Александр Золотая Грива.

Второй пергаментный лист оказался заполнен длинным посланием на ромейском языке. Алекша знал язык ромеев, но не настолько хорошо, что бы прочесть и всё понять. К тому же внутрь всё-таки попало немного воды, некоторые буквы расплылись. Прочёл, что было понятно, с остальным не стал мучиться, свернул пергамент обратно в трубку, завязал шнурок. Из прочитанного понял, что это донесение о какой-то удачном сражении ромейского легиона против войска арабов, подробно рассказано о ходе боя, перечислено количество воинов, вооружение, сколько камнемётных машин и где расставлены. Красочно расписаны подвиги ромейских воинов и трусливость арабов. Алекша недоверчиво покачал головой - империя долгие десятилетия ведёт войну с арабами и далёко не всегда успешную. Если арабские воины так нехороши, то почему далека победа?

" Видать, гонец это был, не повезло... - с сомнением посмотрел на доспехи, красный плащ - но не дороговато ли для гонца такое? Не простого легионера панцирь и шлем, а подробное донесение, а план сражения?"

Он свернул пергаменты, тщательно уложил в заплечный мешок рядом с письмом Колуна. Огляделся. От долгого сидения спина затекла, охнул, выпрямляясь. Только сейчас заметил, что стоит неимоверная жара, солнце словно забыло, что пора бы сойти с небес на покой. На берёг, на притихшее море пала странная мгла, словно туман, только откуда в такую жару туман? Застывшая вода нестерпимо блестит, кажется, что это и не вода вовсе, а море колдовского зелья, затопившее землю от края до края. Низкая волна изредка медленно набегает на прибрежный песок, тяжёлая, словно расплавленный свинец и нехотя уползает обратно. Тишина, давящая до звона в ушах. Мир как будто парализован ужасом.

Алекша быстро уложил находки в мешок, пошёл прочь от драккара. В полуверсте от этого места темнеют заросли. Туда он и поспешил найти укрытие прежде, чём разразится буря. По щиколотку увязая в песке, обливаясь водопадами пота и проклиная отвратительную жару, добрался до того, что показалось ему лесом. Вместо леса увидел кустарник-переросток и низкорослые деревья, что кое-как выросли на каменистой земле.

Оглянулся - на горизонте уже появилась знакомая чёрная полоса. Сбросил мешок, достал меч и принялся яростно рубить кустарник, как будто это именно он виноват в том, что вот-вот снова начнётся гроза с ураганом.

Когда первые порыва ветра угрожающе зашумели ветвями уцелевших деревьев, шалаш уже был готов. Он использовал для этого одно странное дерево, росшее прямо из земли четырьмя толстыми ветвями. Уложил нарубленные ветки в несколько слоёв, переплетая, как при изготовлении корзины, обложил плоскими камнями. Получился страшненький, неказистый шалашик. " Дача Бабы-Яги", - самокритично оценил свою работу Алекша. Обошёл вокруг, подумал и насовал ещё несколько толстых корявых палок на крышу, для крепости.

Спустился к воде, вымылся. Когда входил в шалаш, первые твёрдые капли дождя уже падали на песок. Порыв холодного ветра подтолкнул в спину, недовольно зашумел листвой. Алекша загородил вход плетёным щитом, подпёр камнем. Сёл, устало облокотился на мешок. За спиной коротко звякнуло железо. Несколько минут сидел не шевелясь, потом мальчишеское любопытство взяло верх. Извлёк из мешка доспехи, меч, стал рассматривать. Тщательно пригладил густые длинные волосы, примерил шлем. Потом взялся за панцирь. Долго возился, тщательно подгоняя ремни, потом попытался надеть, но помешал шлем, снял, но всё равно в маленьком шалаше надеть доспех было нелегко.

Наконец ему удалось облачиться в броню, водрузить на голову шлем и опоясаться мечом. В шалаше мог стоять только на коленях, поэтому отодвинул плетёную дверь, выбрался наружу.

Сильный ветер обрывает листья, гонит по песку сломанные ветви, воет и гудит в переплетении камней и деревьев, но он ещё не превратился в ураган. Проливной дождь хлещет сверху, словно пытается остановить бешеную пляску воздушного потока, но не получается, ветер сильнее.

Порыв швырнул пригоршню дождевых капель в лицо и грудь, частички воды забарабанили в панцирь, по шлему. Алекша опустил забрало. Мир сузился до размера прорези в шлеме и сразу стал другим.

Ливень усиливается с каждой секундой, потоки воды заливают, но Алекша не замечает ничего. Поднял забрало, посмотрел на меч. Вода бессильно скатывается с блестящей поверхности, не задерживаясь ни на мгновение. Гремит почти непрерывно, молнии будто висят в чёрном нёбе. Ослепляющий свет бьёт в булатную сталь, клинок презрительно отбрасывает прочь. Обиженно гремит вверху, новая вспышка, уже не белая, а красная от ярости, но и она отброшена также молча и равнодушно.

Странное, никогда ранее не испытанное чувство охватило Алекшу. Грудь распирало от чего-то непонятного, сердце бешено билось, грозя разбить грудь и вырваться наружу. Он задыхался. В оглушающем грохоте грома и слепящем свете молний в него входило нечто, он почувствовал силу и уверенность, что на этот мир можно накинуть узду и править им, как тройкой лошадей. Только запрячь надо умело...

Грохнуло особенно сильно, ветер с воющим хохотом швырнул горсть мокрого песка в лицо. Песчинки звонко ударили в личину, нескольким удалось попасть в прорезь и больно хлестнуть. Алекша отвернул лицо и поспешил под защиту шалаша. Из-под брони течет в три ручья, под ним мгновенно образовалась лужа и исчезла в песке. Сухим остался только клок волос под шлемом. Алекша не чувствовал ничего. Закрыл вход самодельной дверью, прижал к земле двумя камнями. Не снимая доспехов, лёг. Влажный песок успокоительно зашуршал под спиной. Шлем глухо зазвенел, задев краешком за маленький камешек. Глаза закрылись, Алекша заснул, как провалился в беспамятство. Меч так и остался зажатым в руке.

Тихий звон внезапно возник и пропал. Снова зазвенело, ещё и ещё. Алекша непонимающе прислушался, не открывая глаз. Звон прекратился, зато послышался звук... ну, как будто кто-то очень маленький осторожно постучал палочкой по шлему.

Алекша распахнул глаза, прислушался. Стукнуло ещё раз, другой. Тоненькая холодная струйка медленно поползла по шее. В полутьме шалаша, да ещё через щель забрала ничего не видно. Коснулся ладонью прохладного ободка, стальная пластина беззвучно поднялась. Над лицом склонился свернувшийся лодочкой листок. На краю вибрирует здоровенная капля дождевой воды, вот-вот сорвётся. Алекша осторожно отодвинулся, лёгким щелчком сбил воду.

Сёл, прислушался. За стенами шалаша тихо, не шелестят ветви, не слышно шума набегающих волн. Убрал камни, удерживавшие плетёную дверь, отодвинул её. Свежий морской ветер немедленно забрался под шлем, попытался пролезть под панцирь. Затрепетали края рваной рубахи, безобразно торчащие во всё стороны. Алекша вдохнул бодрый морской воздух, потянулся со сна. Правую руку повело вниз, увидел, что всё ещё держит меч. Улыбнулся, вытянулся вверх, к нёбу. Клинок засверкал в лучах так, что глазам стало больно...