Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – борец с нечистью

— Я бы тоже хотела себе такого защитника, я бы очень хотела себе такого защитника, но ты ведь не отдашь мне его, — она улыбнулась девице, выставив на показ свои белые зубы, так оттеняющиеся на фоне ее темной кожи.

— Он не пойдет за вами, он не раб и никогда им не будет, — Белла смогла выстоять.

— Ах, ты права, в рабство нельзя взять того, кто рожден свободным. Увы, некоторые не почитают этого права и постоянно увозят из родных деревень беззащитных людей, делая из них скот. Что ж, ты напомнила мне о том, что однажды я испытала рабство и больше туда не вернусь, поэтому твой волк сам может выбирать себе «друга», но я бы не прочь стать этим самым другом, — она повернулась к Марион, которая недоумевала, что из-за какой-то псины ее подопечная так мешкает. Старая ведьма нервничала:

— Гарим, что ты носишься с каким-то волком, этих зверей в нашем лесу полно…

— Но такого точно нет, даже из тысячи самых ловких, самых выносливых я не отыщу подобного. Но ты права, я задержалась, пора начинать наш обряд. А эта новенькая пусть присутствует, ей будет полезно увидеть все таинства ведовского мастерства.

Девица мысленно выдохнула, хотя до окончания еще далеко, но если ее не взяли в качестве жертвы, значит, не все так плохо. Две позади стоящие ведьмы хмыкнули, но Гарим взглянула на них так, что они отступились еще на пару шагов, опасаясь встречаться с ней глазами — слишком опасна, слишком сильна и слишком властная.

— Пошли со мной, маленькая ведьма, я научу тебя самому сильному ремеслу — магии. Ты до сих мнишь себя ведающей в этом мастерстве, но ничего не знаешь.

Белла поравнялась с «Синей ведуньей» и пошла к статуе рогатого бога, Фрай последовал за женщинами, посматривая на старую ведьму и на тех двух, которые привели их сюда. Бесспорно, все вызывали у оборотня тревогу: эта Гарим чего-то недоговаривает и плетет паутину вокруг его спутницы, возможно она разгадала личину волка и теперь решила поиграть с ними, а может ему это все кажется, но доверие каждая из них не вызывает. Ох, мисс Лэнси ступила на шаткую дорожку, как бы ни упасть с нее в пропасть.

Другие ведьмы уже начали собираться, они приносили какие-то дары божеству, обкладывали вокруг него свертки и корзины, а потом «набожно» отходили назад. Пастор принюхивался к каждой, и все они пахли то плесенью, то горькими травами, то кровью. Но никто не источал такие сильные запахи, как Марион и Гарим. Видно, в сообществе ведьм нет одинаковых по силе, и все остальные лишь ученицы в руках опытной волшебницы. К Белле никто заведомо не приближался, но девица предпочитала быть посторонней наблюдательницей, нежели соучастницей. В ее руках даров не было.

Когда возложение было закончено, и каждая вознесла дань статуе, только тогда приблизилась Гарим, она была последней, кто что-то положил и ее подарок составляло крохотное кольцо. Фрай и Белла удивились, когда вместо золотого колечка, она скромно примостила в углу медное. Другие ведьмы так же недоумевали, но высказать претензии побаивались. Марион Ярлсхоф благоволила ей настолько, что позволяла делать многое, даже править в этом обществе. Две преследовательницы Фрая и Беллы были, по-видимому, самыми ярыми противницами темнокожей ведьмы. Откровенно они бунт не объявляли, но шепотком переговаривались между собой. Волк тихонько приблизился к этой группке, чтобы лучше подслушивать, он буквально подполз к женщинам, прикрываясь неровным освещением, и сожмурил глаза:

— … говорю тебе, она опасна, ты видела ее глазища, да в них ненависть плескается. Но мы привели эту девицу, разоблаченную нами и что? Она даже глазом не моргнула, а еще нашу предводительницу переубедила ее не трогать, такая сильная эта невольница, видно перегрызла и задушила собственноручно не одну горлянку хозяев, прежде чем до нас добралась. Ты же помнишь ту историю, как она в ковен попала…

— Тише, Гнесса, не накликай ее гнев, ты сама сказала, что в глазах столько силы, столько ненависти. Я ее боюсь, она нас просто в порошок сотрет, а Марион и бровью не поведет, чтобы нас защитить, ты же сама видишь, — Мерим была мудрее наперсницы.

Волку стало интересно, он хотел узнать продолжение той истории, но эти дамочки прекратили всякие разговоры, они уставились на главные фигуры торжества. Ритуалом заправляла Гарим, она подняла руки к верху, растопырила пальцы и начала покачиваться. Выглядело это необычно, поскольку музыки не было, но это вначале никто не слышал никаких звуков. Несколько ведьм позади толпы внесли барабаны, сделанные из старых бочек, и начали лупить руками. Это придало движениям Гарим ритм, она вспомнила истоки своей родины и запела, постоянно прицыкивая языком, изрекая из уст непонятные слова и фразы. Все заворожено ее слушали, даже воинственно настроенные до того, готовые всех поносить, Мерим и Гнесса. Правда, последняя ведьма выглядела немного скептично, возможно причиной тому ее недовольство тем, что чернокожая ведунья заправляет в ковене. Она хотела это сообщить наперснице, но та ее постоянно отдергивала от необдуманного проступка, опасаясь мести Гарим.

Темнокожая ведьма повысила голос, а барабаны ускорили темп, теперь она еще вертела своими смольными волосами, распущенными и спадающими на плечи. Над бровями на ее лице была выложена дорожка из камней, то ли они были нарисованы, то ли крепились кольцами к телу, но теперь эти камни поблескивали от бликов огня и будто сами нагревались изнутри. Гарим продолжала петь, крутиться и прицыкивать, ее дыхание было сбивчивым, но она не переставала проводить ритуал, забыв обо всем.

Неожиданно барабанные удары смолкли, она тоже замерла, почти опустившись на колени, это выглядело впечатляюще; волк с интересом наблюдал за этой странной волшебницей, способной привлекать к себе внимание. Ее черные волосы закрыли лицо, но когда Гарим поднялась с колен и посмотрела на присутствующее собрание, эти ритуальные камни светились, излучая свет из ее тела. Ведьма довольно улыбнулась, она подошла к рогатому богу, возвела руки в его честь и достала один цветок — пурпурную розу, которую другие представительницы ковена бережно принесли для подати.

Цветок был свеж, обрызган водою и источал приятный аромат, волк втянул носом приятные цветочные нотки. Но только Гарим не любоваться его достала, она помахала сверху рукою, выделывая пальцами определенные фигуры и листья розы почернели. Теперь она уже держала черную розу, которая не излучала запахов, хотя сохраняла прежнюю свежесть, оборотень отвернулся, ему не нравилась магия этой колдуньи, она пропитана необъяснимым страхом и смертью. Чтобы закончить ритуал, она должна кого-то убить. Фрай разнервничался, осматривая Беллу. Как бы его знакомая не стала той самой «овечкой», которую возведут на алтарь. Волк мотнул головой и решил быть начеку. Гарим показала женщинам розу, некоторые ахнули от торжества, другие так и стояли с каменным выражением лица, а две собеседницы Мерим и Гнесса только хмыкнули и переглянулись. Но это было только частью ритуала, все прочее свершилось потом.