Александр Золотая Грива.

Отложил панцирь, обеими руками взял меч. Сразу бросилось в глаза, что меч явно не ромейский, у них мечи короткие, больше на ножи похожи, потому что сражаются ромеи в плотном строю, за стеной щитов и мечами не рубят, а колют короткими тычками. Если воины держат плотный строй, по-другому и не получится.

Этот меч длинный, в три локтя, на полукруглой оконечности рукояти не выгравировано имя владельца, что всегда делали ромеи и ножны были самые простые, даже простецкие, из небрежно выделанной свиной кожи. Алекша потянул за рукоять. Сверкающий клинок без малейшего шороха вышел из ножен. Слегка повернул лезвие, отражённое солнце стрельнуло в глаза серо-голубой вспышкой света. Он внимательней посмотрел на клинок и понял, что у него в руках настоящее чудо - булатный меч. На Руси такие мечи называли харалужными. Редкий мастер знал секрет изготовления такого меча, таких кузнецов было раз-два и обчёлся, их считали колдунами и чародеями, относились со страхом и уважением. Настоящий харалужный меч стоил состояние, не каждый князь, даже владеющий большим княжеством, мог иметь. Алекша точно знал, что такой меч был только у великого князя Владимира. Некоторые витязи при дворе великого князя бахвалились, что и у них харалуги - так прозвали в народе эти мечи - но Алекша подозревал, что врут, своими ушами слышал, с каким пренебрежением отзывались об их мечах другие.

От волнения запершило в горле, закашлял так, что слёзы на глазах выступили. Он вдруг испугался, что кто ни будь увидит его с такими сокровищами. Торопливо сунул меч в ножны, одним ловким движением закинул за спину. Наклонился, сгрёб обе половинки панциря, зацепил указательным пальцем шлем за забрало. Выпрямился, прижимая драгоценные находки двумя руками к груди. Тут взгляд упал на мешок, что неопрятной тряпочной кучкой валяется под ногами. Пренебрежительно пнул, отбрасывая с дороги, торопливо завертел головой, высматривая, нет ли где соглядатаев ...

Большой палец на босой ноге врезался во что-то жёсткое. Острая боль прострелила от пятки до макушки, Алекша непроизвольно зашипел, глупо запрыгал на одной ноге. Шлем сорвался с пальца, влажный воздух тоненько завибрировал от удара металлом о камень.

Алекша громко охнул, скривился. Не в силах удержаться, опустил доспехи на песок, неуклюже сёл рядом. Помассировал больное место, осторожно подёргал палец - вроде всё цело, не сломал. Скосил глаза на чёртов мешок. Аккуратно, что бы лишний раз не беспокоить больной палец, на четвереньках подполз, сунул руку внутрь. Пальцы нащупали какой-то свёрток. На ощупь, вроде кожаный, туго завязан.

Осторожно, подворачивая рукой края мешка, вытащил свёрток. Оказался приличного размера, Алекша невольно удивился, как он сразу его не заметил. Дорогой меч, доспехи так привлекли его, что он просто забыл обо всём остальном.

Кожа напиталась водой, распухла так, что верёвочных завязок совсем не видно. Алекша ещё раз подозрительно оглянулся, достал меч. Мгновение любовался клинком, засверкавшим на солнце маленькой молнией, приставил лезвие к горловине, нажал и резко потянул на себя. Кусок толстой бычьей кожи срезался, как растаявшее масло. Алекша восторженно покачал головой, аккуратно убрал оружие. Неторопливо расправил края среза, стал осторожно - мало ли что там! - извлекать содержимое. На белом прибрежном песке оказался маленький, туго набитый и подозрительно тяжёлый кошелёк, мешочек с горохом - так решил Алекша на ощупь, два пергамента, свёрнутые в трубочку и свёрток из темно-красной материи.

Что в кошельке, он сразу понял - золото, и немало, а вот мешочек с горохом его озадачил. Откуда тут горсть гороха, да ещё так тщательно упакованная, словно эдакая ерунда дороже золота? Хмыкнул, стал зубами развязывать тугой узелок. Возился долго, минуты полторы. Язык и губы подозрительно защипало, начало жечь. Вытерся тыльной стороной ладони, потом рукавом, не помогло. Время уже было около полудня, солнце дышит жаром, как кузнечный горн. Едкий пот течет по лицу ручьями, он машинально смахивает ладонью. Жечь начало в глазах. Отшвырнул мешочек с проклятым горохом, принялся ожесточённо тереть лицо.

Теперь жжёт губы, язык, глаза, всё лицо горит странным огнём, как будто в кипяток окунулся. Алекша вспомнил лесную колдунью, её заморочки и хитрости, не на шутку испугался - вдруг в мешочке не горох, а колдовское сушёное зелье? Что теперь делать?

Он не вскочил, он взвился в воздух, в стремительном прыжке оказался по колено в воде. Ноги подогнулись, Алекша упал на четвереньки и принялся методично опускать лицо в воду, энергично растирая его песком пополам с вонючим илом. Мерзкий запах проник в лёгкие, чуть не вывернуло, но странная боль оказалась сильнее и он продолжал тыкаться лицом в мутную воду, смывая и снова размазывая грязь.

Если бы кто ни будь увидел его сейчас, то решил бы, что какой-то сумасшедший молится морским богам.

Когда растёртое до банной красноты лицо запылало как раскалённая железная болванка в горне и в этом огне растворилась вся другая боль. Медленно поднялся. Несколько секунд стоял, приходя в себя, потом тщательно отплевался от всякой дряни, что попала в рот вместе с водой и побрёл к вещам. Сёл, опёрся спиной о борт драккара и долго не шевелился. Когда жжение почти прошло, не вставая вытянул руку, подтащил к себе пергаменты и свёрнутую ткань. На мешочек с колдовским горохом старался вовсе не смотреть.

Свёрнутая ткань оказалась пурпурным плащом с золотыми застёжками. Повертел, пощупал материю - хороша, но слишком тонка, не укроешься в непогоду. И какой дурак такие плащи носит?

Пергаменты обвязаны тонкими шнурками. Концы запечатаны восковыми печатями. Рисунок печати разглядеть невозможно, чём-то придавило и печати превратились в комок воска. Алекше стало любопытно, а что ж там написано, на этих пергаментах? Захотелось развернуть, посмотреть, но он с детства знал, что читать чужое нехорошо. Отложил в сторонку, отвернулся.

" Ну в чём дело, - подумал он, - какое такое чужое! Хозяина этих писем давно уже закопали или морским гадам скормили, а я тут думаю, открывать или не открывать. Вдруг там что-то важное. Да что ещё..." - отмахнулся. Разломал воск, аккуратно распутал шнурки, развернул кожаные рулончики, разложил их на песке. Что бы концы не закручивались, придавил камешками.

На одном увидел странный рисунок - квадратики, расположенные в ровную линию, по бокам треугольники и кружки. Всё фигурки нарисованы красным. Рядом с каждой короткая надпись какими-то чудными значками, Алекша таких никогда не видел. Он долго рассматривал, пытался понять, но ничего не выходило, пока не догадался повернуть пергамент боком. Теперь красные фигурки оказались слева, а под ними он узнал римские цифры. Из каждой фигурки исходят длинные изогнутые стрелы. Они упираются в другие фигурки, нарисованные чёрным на правой половине пергамента, а от них, в свою очередь, разбегаются маленькие чёрные стрелки в разные стороны. Сбоку от чудного рисунка неизвестный художник нарисовал и вовсе что-то непонятное, узоры, полосы и кривые линии.