Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

— В твоем случае это металл и криогенная установка — ну и еще кое-что — и все это очень чистое.

— Может, именно грязи и навоза мне и не хватает.

— Призрак, с тобой все в порядке?

— Я по-прежнему пытаюсь найти себя.

— Такое бывает с каждым. Это пройдет.

— Правда?

— Правда.

— Когда? Как? Почему?

— Сказать означало бы сжульничать. Кроме того, у всех это бывает по-разному.

Мимо проплыла целая школа рыбок — маленькие в черно-красную полоску ребята.

— Я не вполне разобрался со всеведением… — спустя некоторое время сказал Призрак.

— Это нормально. Кому оно надо? — сказал я.

— …И по-прежнему тружусь над всемогуществом.

— Это тоже нелегко, — согласился я.

— Ты все понимаешь, папа.

— Стараюсь. У тебя какие-то особые проблемы?

— В смысле те, что не связаны экзистенциальными?

— Ага.

— Нет. Я привел тебя сюда, чтобы предупредить о парне по имени Мандор. Он…

— Он мой брат, — сказал я.

Молчание.

Затем:

— Значит, он мой дядя, верно?

— Полагаю, да.

— А та дама, что с ним? Она…

— Фиона мне тетя.

— Моя двоюродная бабушка. Елки-моталки!

— Что-то не так?

— Негоже говорить о родственниках гадости, верно?

— Только не в Янтаре, — сказал я. — В Янтаре мы этим занимаемся постоянно.

Круг света снова подпрыгнул. Мы вернулись в коридор.

— Теперь мы в Янтаре, — сказал Призрак. — Значит, теперь я могу говорить о них гадости. Будь я тобой, я не стал бы им доверять. Я думаю, они слегка чокнутые. К тому же врут и издеваются надо мной.

Я рассмеялся.

— Ты становишься истинным обитателем Янтаря.

— Да?

— Да. Все мы такие. Нечего беспокоиться. И все же, что там между вами произошло?

— Я предпочел бы справиться сам, если ты, конечно, не против.

— Что бы ты ни придумал, это будет лучше всего.

— Тебя мне не нужно предупреждать?

— Нет.

— О’кей. Это была моя главная головная боль. Пожалуй, сейчас я пойду и попробую увязнуть в грязи и — самую чуточку — в навозе…

— Подожди!

— Что такое?

— Кажется, ты здорово наловчился перетаскивать вещи через Тень?

— Да. Ведь я совершенствуюсь.

— А как насчет небольшого отряда воинов с командиром?

— Думаю, справлюсь.

— И меня.

— Конечно. Где они и куда тебе нужно?

Я порылся в кармане, нашел Козырь Льюка, показал ему.

— Но… Ты же сам предупреждал меня, чтобы я ему не верил, — сказал Призрак.

— Теперь все в порядке, — сообщил я. — В этом вопросе. А во всем остальном — нет. Кое-что слегка изменилось.

— Я не понимаю. Но тебе виднее.

— Сможешь найти его и все организовать?

— Постараюсь. Куда ты хочешь пойти?

— Ты знаешь Крепость Четырех Миров?

— Да. Но это опасное место, папа. Очень хитрые входы и выходы. Там еще одна рыжеволосая дама пыталась наложить на меня силовой захват.

— Джасра.

— Я так и не узнал ее имени.

— Это мать Льюка, — объяснил я, помахивая перед ним Козырем.

— Дурная кровь, — заявил Призрак. — Может, нам с ними не связываться?

— Она, наверное, пойдет вместе с нами, — сказал я.

— О нет. Опасная дама. Не нужно с ней иметь дел. Особенно в таком месте, где она сильна. Она может опять попытаться меня сцапать. А вдруг у нее получится?

— Она будет занята другими делами, — сказал я, — а мне она может понадобиться. Так что привыкай думать о ней как о части багажа.

— Ты уверен в том, что делаешь?

— Боюсь, что да.

— Когда ты хочешь туда отправиться?

— Это зависит, в частности, от того, когда будут готовы войска Льюка. Почему бы тебе не пойти и не выяснить?

— Хорошо. Но я по-прежнему считаю, что ты совершаешь ошибку, отправляясь в такое место с такими людьми.

— Мне нужен кто-нибудь, кто может помочь, а кости выпали чертовски удачно, — сказал я.

Призрак сжался в точку и погас.

Я начал делать глубокие вдохи, потом передумал и направился к первой двери, которая была неподалеку по коридору. Только я до нее добрался, как почувствовал шевеление Козырного контакта. Корал?

Я раскрылся. Передо мной опять появился Мандор.

— С тобой все в порядке? — сразу же спросил он. — Нас прервали на такой странный манер.

— Со мной все хорошо, — сказал я. — Нас прервали на манер, который случается только раз в жизни. Не беспокойся.

— Ты выглядишь слегка возбужденным.

— Это из-за слишком долгой прогулки вверх-вниз по лестницам. Тем более, что все силы вселенной сошлись в одной точке, чтобы меня задержать.

— Не понимаю.

— Крутой выдался денек, — сказал я. — До скорого.

— Я хотел еще немного поговорить с тобой о тех бурях и новом Образе, и…

— Потом, — сказал я. — Я жду звонка.

— Прошу прощения. Это не к спеху. Я загляну позже.

Мандор прервал контакт, а я протянул руку к щеколде. Интересно, разрешились бы все проблемы, если б я мог включить Призрака в режим автоответчика?

Плащ я повесил на Джасру, а перевязь — на спинку кровати. Почистил сапоги, вымыл руки и лицо, раздобыл изысканную рубашку цвета слоновой кости — парчовую, в сборках, отделанную тесьмой, — и надел ее вместе с серыми штанами. Затем стряхнул пыль с темно-лиловой куртки, той, на которую я как-то наложил заклинание, делающее всякого, кто ее носит, с виду чуть более очаровательным, остроумным и внушающим доверие, чем было на самом деле. Кажется, подвернулся случай ею воспользоваться.

Когда я расчесывал волосы, в дверь постучали.

— Сейчас, минутку, — ответил я.

Кончив прихорашиваться и тем самым подготовившись к выходу, а заодно, понятно, и опоздав, — я пошел открывать.

За дверью стоял Билл Ротт — весь в коричневом и красном и смахивающий на престарелого кондотьера [61] Кондотьер — в Италии XIV–XVI вв., а также в Европе предводитель наемного военного отряда на службе у отдельных властителей или Папы Римского. Сначала вербовались преимущественно из иноземных рыцарей. .

— Билл! — сказал я, пожимая ему ладонь, руку, плечо и затаскивая за собой в комнату. — Хорошо, что я тебя встретил. Я как раз выбрался из одной истории и собираюсь влипнуть в другую. Ты давно во дворце? Я собирался с тобой вновь повидаться, как только дела сбавят темп.

Он улыбнулся и легонько хлопнул меня по плечу:

— Я буду на обеде, и Гендон сказал, что ты тоже. Я решил зайти за тобой, раз уж там будут эти люди из Бегмы.

— О-о? У тебя есть новости?

— Да. А что новенького слышно от Льюка?

— Я только что с ним говорил. Он клянется, что с вендеттой покончено.

— Какие шансы, что его оправдают?