Александр Золотая Грива.

- Не совсем, но по сути да, - ответил Александр.

- Отлично, император и не ожидал другого.

Сенатор вышел из-за стола. Теперь, когда его сын и наследник вернулся, он изменился очень сильно. Раньше Марцеллий был похож на засохший куст полыни - серый, безжизненный, отпугивающий всех мрачным равнодушием. Теперь он прибавил в весе, налился силой, лицо подрумянилось. Говорит громко, уверенно, походка перестала быть шаркающей, старческой.

- Итак, генерал, что вы знаете о войне с болгарами, - задал вопрос Александру, когда они оба присели на диван, - приходилось с ними сталкиваться?

- С дунайскими славянами нет, а булгар знаю. Обычные кочевники.

- Славянские племена, живущие по обоим берегам Дуная, на их стороне. Придётся воевать и с ними.

- Да, - согласился Александр, - но они оседлы, строят города, сеют хлеб. Кочевники бродяги, у них нет корней. Поэтому покорить славян не сложно, а с кочевниками труднее. Наши князья постоянно воюют с печенегами, а уничтожить не могут.

- Но вашему князю Святославу это удалось. Он полностью разгромил хазарский каганат, - возразил сенатор, - а хазары те же кочевники.

- Князь долго готовился к походу, - ответил Александр, - заручился поддержкой половцев, ну, что б не вмешивались, собирал припасы, особенно лошадей берёг. Кочевники, они сильны в конце лёта и начале осени, когда кони отъелись. В сёлах урожай собрали, часть продали, товару накупили. В каждом доме есть, что взять. Вот они и налетают. А вот весной, да после зимней бескормицы, когда половина лошадей пала, а оставшиеся едва ноги передвигают, степняков можно голыми руками брать. Святослав так и сделал. Он дружину на коней посадил, что холил и берёг всю зиму, отборным сеном кормил. Ударил, когда земля едва просохла. Лошадей у хазар не было, а пеший степняк ничто, пыль. Их чуть не палками забивали, как крыс.

Сенатор одобрительно улыбнулся.

- Вы верно мыслите, молодой человек. Божественный Василий внимательно изучил всё способы борьбы с кочевниками и пришёл к выводу, что тактика Святослава наиболее эффективна. Кстати, как, по-вашему, почему нынешний киевский князь не уничтожает подобным образом печенегов, ведь они сильно безобразничают на границах Руси?

Александр промолчал. Нахмурился, с болью в голосе произнёс:

- Мы больше друг с другом воюем. Князья, как собаки бешеные, грызутся, племя на племя натравливают. В этом беда, а степняки что? Вон, князь Владимир, расположил заставы на границе со степью. Мелкие ватаги пограничники сами перехватывают, а чуть только войско степное показалось, так сразу сигналы с заставы подают на одну, вторую и так аж до Киева. Дружина княжеская вышла навстречу, посекла в капусту и всё дела. А если не унимается какой хан степной, то в следующий раз и стойбище его сожгут, а самого в рабство продадут. Да со степняками мы больше торгуем, чём дерёмся. Вот между собой ... эх! - махнул рукой Александр, отворачиваясь.

Сенатор несколько мгновений внимательно смотрел в лицо русича. Потом очень серьёзно спросил:

- Как вы думаете, Александр, в чём причина всех этих ... э-э ... княжеских ссор? Не кажется ли вам, что необходима консолидация власти в едином центре, объединении всей Руси под одной рукой?

- Что такое консолидиц ... консолидац? ... в общем, хрен его знает, чего это такое, - разозлился Александр, - только князишек наших всех надобно на цепь посадить, а на Руси царя поставить лютого, что б порядок везде навёл. Как у вас.

У сенатора заблестели глаза, он весь подался вперёд, внимательно слушая Александра. Осторожно поправил:

- Наш божественный император наместник Бога на земле, никто из людей его не ставил.

- У нас говорят - на богов надейся, а сам не плошай. Если император глуп и труслив, вам, ромеям, никакой бог не поможет, - мрачно усмехнулся Александр.

- Господь не допускает этого! - быстро сказал сенатор, меняясь в лице и нервно оглядываясь. Он вскочил, быстро заходил из угла в угол, беспокойно потирая руки.

- Не повышайте так голос, генерал, вы не на поле боя, - попросил Марцеллий, присаживаясь на край дивана, - говорите спокойно. Итак, вы считаете, что власть должна быть сосредоточена в едином на всю страну центре, верно?

- Ну, конечно, а как иначе? - удивился Александр.

- Так, как у вас, у русских, - съязвил сенатор, мстя за предположение, будто византийский император может быть глупым и трусливым.

- Да, пока у нас так, - мирно согласился Александр, - но ведь и вы не сразу стали умными. Да и сейчас... Вон, Рим-то пал под ударами Алариха!

- Я никогда не считал Запад умным, - отмахнулся сенатор, - они достигли многого, согласен, но в западной системе власти и государства был очень серьёзный просчёт. Какой именно, пока сам не знаю и, возможно, не узнаю никогда. Но мы, ромеи, хотя бы осознаём это и принимаем меры, что бы подобная участь не постигла и нашу страну. Именно поэтому Русь ... э-э ... - осёкся сенатор и замолчал.

- Что Русь? - спросил заинтересованный Александр.

- Вашу родину ждёт великое будущее, вот что я хотел сказать, - улыбнулся Марцеллий, - но это будущее надо делать сегодня. Но давайте всё-таки о власти. Итак, власть должна принадлежать не великому князю, первому среди равных, а единому властелину - императору, так? Так. Но не кажется ли вам, что власть духовная тоже должна принадлежать одному единому Богу, а не какому-то главному среди множества богов. У вас такой бог называется, если не ошибаюсь, Перун?

- У кого Перун, у кого Сварог, - ответил Александр, - есть и другие. Каждый выбирает себе.

- От разброда в душе разброд в голове ... - задумчиво произнёс сенатор. - Вам необходимо встретиться с патриархом, Александр, - громко произнёс он, поднимаясь с дивана, - помните, я обещал вам показать храм святой Софии в Константинополе? Завтра утром быть у меня, генерал.

- Да я ...

- Это важно. Настолько важно, что на завтра я отменяю всё приёмы, а ко мне идут очень важные люди с государственными делами. Идите, генерал. До завтра!

Настало утро. Александр не решился поступить наперекор повеления сенатора, хотя и мог, потому в условленное время сёл в карету Марцеллия, ожидавшую перёд парадным крыльцом его собственного дома. Когда он подошёл и сенаторский лакей услужливо открыл дверцу, услыхал, как за спиной кто-то завистливо ахнул. В толпе зевак зашептались - как же, без пяти минут, как в люди вышел, а за ним уже сенаторскую карету присылают! Везёт же некоторым!!!

" Да пошли вы, придурки, - беззлобно подумал Александр, - если страшитесь задницу от кресла оторвать, то от жизни ничего и не получите. До самой смерти будете сидеть в тёплой луже, как лягушки, о море мечтать... И жёны у вас будут такие же толстые жабы, как и вы, и дети ваши будут глупыми головастиками! А вот моя жена ..."

Он облокотился о мягкую спинку сиденья, карета плавно покачнулась, трогаясь, Александр погрузился в мечты о том, какой будет его жена.