Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)

Про катакомбы знают, но молчат. Регулярные рейды стражи делают их опасным местом, под землёй имен не спрашивают, а места в нишах хватит всем.

Тоннели, что коряво вырублены в скале, пещеры с едва сглаженным полом понеслись мимо и взад, на крутых поворотах я просто пробиваю камень насквозь. Я быстро очутился в подвалах дворца правителей, в каморке с тряпками, вёдрами, здесь же бочка тухлой на вид воды. За спиной закрытая невесть когда тайная дверь, я походя запомнил нужные выступы замка. Дубовая дверь на выход не стала преградой, я осторожно высунулся. В низкий сводчатый коридор выходит множество решетчатых дверей, в десятке шагов на стене лампа, синеватый свет пахнет магией. Не удивительно, Шестёрка для себя установила совсем иные правила.

Двинулся вдоль камер, за прутьями страдальцы в лохмотьях. Дальний конец коридора ведёт в обширную комнату, виден край стола с объедками, мощный храп эхом протискивается обратно. Я завис возле последней в ряду камеры, на охапке чистой соломы Джетсет, спину подпирает камень стен, ступни без сапог торчат пальцами наружу. Кажется, он спит, глаза прикрыты.

В комнате тюремщика забарабанили в дверь. Храп захлебнулся, лязг засова, размашистый удар створки и возглас: "Опять дрыхнешь, скотина!", подсказали - начальство идёт. Я ввалился в камеру напротив принцевой.

- Э-э, молодой человек, у приличный людей принято стучаться!

Я подпрыгнул бы от дрожащего голоса за спиной, если б было чем. В углу камеры груда костей, пустой череп скалится зубами через один, остальные выбиты. В глазнице резвятся мокрицы.

- Вы меня видите?!

- Конечно!

Череп выпустил сквозь зубы облачко, в формах призрака смутно угадывается человек в мантии. Призрак продолжил:

- Мы, мёртвые видим друг друга. Вы, я смотрю, новичок! Я объясню вам всё, правила и, хм, новые возможности!

- Но я не мертв!!!

- Все так говорят. Ничего, ничего, пройдёт.

Старик, а это призрак старика, покивал сочувственно.

Из коридора звук множества ног, белое сияние раздвигает стены, я увидел нестерпимо яркую точку, что колет и бьёт светом наотмашь. Меня прижало к стене, я невольно погружаюсь вглубь. Рядом заохал призрак, спрятался внутрь черепа.

Я попытался воспротивиться свету, тот сразу заметил, полыхнул особенно ярко, меня как бревном вдарило. Когда сознание прояснилось, решил попробовать по-другому. Представил, что свет проходит насквозь, не встречая преграды. Удалось! Свет поубавил в яркости, почти пропал, я начал различать людей, что стоят перед камерой принца. Двое охранников слева и справа поперёк коридора, охраняют подступы, широкая женская задница привалилась к решетке нашей камеры. Вертикальный прут ровнёхонько делит, половинки пытаются сжевать железяку, но мешает тонкая ткань платья, спускается облегающе ниже вдоль стройных ног. Повыше глубокий вырез от поясницы, на плечи накинута шаль из тончайшего, полупрозрачного кружева. Волосы забраны в высокую причёску, обнажили тонкую, такую хрупкую на вид шею. В глазах Джетсета коротко мелькнула жажда свернуть, прямо сейчас.

- Ну что, Мой Принц, - долетели слова Рилайны, в голосе лёгкое презрение. - Удобно ли Вам? Увы, апартаменты недостойны Вашего Высочества!

- Благодарю, Рилайна, - вежливо ответил Джетсет. - Но позволь возразить, апартаменты самое то. В них даже есть некое преимущество.

- Какое же, Ваше Высочество? - делано удивилась Рилайна.

- В них нет места для вас!

Джетсет поднялся и глянул сверху вниз на будущую ведьму. Рилайна резко шагнула к нему, едва не вырвав за собой ржавый прут. Охрана по знаку протопала вон, Рилайна прижалась всей грудью к решётке. Губы зашептали принцу, волнующе и жарко.

- Слушай, Джетсет, и не перебивай! Забудем что было... между нами! Ты поймёшь, у меня нет выбора, я должна была сделать, чтоб ты...

Амулет меж грудей Рилайны разгадал уловку и вдарил с новой силой. Я вылетел как пробка, прочь из камер, прочь из дворцового подземелья, поднялся над городом. И только теперь, на ошеломленного, набросилось давящее чувство, быстро затолкав обратно в тело.

Пробую открыть глаза - получилось. Первое что вижу, встревоженное лицо Раифы. Чёрные волосы выбились из-под диадемы, и так огромные, в полутьме зрачки ещё больше. Я вдруг понял что пропал. И что лежу головой на ее коленях! Я вскочил, к щекам прилил кипяток.

- Я, это, простите... - залепетал я.

- Вы всегда шлёпаетесь в обморок при виде девушки? Неужели, я такая страшная?

Губы Раифы тронула улыбка, девушка уверена, что вовсе не страшная и даже очень наоборот. Слова застряли на языке, я огляделся поискать Эритора.

- Мальчик уснул. Трудная выдалась ночь, я слышала ваш рассказ деду.

- Э-э, - косноязычно проблеял я. - Значит, вы понимаете, лучше бежать, покинуть город?

Раифа коротко кивнула, улыбка испарилась с лица.

- Дайте деду время, он стар и перемены пугают. Но мы соберёмся к утру. Ложитесь-ка спать, я постелю в гостиной!

Я покачал головой, принял занятой вид.

- Увы, дела мои не закончены.

Чёрная бровь Раифы, изящная от природы, а не щипцов, поползла вверх.

- Нужно набраться сил! Разве не отправитесь вы, герой и чемпион Магикуса, хранить соплеменников в трудном пути?!

Я почувствовал прилив раздражения, опять хотят опутать верёвками долга.

- Есть кое-что поважнее судьбы горстки мелкиндов! - пафосно провозгласил я.

- Правильно говорил дед, вы, пустынники, такие носозадиралы!

Раифа смешно топнула ножкой, я невольно улыбаюсь девчонке.

- Скажи лучше, где тут у вас ход в подвал...

Запасливый Шверге скопил еды на год осады! Я бросился на штурм ящиков и бочек, руки выворачивают тяжеленные мешки. Под припасами деревянный люк с железным кольцом вместо ручки. Как сказано, повернул кольцо до упора и на четверть назад. Под ногами щёлкнуло, я потянул на себя. В квадратном отверстии ни зги не видать, спустил сперва фонарь, следом сам.

Виденье не обмануло, мертвецы в нишах смирно лежат, запутанный коридор пещер и подвалов ожидаемо ведёт под дворец. Длины пальцев едва хватает надавить нужные выступы, каменная дверца с подземным грохотом провернулась, пуская в кладовку, захлопнулась вновь. Кладовая опустела, в бочке меньше воды. Я прислушался, через дубовую дверь еле доносится мерный скрежет. Приоткрыл осторожно, боясь скрипа, в коридоре тюремщик на корячках драит пол, вот выпростал волосатую лапу и сдвинул ведро на пядь, противный звук железа по камню резанул по ушам. Тюремщик сопит и пыхтит, тряпка ширкает. Сквозь зубы ругань на этих высокородных господ, ширк, ширк, что боятся запачкать туфельки! Я подкрался на цыпочках, крепкий удар рукоятью меча по загривку оборвал бубнёж.

Джетсет уже не сидит, мерит крошечную, два на полтора шага камеру.