Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

Когда мы наконец дошли до площадки, откуда лестница расширялась, я заторопился, чтобы догнать Корал и опять пойти рядом с ней. В спешке я зацепился ногой за камень и на повороте споткнулся. Такие дела. Я сумел вытянуть руку и удержать равновесие на краю утеса, как только почувствовал, что меня шатнуло вперед. Но что меня изумило, так это то, как Корал на это отреагировала, почувствовав изменение моего аллюра. Она вдруг резко развернулась ко мне. При этом руки ее сцепились с моими, и Корал оттолкнула меня к скале, вбок.

— Все в порядке! — сказал я рвущимися на части легкими. — Со мной все нормально.

Корал поднялась и отряхнулась, пока я приходил в себя.

— Я услышала… — начала она.

— Я понял. Ничего страшного — просто зацепился каблуком. Всего-то.

— Я бы так не сказала.

— Все хорошо. Спасибо.

Теперь мы спускались бок о бок, но что-то изменилось. Я затаил подозрение, которое мне было не по душе, но рассеять его я не мог. Пока не мог. То, о чем я подумал, было слишком опасным, если я догадался правильно.

Так что вместо этого:

— The rain in Spain stays mainly in the plain [54] В английском языке эта фраза предназначена для отработки произношения дифтонга «ai». В переводе значит: «Дожди в Испании в основном выпадают на равнине». ,— сказал я.

— Что? — спросила она. — Я не поняла…

— Я сказал: «Хороший день для прогулки с очаровательной дамой».

Она действительно зарумянилась.

Затем:

— На каком языке ты говорил… в первый раз?

— На английском, — ответил я.

— Никогда не сталкивалась с ним. Я же говорила тебе, когда мы беседовали об «Алисе».

— Я знаю. Просто вдруг взбрело в голову, — сказал я.

Берег теперь был гораздо ближе, полосатый, как тигр, и блестящий от набегов воды. Разводы пены тянулись вдоль его склонов, птицы с криком ныряли в гаснущую волну, чтобы проверить, нет ли чего поживиться. Недалеко от берега подпрыгивали на воде паруса, на юго-востоке, далеко в море, рябила дождевая завеса. Ветер здесь уже поубавил пыл, хотя все еще продолжал набрасываться и срывать с наших плеч плащи.

Мы молча добрались до основания лестницы. Сошли со ступеней и немного прошлись по песку.

— Гавань в той стороне, — сказал я, указывая направо, в западном направлении. — А вон там есть церковь, — добавил я, показывая на темное строение, где отпевали Кэйна и куда иногда приходят моряки помолиться о безопасном плавании.

Корал посмотрела, куда я показывал, а после окинула взглядом лестницу.

— Там спускаются какие-то люди, — сказала она.

Я посмотрел наверх и увидел у вершины лестницы три фигуры; они не двигались, просто стояли, спустившись на несколько ступеней. Вроде как любовались видом. Цветов Лльюилл ни на одном из них не было…

— Зеваки, — сказал я.

Корал задержала на них взгляд, затем отвернулась.

— А нет ли где-нибудь здесь пещер? — спросила она.

Я кивнул направо:

— Вон там. Целая цепь. Периодически кто-нибудь в них теряется. Попадаются вполне живописные туннели. Но в основном так — обычные коридоры сквозь тьму. А некоторые — просто расселины.

— Я хочу посмотреть, — сказала Корал.

— Нет ничего проще. Вперед.

Я пошел. Люди на лестнице даже не шевельнулись. Они по-прежнему неотрывно смотрели на море. Вряд ли это были контрабандисты. Не слишком подходящее занятие — днем, в таком месте, куда может забрести кто угодно. Нет, что ни говори, а подозрительность моя сегодня на высоте. В свете недавних событий это сейчас, пожалуй, самое нужное для меня. И объект главного моего подозрения, конечно, шел рядом со мной, переворачивая носком сапога плавник, поддевая пестрые камешки и заливаясь смехом, — но на данный момент я не был готов что-либо с этим сделать. Скоро…

Корал вдруг взяла меня за руку.

— Спасибо, что привел меня сюда, — сказала она. — Мне очень понравилось.

— О, мне тоже. Я рад. Если что, так всегда пожалуйста.

Это меня немного смутило, но, если моя догадка и неверна, большого вреда не будет.

— Наверно, мне понравилось бы жить в Янтаре, — сказала Корал, пока мы шли вдоль берега.

— Мне тоже, — ответил я. — Мне так по-настоящему и не довелось толком пожить здесь.

— О-о?

— Я ведь тебе не рассказал, сколько времени провел на тени Земля. А я там учился, работал, там, где я тебе говорил… — И вдруг я вывалил на Корал всю свою автобиографию… хотя обычно я так не поступаю. Не знаю, почему я так сделал, — наверно, просто очень хотелось с кем-нибудь поделиться. Пусть даже странные мои подозрения верны, роли это никакой не играло. Главное, что слушают тебя дружелюбно — уже от одного этого мне становилось лучше. А потом как-то незаметно для самого себя я стал рассказывать ей об отце — как этот человек, которого я почти не видел, вдруг долго и сбивчиво начал однажды излагать мне все про свои сражения, проблемы выбора и решения — словно пытался оправдаться передо мной, словно тогда случилась единственная в жизни возможность для разговора, — и как я слушал, задумываясь о том, про что он мне говорить не стал, о чем забыл и что мог бы истолковать в свою пользу или же приукрасить… Какие все-таки чувства он испытывал ко мне?..

— Вон там несколько пещер, — сказал я Корал, едва завидев темные лазы, и наконец прервал свой запутанный монолог. Корал начала что-то говорить мне в ответ, но я продолжил про пещеры: — Я и сам-то видел их всего раз.

Корал поняла мое настроение и сказала:

— А что, если мы в какую-нибудь заберемся?

Я кивнул. Хорошее место для того, что я задумал.

Я выбрал третью от края. Вход в нее был больше, чем в первые две, и через него можно было на большее расстояние видеть берег.

— Давай попробуем в эту. В ней вроде бы посветлее, — объяснил я.

Мы вошли в окутавшую нас прохладную тень. Некоторое время нас преследовал намокший песок, потом он от нас отстал, сменившись твердым каменным полом. Потолок несколько раз понижался и поднимался. Поворот налево воссоединился с еще одним переходом — должно быть, у него был свой вход, поскольку, оглянувшись, я увидел, что света прибавилось. В другом направлении коридор уводил глубже в гору. Оттуда, где мы стояли, мы еще слышали отражающийся эхом пульс моря.

— Эти пещеры могут завести действительно далеко, — сказала Корал.

— Так и есть, — отозвался я. — Они сворачивают, пересекаются и кружат. Мне бы не хотелось забираться очень уж далеко без карты и света. Насколько я знаю, их полностью так и не нанесли на карту.

Корал огляделась по сторонам, изучая участки, где тьма становилась гуще; там начинались ответвления вбок.

— Как, по-твоему, насколько далеко они тянутся? — поинтересовалась она.

— Не знаю точно.

— Интересно, под дворец они тоже заходят?

— Вероятно, — сказал я, вспоминая череду боковых туннелей, которую я миновал на пути к Образу. — Вполне возможно, что они доходят до больших пещер под дворцом.