Александр Золотая Грива.

Именно благодаря усилиям императора Василия мы стали одерживать победы над болгарами, одну за другой. Страшная угроза с севера была устранена и сейчас болгары опасны для империи не более, чём всё остальные варвары. Но всё-таки опасны! Война продолжается. Вы очень хорошо показали себя в борьбе против врагов империи, но ваша последняя победа ... Она, как бы это сказать, ... э-э ... двойственна. Вы взяли Царевец, но отпустили хана Курума с воинами. Этого делать не следовало.

- Император в своём указе не уточнял, как именно следует брать Царевец, - возразил Александр, - приказал взять и всё.

- Верно, - согласился сенатор, - но следует всегда читать между строк, генерал. Вас никто бы не осудил, если Царевец был стёрт с лица земли вместе с жителями.

- А сколько моих солдат убили бы при штурме?

- Ну-у, генерал, вы ещё о слезинках невинных деток скажите, о кошечках и собачках... Разве об этом надо думать? Политика вещь жестокая и опасная.

- Я просто выполнил приказ. Не хватало только ещё в политике путаться, - Александр допил горячий кофе, раздражённо отодвинул чашку. Фарфор жалобно зазвенел.

- Рассуждение солдата, но не полководца, генерал! - строго произнёс Марцеллий.

- Я всё ещё полководец? - удивился Александр.

- Увы, очень похоже, что нет, - вздохнул сенатор, - но и солдатом остаться не получится. Да и вообще ... Чёрт возьми, речь идёт о вашей жизни или я совсем не знаю Василия!

Александр усмехнулся.

- Я не так хорошо знаю императора, но и мне так кажется.

Сенатор решительно встал, прошёлся по комнате из угла в угол, остановился напротив Александра.

- Вот что, генерал, вы многое сделали для меня, я ваш должник. Пришло время вернуть долг. Вам следует побыть у меня несколько дней. За это время я сумею решить проблему. Правда, ещё не знаю, как, но вашу жизнь сохраню.

Через полчаса Александр ехал в закрытой карете к северным городским воротам. За ними, в пяти вёрстах от Константинополя, находится загородный дворец сенатора.

Попасть к императору Марцеллию удалось только через два дня. Василий упорно отказывался принять сенатора, несмотря на его настойчивые попытки. Придворные даже начали посмеиваться, пошли разговоры, что влиятельный Марцеллий угодил в опалу, некоторые даже называли возможных преемников.

Сам сенатор был спокоен. Он хорошо знал Василия и потому понимал причину, по которой его не желают видеть. Жизнь научила Василия никогда не судить на ходу. Император знал, что быстрые решения, принятые сгоряча, почти всегда ошибочны. Разумеется, ему доложили, что генерал Александр живёт в доме сенатора, а не сидит в камере дворцовой тюрьмы, но нисколько не переживал по этому поводу. Генерал нарушил волю императора, но он не был его личным врагом.

Приглашение на приём сенатору вручил посыльный этериот - солдат иноземной гвардии императора, самой привилегированной части ромейской армии, комплектовавшейся почти исключительно из русичей. Ещё брали варягов, бывших викингов. Жалование и льготы простого этериота были такими же, как у армейского генерала. Золотоволосый русич, верзила под два метра ростом, с румянцем во всё круглое лицо, почтительно склоняясь, протянул послание. Сенатор невольно отметил, что даже в поклоне голова русича выше его на локоть, если не больше. Среди урождённых ромеев таких давно уже нет". Надо будет напомнить начальнику гвардии, - рассеянно подумал Марцеллий, разрывая пакет, - что бы почаще отпускал своих орлов в город. А императору ещё раз доложить о пользе смешанных браков".

Сенатор прочёл письмо, усмехнулся - ему предлагалось прибыть во дворец после полудня. Верные друзья уже сообщили, что с утра у императора будет патриарх, так что о чём пойдёт беседа, Марцеллий примерно догадывался.

Он ещё раз взглянул на гиганта этериота. Гвардеец вытянулся по стойке смирно, замер, как железная статуя. Даже в прохладном полумраке гостиной доспехи горят огнём, позолоченный шлем с откинутым забралом похож на вершину крепостной башни. Ослепительно белые перья на навершии шлема едва не касаются потолка, а они в доме сенатора были высокими.

" Империю должны считать своей и защищать не только такие люди, но и народы, - совершенно ясно понял Марцеллий, - вот об этом надо говорить с императором и в этом необходимо убедить его".

Василий принял Марцеллия как обычно, на балконе дворца, что выходит в залив. Пологий склон холма, заросший изумрудной травой, медленно спускается к воде. Когда-то это был просто берёг, усыпанный камнями, изрезанный оврагами и ямами, образующимися после проливных дождей. Склон был похож на дряблую кожу столетней старухи. Василию нравилось проводить время на балконе, любуясь морем и закатами. Бывало, что приходилось и рассветы встречать. Контраст красоты и хаоса надоел. Он приказал засыпать ямы, вбить в землю булыжники, натаскать чернозёма и засадить травой. Полторы тысячи пленных арабов круглые сутки трудились в течение недели и склон холма волшебно преобразился. Получилось очень красиво. Но Василий был не только ценителем прекрасных ландшафтов. По его тайному приказу по всему склону соорудили хитроумные ловушки для непрошенных гостей и только сам любознательный император знал, как они работают и где располагаются.

Смертельно опасное поле вытянулось в длину и ширину ровно настолько, что бы ни один, даже самый искусный лучник не мог достать стрелой до императорского балкона.

Ловушки довольно часто приходилось устанавливать заново - любопытные козы забредали пощипать травы. Проходили несколько шагов и падали замертво, пробитые насквозь отравленными стрелами или разорванные на части.

Не дай Бог, если коза сумеет невредимой пройти чуть дальше или вовсе забрести на середину склона - немедленная и жестокая смерть ожидала мастера, изготовившего ловушки...

Заслышав мягкие шаги за спиной, Василий повернулся.

- Здравствуйте, сенатор, - негромко произнёс, глядя на склонившегося Марцеллия, - сегодня прекрасный день, не правда ли?

- Да, государь, - ответил сенатор, - погода превосходна.

Проницательный Василий сразу уловил интонацию:

- Но не так хороши наши дела, верно?

Марцеллий выпрямился, ровным голосом произнёс:

- В столь огромной стране, как ваша, всегда может происходить что-то не так. Трудно углядеть за всём.

- Экий дипломат, - поморщился Василий, - оставьте вы это - что-то не так ... Я ценю вас за ум, на должности лизоблюдов у меня назначены другие. Итак, вам уже известно, что утром я разговаривал с патриархом и наверняка догадываетесь, о чём. Я считаю так потому, что рассуждения патриарха удивительно похожи на ваши. Ну, те, что вы излагали мне раньше по поводу варваров. Вы с патриархом сговорились?

- Никакого сговора нет, государь. Есть логика событий и она неизбежно приводит к тому, что мнения двух разумных людей совпадают.