю тебя, Элен, я очень обязан тебе, иначе бы я снова подумал, что мой племянник бесследно исчез, — он достал из кармана шиллинг и подал девушке, та смущенно на него взглянула, не решаясь взять серебряник.

— Возьми его, ты заслужила за верную службу, и еще раз благодарю, — его глаза излучали удовольствие и только тогда служанка взяла из рук этого господина деньги, сразу спрятав из в карман передника, поклонилась и вышла. Правда уходила немного неуклюже, что свойственно ее юному возрасту, нерасторопности и провинциальному происхождению.

Господин больше не подымал головы, он погрузился в чтение записки, а бедняжка Элен прикрыла дверь, оперлась о косяк и тяжко вздохнула. От этого человека разило такой притягательностью, что она вела себя на границе глупости и покорности. Все же Элен старалась сохранить лицо, но во власти подобного взгляда она не могла быть бесчувственной. Главное, чтобы он не подумал о ней плохо, пусть вообще забудет, что она служит в этом доме, что есть подобная девушка Элен Ригс, убирающая в спальнях на втором этаже. Девичье сердечко стыдливо колотилось, выдавая тайны ее душевного терзания. Раньше она мельком видела этого властного человека, и впервые ей довелось с ним поговорить, всего пять минут, но он оставил неизгладимое впечатление, ворвавшись магическим ураганом в девичьи мысли. Правда ей недолго довелось робеть, кто-то из старшей прислуги окликнул Элен, и она побежала на призыв, вот только думы никак не хотели отпускать его образ, цементируя его в сознании. Сам же колдун забыл об этом сером воробушке, перечитав послание от племянника уже в который раз: