Александр Золотая Грива.

Люди вокруг молча смотрели на побледневшего Колуна.

- Да ты что, - тихо произнёс он, - в разуме помутилась? Я ж из-за тебя с двоими дрался, из огня вынес ...

- Всё верно, он. Я тоже видел! - выкрикнули из толпы.

Колун, его команда разом обернулись. Невысокий мужик показывал на него пальцем и быстро говорил окружающим:

- Он насильничал, я своими глазами видел, видел!

Колун сразу узнал того, которому женщина выдрала клок бороды, когда он пытался зажимать ей рот.

- А-а, брехун, ты ж там в сарае тоже был, тебе баба рожу порвала!

Выхватил меч, лицо страшно побелело, пошёл прямо на толпу. Мужик юркнул за спины других, оттуда выкрикнул:

- Врёт он всё, врёт, вы ж меня знаете!

- Знаем, - загомонили в ответ из толпы, - а этого не знаем... Наговаривает всё, гад!

Рыжий, хоть и был сильно выпимши, первым понял всю безнадёжность ситуации.

- Хозяин, - быстро заговорил он, - надо убегать. Виноват ты или нет, сейчас не докажешь. От вина у всех в головах помутилось, вот-вот корчма начнёт гореть, народец совсем озвереет... Так нам пора или как?

Колун, растерянный и удивлённый таким оборотом донельзя, всё-таки соображал быстро. Отступил к своим, меч с тихим шелестом скользнул обратно в ножны.

- Бегом! - негромко скомандовал купец ...

Когда шаги Колуна затихли, Алекша плотнее прислонился к мачте, обхватил себя руками, удерживая остатки тепла. От воды ощутимо тянет холодом. Слабая волна едва слышно плещет в борт, струг вздрагивает, недовольно скрипит. На востоке наметилась бледная полоска, затихло всё вокруг, только из далёкой корчмы доносятся пьяные выкрики. Алекша смутно подивился выносливости пьяниц. Взгляд опустился, замер на тёмной воде.

Вдруг лунная бледность стала наполняться красным. Полусонный, Алекша несколько мгновений равнодушно наблюдал, как красно-рыжего становиться всё больше и больше.

Рядом с корчмой расцветает огромный костёр. Ярко полыхает пристройка, освещая всё вокруг на добрые полверсты. Видно, как мечутся маленькие фигурки людей, лошадей, доносятся крики, но всё заглушается треском горящего сарая.

Вскочил, сжимая в руке секиру. Сразу подумал: «Наверняка, наши... Не зря Колун беспокоился, видно, и вправду чуял беду". Взобрался повыше, вытягивая шею сколько можно, что бы увидеть бегущих к стругу людей и уже через несколько секунд заметил стремительно приближающиеся тёмные фигуры. Ещё через пару мгновений он узнал Колуна, потом остальных, а за ними с воплями гонится целая толпа. Алекша рубанул секирой по канату, схватил весло, упёрся в песок, готовый одним мощным толчком вытолкнуть струг на воду.

У Колуна было просто чёрное лицо, когда он одним прыжком оказался на судне. За ним ввалились остальные. Не спрашивая, в чём дело, Алекша налёг на весло, струг заскрипел, недовольно зашипел песок под днищем, плеснула вода. Пеньковая верёвка гадюкой проползла по палубе, упала в воду. Ушкуйники проворно расхватали вёсла, дружно вдарили и струг, пятясь, будто рак, стремительно пошёл прочь от берега. Алекша оглянулся - команда грёбла так, что впереди кормы вырос пенный вал.

Разъярённая толпа остановилась на берегу, некоторые зашли в воду по колено, потрясали оружием, выкрикивали угрозы. Запели стрелы. Алекша подхватил сразу два щита, выставил их, прикрывая своих.

- Правый, табань! - рявкнул Рыжий. Гребцы послушно задрали вёсла, склонились под борт, закрываясь от стрел, что густо летели с ещё недалёкого берега. Двое или трое вскрикнули, но и только - предусмотрительно надетые под кафтаны кольчуги спасли. По левому борту продолжали бешено загребать, судно стремительно разворачивается на пятачке.

- На воду, греби! ... раз, два... раз, два... - срывая голос, взревел Рыжий. Обыкновенный купеческий струг попёр так, словно собрался взлететь, аки белый лебедь. От натуги ушкуйники страшно выпучивают глаза, из раззявленных ртов вырываются мощные волны запахов браги и пережаренного мяса с луком. Колун непонимающе смотрит на уходящий берёг. Рыжий перерубил верёвку, закрепляющую парус, квадратная холстина шумно опустилась, пару раз громко хлопнула на попутном ветру, изогнулась почти полукругом.

Одинокая стрела, выпущенная каким-то умельцем, на последнем издыхании плашмя упала на доски. Алекша опустил щиты, оглянулся. Колун всё так же неподвижно сидит возле мачты, бледное лицо застыло белой маской. Ветер усилился, прохладная волна плеснула солёной пеной в глаза. Купец медленно скинул боевую рукавицу, провёл по лицу ладонью. Ушкуйники подняли вёсла. Только ветер продолжает упираться в парус и струг всё дальше уходит от берега.

- Объясни, старшой, что за беда такая случилась, - негромко произнёс Рыжий, - на тебя так набросились, что ... ну, я не знаю...

Колун вздохнул. Он понимал правомерность вопроса, ведь теперь им нельзя появляться в деревне, а это единственное место, где можно отдохнуть перёд дальней морской дорогой. Рассказал всё как было. Команда молчала. Ушкуйники сами были далёко не паиньками, каждый из них не задумываясь мог убить и ограбить любого, но и среди таких людей существуют неписанные законы, преступать которые нельзя. Кто преступил, то есть стал преступником, того казнят без жалости.

Первым подал голос Рыжий.

-Я верю. Не станет Колун мараться, бабу купить можно.

- Эт точно, - хмыкнул кто-то из команды, - сколько хошь ... А вот чего эта дура там делала ночью, а?

- Приключений искала на ... ха-ха ... одно место! - отозвался Рыжий. Ушкуйник громко заржали, посыпались шуточки, начали наперебой рассказывать друг другу, как сами развлекались с такими вот искательницами приключений на пятую точку ...

Стемнело. Попутный ветер продолжает гнать струг вдоль берега, дует ровно, без рывков. Вся команда, включая Рыжего, вповалку спит. Буйная ночь не прошла даром. Алекша удобно расположился на корме, возле руля. Правил так, что бы до берега было не меньше сотни шагов. Так можно вовремя заметить лодки прибрежных разбойников, что охотятся в этих краях на купеческие суда, поднять тревогу. И стрела, пущенная умелой рукой с берега, не долетит.

Невысокие волны постукивают по корме, словно подбадривают. Изредка хлопает парус. Мощный храп спящих ушкуйников наполняет струг до краёв, переваливается за борт. Ветер рвёт на части, уносит прочь. Мрачный Колун неподвижно сидит спиной к Алекше. Заострённый бритый подбородок уныло покачивается в такт волнам.

- Сашко!- негромко позвал купец, поманил рукой. Алекша посмотрел на далёкий берёг, закрепил руль. Осторожно переступая через спящих, подошёл, молча сёл. Так же молча Колун протянул ему плотно завязанный кожаный кошель. Алекша взял, вопросительно посмотрел.

- Письмо тут, - ответил купец. - Есть в Царьграде торговый человек, Шило зовут его. Так вот, письмо для него. Кремень хочет, что бы ты у него до следующего лёта поработал.