Александр Золотая Грива.

Империя вступала в новую войну. Южная Европа в который раз становилась театром военных действий.

В армии Александра было много священнослужителей. Их роль очень велика, без участия священника не начинали ни одно мероприятие. Духовник Александра, отец Анатолий, давно покинул его, ещё когда Александр вернулся в Константинополь. Как-то незаметно исчез, пропал, а Александр не обратил внимания. В то время его интересовали совершенно другие дела, не духовные. Но судьба ещё раз свела их вместе.

Как-то раз, когда очередное сражения с болгарами закончилось победой ромеев, Александр со свитой посыльных, телохранителей и просто подхалимов, которые всегда толкутся возле сильного человека, объезжал поле битвы. Раньше он никогда так не делал, но сегодня непонятно почему выехал в поле.

Далёко впереди, на пределе видимости, темнеет полоска леса. В нём скрылись остатки болгарского войска. Преследовать не стали - Александр хорошо знал, что такое дремучий лес и как в нём воевать. Огромное поле, пересечённое в нескольких местах неглубокими оврагами, усыпано убитыми. Ромеи уже собрали своих, оставались только болгары.

Трупы лежали в самых разных положениях - на спине, на груди, некоторые сидели, прислонившись к воткнутому в землю мечу или копью. Всё убиты ударом в грудь или голову. Ран на спине ни у кого. Это значило, что каждый сражался до последнего и пал в битве, а не удирая с поля боя. Убитые страшно порублены, глубокие раны от ромейских мечей рассекали тела едва не пополам, головы разбиты так, что мозги вытекли с кровью и застыли грязными серыми комками, словно маленькие сугробы талого снега.

Там и тут валяются отрубленные руки, ноги и везде кровь, густая, коричневая, как кофейная гуща. Вбитая в землю трава залита этой страшной гущей, кое-где уже схватившаяся коркой. Запах бойни, густой, тяжёлый, заполнил всё поле, будто вода в половодье.

Конь под Александром часто тряс гривой, фыркал и заметно нервничал. Ступал очень осторожно, обходя трупы. Возле мёртвых лошадей начинал дрожать, шёл стороной и не слушал поводьев.

Тучи воронья кружатся над страшным полем, от непрерывного счастливого карканья звенит в ушах. По земле тут и там шныряют юркие тени. Это лисицы и волки спешат покушать свежего человеческого мяса. Оно скоро протухнет, будет не то.

В ушах звенело не только от вороньего карканья. Сопровождающие наперебой, взахлёб говорили и говорили о великом полководческом таланте Александра, гениальном предвидении и точных расчётах. Само собой, незримое руководство божественного императора Василия сыграло первую роль, он точно угадал, кого поставить во главе ромейского войска, но Александр - военный гений, несомненно...

Александр, не скрываясь, морщился, отворачивался. Руки чесались от желания дать по голове болтунам, но приходится терпеть.

Его внимание привлекло какое-то движение на поле. Удивился - неужели есть живые! - посмотрел внимательнее, даже привстал на стремена.

Далёко впереди два человека в странном одеянии до земли, очень похожие на священнослужителей, медленно идут по полю, иногда наклоняются, что-то делают, потом идут дальше. Александр знал, что команды сборщиков трофеев уже прошли, разве какие запоздалые мародёры ищут добычи?

Лёгонько ткнул шпорами в конские бока, потянул повод в сторону. Конь послушно направился к людям, высоко задирая голову - запах крови не так чувствуется. Сопровождающая свита двинулась следом. Хор подхалимов и блюдолизов не умолкает.

- Заткнитесь! - рявкнул Александр, не оборачиваясь. Голоса за спиной как обрезало. Подъехал ближе. Один из двух неизвестных встал во весь рост, обернулся и Александр сразу узнал. Это бывший духовный наставник, тот самый послушник по имени Анатолий.

- Здравствуй, отец Анатолий, - холодно произнёс Александр, хмуро глядя с высоты конской спины, - дела у тебя какие здесь или просто гуляешь?

Сзади угодливо засмеялись.

Послушник обернулся, поднял голову. Неторопливо поднёс ладонь к лицу, словно прикрылся от солнца. Скорбно взглянул в глаза.

- Здравствуй, сиятельный Александр, - печально сказал Анатолий. - Разве поле брани с место для прогулок? Я с братом ищу живых, что бы помощь оказать. А что делаешь здесь ты?

- Смотрю... - начал было высокомерно отвечать Александр, но вдруг запнулся. А действительно, что? Сражение выиграно, солдаты собрали добычу, войско пьянствует, доклад стратигу Михаилу отправлен гонцом. Доносы императору от соглядатаев тоже.

- Смотрю на победу, монах, - ответил генерал, небрежно опираясь на луку сёдла, - империя побеждает своих врагов!

- Я не монах, - тихим голосом поправил Анатолий, - послушник я, монашеского чина ещё не достиг.

Он печально взглянул в глаза Александру, едва слышно произнёс:

- Империя побеждает врагов, которых плодит сама.

Александр смешался, не нашёл, что ответить. Зато из-за спины раздались возмущённые выкрики - блюдолизы обладают исключительно тонким слухом!

- Да как ты смеешь, оборванец! Ты даже монахом быть не достоин, а обсуждаешь деяния божественного императора? Да тебя четвертовать мало, собака!

Генеральская свита гавкала на разные голоса, точно стая шакалов.

- Тихо! - поднял руку Александр, - этот человек будет наказан за дерзость, но сначала я желаю поговорить с ним. Вы всё, - обернулся к свите, - отправляйтесь в лагерь.

Всадники послушно стали разворачивать коней. Всём уже давно надоело дышать кровавыми испарениями, трястись в жёстком седле. Куда лучше пировать в шатре в компании друзей и доступных подруг, которых понаехало видимо невидимо.

Разноцветное облако страусиных перьев на сверкающих шлемах колыхнулось, словно под порывом ветра. Золотые и серебряные украшения доспехов ослепительно блеснули на солнце, многочисленные драгоценные камни залпом отстрелили солнечные зайчики во всё стороны, негромко зазвенело оружие, конская сбруя - кавалькада всадников развернулась, направилась в сторону лагеря. Сначала медленно, будто неохотно - что подумает генерал! - потом быстрее и вот уже кони скачут во весь опор прочь от кровавого поля, где травы не видно под трупами.

- Разве у тебя есть брат? - спросил Александр, едва свита удалилась.

- Брат в едином Боге, - ответил Анатолий, показывая глазами на спутника, который, совершенно не обращая внимания на окружающих, продолжал осматривать убитых. Показалось, что один ещё жив. Склонился над раненым, достал тряпки, кувшин с водой, принялся обрабатывать рану, перевязывать.

- Какой ещё единый Бог? - удивился Александр, - раньше ты говорил о братьях во Христе.

- То когда было, - тихо ответил послушник, - теперь я мыслю иначе. Как-то встретил одного прохожего. Разговорились. Оказался он мусульманином. Ну, я было воспылал... прибить хотел поганого. Уже замахнулся посохом. В голову целил, чтоб сразу мозги в стороны. Гляжу, а он стоит смирно и смотрит на меня так, как будто жалко ему меня. Я посох опустил - ладно, думаю, успею ещё. Стал дальше разговаривать. Долго это было, он по-гречески плохо понимает, а я по-арабски туго. Кое-как разобрался. Оказывается, он дервиш. Так арабы называют бродячих мудрецов.