Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – на службе тайного министерства

И если алкоголь не надежное оружие, но это может пригодиться для защиты, ведь выпившего не будут трогать из чувства гадливости (на устах появилась слабая улыбка), догадки роились в голове, но приносили некую ясность. И если легенда не врет, надобно поискать их вожака, который заметен по внешности, а если в него влить приличную дозу бренди или джинна, может ли жук от того погибнуть? Утро Фрай встречал на ногах, в который раз осмысливая свою теорию борьбы с оккультистами, он не безнадежен…

Утро следующего дня, для обитателей столичного особняка, началось в суматохе. Прежде всего, мистер Уэнсли рано спустился в конюшни, приказав полусонному конюху впрячь лошадей и заложить экипаж — он немедленно выезжает. Его камердинер уже сносил багаж хозяина — небольшой сундук, Эдвард ехал почти налегке. И костюм его отличался практичностью для разного типа путешествий на природе. Его лицо излучало небывалую уверенность происходящего, теперь его не надует хитрый противник, он подготовился основательно. Служанка торопливо внесла завтрак: горячая овсянка, омлет, бекон и хлебные галеты. Вторая впопыхах подготавливала чайный прибор, чуть не пролив молоко на скатерть. Все торопились, ибо хозяин спешил (не стоит напоминать, какими привилегиями располагал мистер Уэнсли в доме виконта, слуги знали, что любая его жалоба приведет к неизбежным последствиям и старались угодить приезжему гостю). Как только экипаж будет готов, он отправится в дорогу. За калиткой уже мелькали тени, окутанные рассветным туманом — Стрельцы прибыли.

Колдун расхаживал в столовой, он был не голоден, и мельком бросил взгляд на принесенные яства. Ему хотелось только чаю с обычными гренками, но их надобно было дожидаться, поэтому он очень быстро завершил свой ранний завтрак.

— Все готово, сэр, — доложил лакей, и Эдвард немедля вышел, шествуя к парадному выходу. Фрейлин и Фрай не провожали его, он не хотел подымать их спозаранку, они условились обо всем еще вчера, но племянник все равно проводил своего родича взглядом из окна его спальни.

Молодой человек выглядел оживленным, несмотря на бессонную ночь, но больше всего ему хотелось выпить чашечку черного бодрящего кофе, чтобы встряхнуться, и тогда уж отправится по делам. Отъезд дяди немного развязал пастору руки, оставалась еще беспокойная невеста, но теперь он будет поступать согласно своим соображениям.

Экипаж уже скрылся за поворотом, внимательный наблюдатель проводил его нескладной песенкой: «Все пройдет, все минует, жених невесту поцелует… то уйдет, то вернется — соловьиная песня льется…». Теперь уже можно спускаться в холл и заниматься своими делами. Он сошел одетый в дорожный сюртук, приказав первой попавшейся служанке распорядиться на кухне, относительно его кофе. Он выпьет его в столовой, он уже вошел туда. Слуги немало удивлялись поведению хозяев — одного проводили в сумерках, другой порхает жаворонком. Беспокойные сегодня господа.

Фраю подали ароматный, крепкий напиток, которые согнал последние следы дрема. Молодой человек сразу же засобирался по делам, предусмотрительно выйдя через черный вход, чтобы не громыхать парадной дверью. Туман скрыл от него обзор, оставляя небольшой островок, чтобы джентльмен не оступился. Сторож, запирающий конюшню, был немало удивлен внезапным появлением пастора из-за угла в направлении боковой калитки. Он хотел спроситься у господина, почему он идет пешим в такую рань, но тот приложил палец к своим губам в знак молчания.

Его авантюра требовала осторожности и негласности. Звонко стучали его шаги по мощенной тротуарной дорожке, хотя он натянул свои удобные сапоги. Щеголеватые наряды столичных модников не подходили для прогулок практичного сельского пастора, что привык прокладывать себе путь на дальние расстояния. Его дорожный плащ с высоким меховым воротом почти скрывал лицо пресвитера Уэнсли, шляпа дополняла образ пастора, крепко сидя на голове.

На улицах столицы еще было безлюдно, ленивые жители нехотя высовывали нос из уютных гнездышек. Это облегчало священнику долгое время прокладывать свой маршрут без свидетелей. Один только полисмен повстречался раннему путнику. Подавленный патрульный приложил руку в знак уважительного приветствия, хотя лицо его по-прежнему было мрачным. Он продолжал нервно озираться по сторонам, Уэнсли хотел просто пройти мимо, но с любопытством вернулся к стражу порядка:

— Что-то произошло, сэр? — поинтересовался пастор. — Я вижу, вы чем-то обеспокоены или вам нехорошо?

— Ах, мистер, я не знаю кто вы, но благодарен вам за заботу. Я действительно опечален пропажей моего сына, уже сутки ищу ребенка, прочесал трущобы, даже сюда добрался, может кто-то невзначай его видел, он играл с воздушным змеем. А вы не могли видеть ребенка с яркой забавной игрушкой?

— Нет. Я очень сожалею вашей потере, надеюсь, что с ним все будет в порядке.

— Я еще надеюсь, моя Сара не хочет верить, что мы больше не увидим нашего мальчика, она просто обезумела в тот день, когда мы его не дозвались и постоянно плачет.

Фрай ничем иным не мог успокоить растерянного отца, кроме как посоветовать ему молиться Всевышнему о возвращении сына. А сам, тем временем, кипел от гнева — это переходит всякие рамки дозволенного, постоянные кражи детей этими нелюдями должны прекратиться, уж он точно собирается помешать злодеям. В его затее будут участвовать те, кому вверена безопасность обычных граждан от враждебных оккультистов — тайный департамент по слежке за предателями призрачного министерства. Проще говоря, он снова собрался встретиться с леди Шерон и мистером Ласко, только теперь без лишних свидетелей. Если они ему не возьмутся помогать, он пошлет их к демону, тому самому, что стережет врата.

От воспоминаний былых сражений в венах кипела, бурлила кровь и копилась злость. Нынче он чувствовал себя беспомощным, а ведь раньше удавалось останавливать опасных преступников. Коли ему вернули жизнь, значит надобно бороться, а не прятаться за толстыми ограждениями. Встреться ему хоть кто-то из бесовских прислужников Скарабея, отведал бы острого клинка (взятого на время из личных запасов виконта), что покоился в ножнах, на поясе. Фрай был зол, но его враги либо не высовывались из темных уголков, либо дремали — в общем, никто на пастора не нападал.

Он без препятствий дошел до невзрачного здания, жавшегося между мощными кирпичными домами, и постучался. Это был ранний визит, но пастор не сомневался, что ему откроют. На пороге появился слегка удивленный Эшли Ласко, наспех одетый в домашний халат, но готовый в любой удобный момент сцепиться с врагом империи.