Александр Золотая Грива.

Хан Курум, много и успешно воевавший с ромеями, понимал, что в этот раз он скорее всего проиграет - ромейское войско очень сильно, дисциплинировано, а ему ждать помощи неоткуда, так что штурм закончится победой ромеев.

Хану было глубоко плевать на город и жителей, он хотел сохранить своё войско. Без воинов он уже не хан, а так, пустое место. Курум соглашался на сдачу Царевца, но только при определённых условиях. Предложил встретиться на следующее утро возле главных ворот один на один.

Александр отпустил посланника. Сёл в походное кресло, задумался. Чего хочет Курум, понятно - отпустить вместе с ним его воинов и с оружием. Но вот нужно ли это ему, ромейскому полководцу Александру? Он не зря приказал своей коннице ускоренным маршем идти вперёд, уничтожая мелкие отряды болгар, а крупные оттеснять вглубь. Теперь город переполнен воинами, лошадьми, жителями окрестных сёл. Вроде неплохо для обороны, но такое количество людей не прокормишь долго, так что ромеям вовсе не обязательно штурмовать крепость. Можно просто побыть под стенами две, три недели и начнётся голод. Потом обстрел из камнемётов, короткий злой штурм и город взят. Он, генерал Александр, одержит очередную, очень важную победу, после которой можно вернуться в Константинополь и претендовать на высокую должность при дворе. Кстати, сколько солдат погибнет при штурме, скорее всего никто и не спросит.

Конечно, в сдавшемся городе неизбежно начнутся грабежи и убийства, но это ничто по сравнению с тем, что творится в захваченном городе. Тогда начинается массовая резня, солдаты убивают и грабят всех подряд. Удержать их невозможно, да этого никто и не делает, потому что именно так поступают победители по закону войны.

Он выпрямился в кресле, с силой потёр ладонями лицо. Жёсткая кожа с твёрдыми, словно камни, мозолями, едва не оцарапала, лицо покраснело, защипало. Отбросил рукой полог шатра, вышел наружу.

Прямо перёд ним, на равнине раскинулся лагерь. Тысячи солдатских шатров заполонили степь гигантскими квадратами, словно шахматная доска для великанов. Каждый такой квадрат - маленькие военный городок в сотню с лишним шатров для полка тяжеловооружённой пехоты. Горят костры походных кухонь, из передвижных кузниц доносится непрерывный звон - спешно ремонтируют доспехи, делают новые.

В стороне от лагеря проложена полевая дорога. Запряжённые в повозки огромные волы медленно тащат разобранные стенобитные машины. Большую их часть уже установили вдоль стен, ещё немного времени и поставят последние. Возле каждого камнемёта высятся кучи булыжника, самый малый размером с конскую голову.

В центре, напротив главных ворот, возвышается громадная стрела гигантского камнемёта. Чудовище размером с трёхэтажный дом швыряет глыбы гранита величиной с быка на расстояние в два полёта стрелы. Монстр настолько силён, что натяжные ремни, сплетённые из бычьих жил, толщиной в две руки, рвутся после двух-трёх выстрелов. Их приходится заменять новыми, что лежат рядом. Аккуратно свёрнутые кольцами, они кажутся гигантскими спящими змеями из страшной сказки.

Один точный выстрел из такого камнемёта вышибает дубовые ворота, обшитые полосами железа. Громадные тяжёлые створки, которые открываются дюжиной здоровенных стражников, разлетаются в щепки, а кусок скалы летит дальше, всё сметая на пути.

Город не устоит против мощи империи, но империи не нужны развалины.

Ранним утром, когда туман превращается в росу и неподвижная трава сверкает, словно усыпана бриллиантами, Александр и Курум встретились напротив главных ворот. За спиной хана возвышались каменные стены Царевца, загораживая половину светлеющего нёба. По гребню сверкают шлемы защитников, лучи встающего солнца отстреливаются сверкающими искрами от наконечников копий.

Позади Александра в тающей пелене утреннего тумана высоко в нёбо вздыбились стрелы стенобитных машин, словно мачты кораблей, неведомо как пришедшие сюда из далёкого моря. Только каждая мачта такого корабля оканчивается широким ковшом. Каждый защитник крепости их видит и понимает - они вот-вот опустятся, примут смертоносный груз и швырнут на город. Защиты от них нет.

Переговоры закончились быстро. Александр согласился отпустить Курума вместе с воинами, но при условии, что хан оставит в городе свой обоз. Курум недовольно скривился - в обозе богатая добыча, награбленная воинами раньше. Жалко за просто так отдавать ромеям честно - по мнению Курума - заработанное, но, немного подумав, согласился. Болгария страна богатая, награбит ещё. Взамен Александр дал слово не разрушать город, не убивать жителей.

Позвали градоначальника. Узнав об условиях сдачи, он недоверчиво покачал головой.

Сдерживая раздражение, Александр пояснил, что ему нужна крепость, а не развалины, которые потом надо отстраивать. Всём жителям необходимо сдать всё имеющееся у них оружие, порядок в городе и безопасность населения будет поддерживать ромейский гарнизон.

Городской голова тряс бородой, вздыхал, зло зыркал на Курума, несостоявшегося защитника города, и в конце концов согласился.

К вечеру в Царевце уже был расквартирован полк тяжёлой пехоты. Солдаты взяли под охрану продовольственные склады, патрулировали улицы. Конница кочевников ушла из города ещё утром, оставив всё обозы. Александр приказал раздать солдатам содержимое обоза и наградить каждого дополнительно за счёт городской казны. Это вызвало недовольство горожан, но зато предотвратило грабежи, неизбежные в захваченном городе и недовольство утихло.

Александр выполнил приказ императора, не потеряв ни одного солдата. Стратиг Михаил молча выслушал доклад генерала. По его лицу было видно, что он очень доволен, но с поздравлениями, как это было раньше, в этот раз не спешил.

- Вы абсолютно точно исполнили всё, что предписывал указ божественного императора Василия, генерал, - медленно, словно взвешивая каждое слово, произнёс стратиг, барабаня пальцами по столу, - крепость цела, солдатские жизни сохранены. Но боюсь, вы совершили ошибку. Вас вызывают в Константинополь.

- И в чём я виновен? - удивился Александр.

- Передо мной - ни в чём, - твёрдо ответил Михаил, - но, возможно, у императора есть к вам вопросы. Будьте очень осторожны, когда прибудете в столицу и не совершайте опрометчивых поступков.

Смысл последней фразы Александр понял, когда на пристани Константинополя его встретил офицер императорской гвардии - схолы, с сотней до зубов вооружённых гвардейцев. Всё чистокровные ромеи. Гвардейский офицер предложил сдать оружие. Александр пожал плечами, неторопливо потянул громадный двуручный меч, который по старой привычке этериота носил за спиной. Сотник невольно отпрянул, солдаты без команды сдвинули широкие щиты. Александр физически почувствовал, как мгновенно сгустилось напряжение. Замер с наполовину вытащенным мечом, рука, покрытая буграми мышц, остановилась.