Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

- Он знал, что он будет нуждаться в нем, чтобы обеспечить новому всаднику безопасность, когда Сапфира вылупится, - заметила Арья. – Кроме того, я уверена, что Арен для него был способом защитить себя, если он должен был бы сражаться с шейдом или каким-то другим, таким же сильным противником. Это не случайно, что ему удавалось срывать планы своих врагов в течение почти столетия... На твоем месте я бы сохранила энергию, которую он оставлял тебе в течение для часа самой большой нужды, и добавляла бы еще всякий раз, когда могла бы. Это невероятно ценный ресурс. Ты не должен тратить его.

"Нет, - подумал Эрагон, - не буду. – Он вращал кольцо вокруг своего пальца, восхищаясь, как оно мерцало в свете костра. – С тех пор как Муртаг украл Заррок, это, седло Сапфиры и Сноуфайр – единственные вещи, которые у меня от Брома, и даже хотя гномы привели Сноуфайра из Фартхен Дура, я редко езжу на нем сейчас. Арен – действительно все, что напоминает о нем... Мое единственное наследство от него. Мое единственное наследие. Жаль, что он умер! У меня никогда не будет шанса поговорить с ним о Оромисе, Муртаге, моем отце... О, список бесконечен. Что он сказал бы о моих чувствах к Арье? – Эрагон фыркнул про себя. – Я знаю, что он сказал бы: он отругал бы меня за то, что я был безумно влюбленным дураком и что потратил свою энергию впустую на ненужное дело... И он также был бы прав, я полагаю, но, ах, что я могу сделать? Она – единственная женщина, с которой я хочу быть."

Огонь затрещал. Шквал искр полетел вверх. Эрагон наблюдал полузакрытыми глазами, размышляя над откровением Арьи. Тогда его воспоминания вернулись к вопросу, который беспокоил его начиная со сражения на Пылающих Равнинах.

- Арья, драконы мужского пола растут немного быстрее, чем женского?

- Нет. Почему ты спрашиваешь?

- Из-за Торна. Ему только несколько месяцев, и все же он уже почти такой же большой, как Сапфира. Я не понимаю.

Выбрав сухую травинку, Арья начала рисовать на рыхлой почве, набрасывая кривые очертания иероглифов из подлинника эльфов, Лидуэн Кваэдхи.

- Скорее всего Гальбаторикс ускорил его рост, поэтому Торн был достаточно большим, чтобы противостоять Сапфире.

- Ааа... Это не опасно, хотя бы? Оромис сказал мне, что, если бы он использовал магию, чтобы дать мне силу, скорость, выносливость и другие навыки, в которых я нуждался, то я не понимал бы своих новых способностей так же хорошо, как если я б получил их обычным путем: тяжелой работой. Он также был прав. Даже сейчас, изменения моего тела, сделанные драконами во время Агэти Блёдрен, все еще иногда застают меня врасплох.

Арья кивнула и продолжила рисовать символы на земле.

- Возможно уменьшить нежелательные побочные эффекты определенными заклинаниями, но это длинный и трудный процесс. Если ты хочешь достигнуть истинного мастерства над своим телом то лучше всего, делать так, нормальными средствами. Преобразование, которое Гальбаторикс вызвал у Торна, должно быть, невероятно смущают его. У Торна теперь есть тело почти выросшего дракона, и все же его ум – это ум молодого.

Эрагон потрогал недавно сформированные костные мозоли на своих суставах.

- Ты также знаешь, почему Муртаг настолько силен... сильнее чем я?

- Если бы я знала, то без сомнения я также поняла бы, как Гальбаториксу удалось увеличить свою силу до таких необычайных высот, но увы, я не знаю.

"Но Оромис знает, - подумал Эрагон. – Или по крайней мере эльф намекал так." Однако, он должен был все же поделиться информацией с Эрагоном и Сапфирой. Как только они смогут возвратиться в Дю Вельденварден, Эрагон намеревался спросить у старшего всадника правду о вопросе. "Он должен сказать нам теперь! Из-за нашего невежества Муртаг победил нас и мог легко забрать нас к Гальбаториксу." Эрагон чуть не упомянул замечания Оромиса Арье, но удержал свой язык, поскольку понял, что Оромис не скрывал бы такой важный факт больше ста лет, если б тайна не имела величайшей значимости.

Арья поставила точку в предложении, которое писала на земле. Наклонившись, Эрагон прочитал: По течению в море времени одинокий бог блуждает от того берега до далекого берега, поддерживая заповеди звезд выше.

- Что это значит?

- Не знаю, - сказала она и разгладила строку взмахом своей руки.

- Почему, - спросил он, говоря медленно, поскольку выстраивал свои мысли, - никто никогда не обращается к драконам Проклятых по имени? Мы говорим ‘дракона Морзана’ или ‘дракона Киаланди’, но мы никогда не называем дракона. Несомненно они были так же важны, как и их всадники! Я даже не помню их увиденные имена в свитках, которые Оромис давал мне... хотя они должны были быть там... Да, я уверен, что они были, но по каким-то причинам, они не задерживаются в моей голове. Это не странно? – Арья начала отвечать, но прежде, чем она смогла сделать больше, чем открыть рот, он сказал:

- На этот раз я рад, что Сапфиры нет здесь. Мне стыдно, что я не заметил это раньше. Даже ты, Арья, Оромис и любой другой эльф, которого я встречал, отказывались назвать их по имени, словно они были немыми животными, не заслуживающими такой чести. Вы делаете это нарочно? Это потому что они были вашими врагами?

- Ни на одном из твоих уроков не говорилось об этом? - спросила Арья. Она казалась искренне удивленной.

- Я думаю, - сказал он, - Глаэдр упоминал что-то об этом Сапфире, но я точно не уверен. Я был в середине изгиба спины во время танца Змеи и Журавля, поэтому действительно не обратил внимание на то, что делала Сапфира. – Он посмеялся чуть, смущенный своей ошибкой и чувствующий, что должен объясниться. – Это стало путать время от времени. Оромис говорил со мной, в то время как я слышал мысли Сапфиры, когда она и Глаэдр общались мысленно. Что еще хуже, Глаэдр редко использует распознаваемый язык с Сапфирой; он имеет склонность использовать изображения, запахи и чувства, а не слова. Вместо имен он посылает впечатления людей и объектов, которые он подразумевает.

- Ты не помнишь ничего из того, что он говорил словами или нет?

Эрагон колебался:

- Только то, что это касалось имени которое не было никаким ни именем или что-то такое. Я не смог ничего понять (make heads or tails) из этого.

- То, о чем он говорил, - сказал Арья, - было Дю Намар Аурбода (Du Namar Aurboda), Изгнанные имена (The Banishing of the Names).

- Изгнанные имена?

Касаясь своей сухой травинкой земли, она продолжила писать в грязи:

- Это одно из самых существенных событий, которое произошло во время борьбы между Всадниками и Проклятыми. Когда драконы поняли, что собственных тринадцать предали их — что те тринадцать помогали Гальбаториксу уничтожить остальную часть их расы и что было маловероятно, что кто-то сможет остановить их ярость — драконы так рассердились, что каждый дракон не Проклятого объединил свою силу и вызвал одну из своих необъяснимых частей магии. Вместе, они лишили тринадцать их имен.