Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

— Джарт, — начал я. — Я был источником многих твоих болячек, но ты сам должен понять — во всем виноват только ты. Если б ты не набросился на меня тогда, мне не пришлось бы защищаться…

До меня донеслись скрипы и щелканье. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что это скрежет зубов.

— То, что твой отец усыновил меня, ничего для меня не значит, — сказал я, — кроме того факта, что оказал мне этим большую честь. До недавнего времени я даже не знал, что это произошло.

— Врешь! — прошипел Джарт. — Ты его просто обманул, чтобы опередить нас в наследовании.

— Ты шутишь, — сказал я. — Мы все так далеки от начала списка, что это совсем неважно.

— Не ради короны, идиот! Ради Дома! Наш отец совсем плох!

— Мне грустно слышать это, — сказал я. — И я никогда не думал о наследовании с этой стороны. Но все равно Мандор впереди нас всех.

— Но ты теперь второй.

— Но не по своему же выбору. Кончай! Мне никогда не видать титула. Ты знаешь это!

Джарт с трудом выпрямился, и, когда сделал попытку пошевелиться, я заметил, что к его очертаниям примешался слабый радужный ореол.

— Но не это настоящая причина, — продолжал я. — Я тебе никогда не нравился, но ты охотишься на меня вовсе не из-за наследства. Ты что-то скрываешь. И это что-то — нечто совсем иное, судя по всей горячке твоих действий. Кстати, Огненный Ангел — твоя работа?

— Он нашел тебя так быстро? — спросил Джарт. — Я и не предполагал, что могу на это рассчитывать. Полагаю, он оправдал свою цену. Но… Что с ним?

— Он мертв.

— Тебе везет. Слишком везет, — откликнулся он.

— Чего ты добиваешься, Джарт? Мне хотелось бы определиться с этим раз и навсегда.

— Мне тоже, — ответил он. — Ты предал кое-кого, кого я люблю, и только твоя смерть сможет все уладить.

— Не понимаю — о ком ты?

Джарт вдруг ухмыльнулся.

— Поймешь, — сказал он. — В последние мгновения твоей жизни я позволю тебе узнать — зачем.

— Значит, это будет не скоро, — ответил я. — Кажется, ты не в слишком хорошей форме для подобных штучек. Почему бы просто не сказать мне сейчас и не избавить нас обоих от кучи проблем?

Джарт рассмеялся, а радужный эффект стал заметнее; я вдруг догадался, что это было на самом деле.

— Раньше, чем тебе кажется, — сказал он. — Скоро я стану могущественнее, чем вы все, вместе взятые.

— Но не менее неуклюжим, — пожал я плечами как в адрес Джарта, так и в адрес того, кто держал его Козырь, наблюдая через него за мной и готовый в любое мгновение вытащить Джарта отсюда…

— Это ты, Маска, верно? — сказал я. — Забери его. Тебе не придется посылать его вновь и смотреть, как он наломает очередных дров. Я передвину тебя в начало списка моих неотложных дел и скоро явлюсь на дуэль, если ты немедленно подтвердишь, что это действительно ты.

Джарт открыл рот и что-то сказал, но я не услышал слов — он быстро исчез, прихватив с собой все слова. И на меня что-то полетело; не было нужды прикрываться, но машинально я поднял руку.

На моем конце радуги [56] На другом конце радуги можно отыскать горшочек с золотом, или свое счастье, если сумеешь пройти по ней. , меж двух разлагающихся трупов, у мизинца Джарта на полу возле моих ног рассыпалось около дюжины роз.

Когда мы пошли вдоль побережья в сторону порта, Корал наконец-то заговорила.

— Неужели такие дела творятся у вас так часто?

— По-моему, ты просто приехала в неудачный день, — сказал я.

— Если ты ничего не имеешь против, я хотела бы, чтобы ты рассказал, что там случилось на самом деле.

— Пожалуй, действительно, я задолжал немного разъяснений, — согласился я. — Потому что — не знаю, догадалась ты или нет, — но я допустил по отношению к тебе ошибку.

— Ты серьезно?

— Ага.

— Валяй. Мне на самом деле все это любопытно.

— Это долгая история… — начал я.

Корал посмотрела вперед, в сторону порта, а затем на высоты Колвира.

— …И долгая прогулка, — сказала она.

— …И ты — дочь премьер-министра страны, с которой в данный момент у нас несколько натянутые отношения.

— Что ты имеешь в виду?

— Некоторые вещи, которые сейчас происходят, могут представлять своего рода деликатную информацию.

Корал положила мне руку на плечо и остановилась. Пристально посмотрела в мои глаза.

— Я умею хранить секреты, — сказала она. — В конце концов, мой секрет ты знаешь.

Я поздравил себя с успехом: наконец-то я овладел уловкой своей родни — научился контролировать выражение лица, даже если здорово озадачен. Когда в пещере я обратился к ней как к тому существу, Корал уже говорила что-то такое, будто бы посчитав, что я наткнулся на связанную с ней тайну.

Поэтому я скривился в улыбке и кивнул.

— Вот именно, — сказал я.

— Вы ведь не задумали опустошить нашу страну или что-нибудь в этом роде, правильно? — спросила она.

— По моим сведениям, нет. И не думаю, что это вообще возможно.

— Ну ладно. Ты можешь говорить, лишь исходя из того, что тебе известно, так ведь?

— Верно, — согласился я.

— Так давай послушаем твой рассказ.

— Ладно.

Пока мы шли вдоль побережья и я говорил под аккомпанемент гулкой мелодии волн, я не мог снова не вспомнить долгий рассказ отца. Интересно, может, это семейная наша особенность — при неприятностях впадать в изложение автобиографий, буде представится нужный слушатель? Поскольку я осознал, что, повествуя, вдаюсь в подробности, уводящие далеко за пределы необходимого. И кстати, с чего это Корал стала именно таким нужным слушателем?

Когда мы добрались до портовых районов, я вдруг понял, что голоден, а мне предстояло еще много чего рассказать. Было еще светло, и поэтому я чувствовал себя в безопасности, не то что тогда, когда я предпринял ночную прогулку по Портовой дороге — теперь, при дневном освещении она оказалась еще грязнее; скоро выяснилось, что и Корал проголодалась не меньше, и я повел ее в дальний конец бухты, задержавшись на несколько минут, чтобы посмотреть, как многомачтовый корабль с золотыми парусами огибает волнолом и направляется в бухту. Затем окольным путем мы проследовали к западному берегу, и я без проблем сумел отыскать улицу Морского Бриза. Было еще достаточно рано, поэтому среди попадающейся навстречу матросни мы заметили даже пару трезвых лиц. В одном из уголков в нашу сторону направил было курс какой-то грузный чернобородый детина с подозрительным шрамом на правой щеке, но живчик помельче успел догнать его и что-то шепнуть на ухо. Оба свернули прочь.